Ну а если возможны все-таки публичные скандалы, то только по отдельным событиям, где спецслужбы уж явно оплошали. Здесь всегда можно найти виноватого — и уволить с действующей службы, переведя в одну из дружеских компаний на хорошую зарплату, с последующим использованием в качестве специфического ресурса при выполнении соответствующих задач. Существуют, конечно, возможности сопоставления достигаемых результатов с результатами аналогичных структур дружественных и недружественных спецслужб мира. Получив в свое время доступ к секретным материалам создания американской атомной бомбы, советская внешняя разведка оправдала свое существование на десятки лет вперед. Прошляпив теракты 11 сентября 2001 года, спецслужбы США оконфузились на много десятилетий. И породили сильнейшие сомнения в умы конгрессменов, а стоят ли американские спецслужбы вообще таких непомерных бюджетных трат?
Любопытно все-таки, кого из сотрудников спецслужб следует особо ценными, высокопродуктивными: кто без промаха стреляет по движущимся объектам, мастерски водит машину или отличный взломщик компьютерных серверов и друг хакеров? Или тот, у кого ближайшие родственники — крупные банкиры? И какая спецслужба продуктивней и полезней обществу — та, у которой никто критически не заикнется в адрес политического режима или та, под патронажем которой работают серьезные аналитические центры ведущих университетов страны и чьи научно-корректные политические прогнозы позволяют достаточно точно предвидеть развитие главных геополитических процессов в мире на несколько десятков лет? Какая спецслужба нужнее — та, что истово хранит всевозможные секреты или та, что помогает своим корпорациям успешно внедрятся со все новыми видами продукции на мировые рынки, вытесняя оттуда всевозможных конкурентов?
В государстве, обществе практически нет социальных групп искренне, кровно заинтересованных в том, чтобы траты на спецслужбы были бы высокоэффективны, шла бы их постоянная оптимизация. Так ставить проблему столь же неуместно, как и пытаться вести с прибылью балансы «траты — обретения» на армию, полицию, которые никогда не оперировали в своей работе понятием «себестоимость». Бесспорным стоит считать здесь только один «экономический» параметр — при длительном недофинансировании армия, полиция приходят в упадок вместе со своим вооружением и снаряжением. Что автоматически включает активность армий противников, преступность. И тогда, если успевают, политики валом валят все средства, которые только успевают собрать, в обновление и наращивание вооружений, подготовку офицерского корпуса и. т.п. Высшая планка расходов на военные или полицейские функции ограничена только финансовыми возможностями государства, динамикой роста его экономики, позволяющей, по крайней мере, не сильно отставать в мировой гонке вооружений.
Экономические прибытки от своей невоюющей армии — не репарации и контрибуции, а прежде всего неприкосновенность запасов собственных национальных ресурсов, освоенных рынков. Никто из властвующих никогда не печалился, не сожалел о каких-то чрезмерных бросовых военных расходах: тратились деньги не свои, при их нехватке можно было делать разнообразные заимствования, вроде всевозможных невозвратных займов у населения, банков, иностранных кредиторов. В непрерывно воевавшей России времен Петра I налоги брали по любым экзотическим поводам: за усы, бороду, за дым и т.п. Более того, военные расходы во все времена легче всего было безнаказанно красть, присваивать путем немыслимого завышения цен на вооружения, военное снаряжение, поставки продовольствия (самого худого, как правило): «Война все спишет!». Никому никогда не приходило в голову проверять правильность, целесообразность расходов Генерального штаба воюющей страны, находящейся на особом правовом режиме, когда почти вся полнота исполнительной власти у военных: комендантов гарнизонов, начальников комендатур, военных прокуроров и военных трибуналов, действующих исключительно во имя исполнения главного девиза войны: «Все для фронта, все для победы!». Любая газетная публикация о казнокрадстве в воюющей армии была бы расценена как работа в пользу врага с немедленными жесточайшими санкциями. В мирное время статьи военных расходов в основном засекречены и если и подлежат каким-либо проверкам, то только внутриведомственным, результаты которых содержатся в документах под грифом «секретно».
Со спецслужбами ситуация иная — внешне проще, а по сути еще сложнее: к примеру, дислокация военных частей засекречена вообще, а по каждой части — очевидна населению, зрима. Можно установить, откуда родом украденное оружие, автотехника и другое подобное. Дислокация большей части наиболее деликатных структурных подразделений спецслужб скрыта под какими угодно «мирными» учреждениями, корпорациями, просветительскими или гуманитарными центрами. Какой от них толк в настоящем и будущем: стоят они тех денег, что идут на их содержание — можно, вероятно, установить более-менее правдоподобно только с помощью сложнейшего научного анализа. Который никто, никогда делать не будет — нет заказчика на такой подряд. Единственно доступный способ хотя бы в самом общем приближении установить полезность отдельных структурных подразделений, институтов спецслужб — попытаться смоделировать ситуацию как если бы анализируемый фрагмент спецслужбы отсутствовал вовсе. Возьмем для начала такое популярное поприще спецслужб, как зарубежные газетные, теле-, радиорепортеры, разнообразные торговые представители, члены гуманитарных миссий вроде «врачи без границ» и т.п. Представим, что среди них нет ни одного кадрового разведчика. Внешне, пожалуй, ничего примечательного для широкой публики не произойдет: как были зарубежные телерепортажи, газетные обзоры — так и будут. Сместятся разве что акценты репортажей: меньше остроты — без нужды, без строгого военного приказа репортеры в опасные ситуации не полезут. Меньше будет проверенной информации из-за отсутствия навыков профессионального анализа получаемых сведений, частого использования непроверенных слухов, домыслов. Произойдет и обеднение, утрата изрядной объективности аналитических обзоров спецслужб руководителям государств, что, естественно, только преумножит в какой-то мере число ошибочных политических решений. Эти и многие другие обстоятельства с неизбежностью подвигнут спецслужбы к усилению своей агентурной сети за рубежом, что не только не снизит, а скорее только значительно увеличит траты без ощутимого повышения качества и результатов.
Лишение же сотрудников спецслужб официальных статусов дипломатических работников, иных официальных международных представителей резко повысит число кадровых потерь в их среде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142