“. Несмотря на то, что 42 процента наших соотечественников назвали эту службу престижной и привлекательной, лишь 29 процентов россиян хотели бы для своих детей подобной карьеры. Мнение опрошенных ФОМ-ом представителей региональных властных, интеллектуальных и медиа — элит еще более красноречиво: почти две трети респондентов не хотят, чтобы их дети служили в спецслужбах» (Георгий Ильичев, «Боязливая любовь», Известия, 16.01.2002г.). Подобное отношение имеет следствием весьма неприятные результаты: нежелание сотрудничать со своей родной спецслужбой у представителей государственно-образующего этноса компенсируется высокой готовностью к этому у представителей иных этнических и конфессиональных общин, многие представители которых заранее оговаривают при установлении доверительных отношений условие — не «сдавать» соотечественников, не работать против них. Подкладывая же под каток спецслужб представителей коренной национальности, агентура из числа малых этнических общин руками служб безопасности помогает расширять социальную нишу своим соплеменникам, единоверцам. Для государственных же органов безопасности этническая или конфессиональная принадлежность лиц, уличенных в серьезных преступлениях, значения, как правило, никакого не имеет, важно только, чтобы «показатели» работы по профильным составам преступлений были стабильно высокие.
Таким образом, два взаимоусиливающих фактора: нежелание соотечественников сотрудничать со своими спецслужбами и индифферентное отношение последних к этнической составляющей результатов своих усилий — иногда приводят к печальным результатам, когда, к примеру, на немалые деньги диаспор успешно развивающихся финансируются потом и международный терроризм.
Далее, неукоснительно реализуемый спецслужбами принцип оказания покровительства и помощи своим «продуктивным» информаторам, активным «помощникам», приводит в ряде случаев к непропорционально высокой концентрации лиц с нетрадиционной сексуальной ориентацией, экзотической конфессиональной принадлежностью в органах власти, управления, крупного бизнеса, во влиятельных политических и общественных образованиях. Эффект усиливается многократно из-за традиционно мощной внутрикорпоративной солидарности таких меньшинств. Что в целом оборачивается нешуточными проблемами для социума и самих спецслужб отнюдь не только нравственно — этического характера, но и разного рода масштабными злоупотреблениями властью в ущерб государству и нации, правовому и экономическому порядку в них. Как правило, в сторону таких нежданных и нежелательных никому последствий в спецслужбах не особо принято посматривать.
Читающей публике известно, как популярный литературный персонаж Остап Бендер поручал своим «коллегам» Шуре Балаганову и Паниковскому творить мелкие пакости подпольному миллионеру Корейке, чтобы привести его психику в надлежащее для шантажа состояние. Нечто похожее проделывают нередко и спецслужбы с различными целями, используя для этого, в том числе и местную уличную шпану, которая преподанные уроки, усвоенные навыки потом с успехом развивает и распространяет среди сверстников, утверждаясь в своем неусомнительном праве на такую жизненную практику как норму межчеловеческих общений во всех последующих социальных ипостасях.
Есть издержки в агентурной работе и похуже. К примеру, оперативный работник на каком-то этапе обнаруживает, что полученная им информация была сфабрикована, надлежаще им не проверена и использована для разработки сложной и важной политической акции. С треском потом провалившееся чистосердечное признание — сокрушение карьеры своей, непосредственных начальников, а может что и похуже. Достойных выходов из подобных положений немного, все они до крайности тяжелы и опасны. А потому нередки случаи, когда сильно оплошавшие оперативны сотрудники спецслужб начинают хитрить, изворачиваться, подставлять других, запутывать руководителей, обретая все более четкий облик оборотня разного окраса. Если при этом такой службист еще и сынок какого-то именитого, вельможи — ситуация обостряется до предела.
Выход из нее бывает сопряжен с рядом драматических ситуаций, крушением судеб многих причастных к этому сотрудников и руководителей.
Существуют известные издержки жесткой регламентации документирования агентурной работы: при смене политического режима и последующих кадровых чистках в силовых, административных ведомствах, спецслужбах приходится в судорожной спешке уничтожать множество документов, связанных с участием спецслужбы в политических противоборствах в пользу проигравшей политической группировки. В полной мере, это никогда не удается, тем более что в ведомстве всегда есть руководители, поддержавшие исподволь бывшую оппозицию и хорошо осведомленные кто, что делал и что нужное где еще лежит. И тогда рушатся одни карьеры и стремительно взлетают другие, что, правда, не очень сильно сказывается на судьбе самой спецслужбы — она, как правило, не только сохраняется, но чаще всего получает дополнительные ресурсы для развития, разве что меняются в очередной раз наименования.
Достается оперативному работнику спецслужбы изрядная порция неприятностей и в случае, если его штатный информатор совершает тяжкое уголовное преступление и арестовывается полицией. Пытаясь избежать тяжелого наказания, такие люди нередко расшифровывают перед следователем не только факт своего сотрудничества со спецслужбой, но и многие эпизоды своей практической работы в этом качестве. Если это в собственной стране, дело может обойтись для сотрудника ущербами в карьере. Случись такое за рубежом — это означает сокрушительный провал с весьма печальными последствиями, включая аресты, следствие, длительные сроки тюремного заключения.
Но даже если человек, тесно сотрудничающий со спецслужбой, умен, удачлив, ловко пользуется поддержкой этой влиятельной структуры, это не значит, что все в его жизни теперь в его собственных руках. Тот, кто формализовал свое сотрудничество с органами госбезопасности — заключил, практически, пожизненный контракт, который может быть прерван только неизлечимой болезнью или старостью и смертью. В течение же отпущенного судьбой срока придется переходить из рук в руки: сотрудники в оперативном подразделении меняются, получают повышения, уходят на другую работу, на пенсию. Новые «шефы» могут сильно не нравиться, раздражать, процесс этот может быть взаимным, переходить на характер деловых отношений. А когда человек малоприятен — им, его интересам, его судьбой можно и пренебречь при случае. Информацию о нем можно обменять на что-то полезное существенное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142