— В таком случае… я… посоветуюсь с мужем, — сказала она.
Мистер Дамфи ухмыльнулся — открыто, явно, беззастенчиво. Миссис Конрой залилась краской, но вовсе не потому, что была поймана на хитрости, как полагал Дамфи. Нет, она опасалась того, что может подумать о ней этот человек, была в страхе, что ему уже известно о равнодушии к ней Гэбриеля.
— Я уже виделся с ним, — безразличным тоном сообщил Дамфи.
Миссис Конрой побелела.
— Он ни о чем не знает, — сказала она еле слышно.
— Можете не объяснять, — полупрезрительно ответил Дамфи. — Он так и сказал мне, велел обратиться к вам. Ничего против не имею. Бизнес есть бизнес.
— Но вы же не открыли ему… вы не посмели… — промолвила миссис Конрой в сильной тревоге.
Мистер Дамфи поглядел на нее с любопытством. Потом встал и прикрыл дверь гостиной.
— Одну минутку, — сказал он холодно и деловито, глядя своей собеседнице прямо в глаза. — Вы имеете в виду, что этот человек… ваш муж… сказал правду? Что он не знает вашей истории, не знает, почему и при каких обстоятельствах вы сюда попали?
— Он ничего не знает… Клянусь всем святым, он ничего не знает, — ответила она, вне себя от волнения.
Как ни странно, мистер Дамфи поверил ей.
— Пусть так, но как же вы теперь введете его в курс дела? Без него вы не можете даже пальцем пошевельнуть.
— А ему и не нужно ничего знать. Он открыл жилу, и руда принадлежит ему, я остаюсь в стороне, все равно как если бы мы были совсем чужие люди. Ведь по закону руда принадлежит открывателю, независимо от того, на чьей земле она найдена. Когда я назвалась именем его сестры, я могла претендовать на владение землей, но земля обрела цену лишь с той минуты, как он нашел руду. Сейчас даже его сестра, — добавила она, вдруг сверкнув глазами, — даже его собственная сестра, будь она в живых, не могла бы отнять у него эту землю.
Да, все, что она говорила, было именно так. Женщина, на слабостях которой он рассчитывал играть, перехитрила их всех, ушла у них между пальцев. И как ловко она их провела! Какая чистая работа! Дамфи чувствовал себя одураченным, но не мог скрыть своего восхищения. Он сказал от души, совершенно откровенно:
— Хвалю! Бизнес есть бизнес!
И тут — о боже! — эта хитроумная женщина, эта бездушная интриганка вдруг залилась слезами и стала молить его, чтобы он ничего не говорил ее мужу.
Она показала таким образом, что ничем не отличается в своих слабостях от прочих представительниц прекрасного пола, и мистер Дамфи воспрянул духом.
— А чем вы докажете, что ваш муж открыл руду первым? — спросил он довольно грубо, хоть и сохраняя в голосе покровительственные нотки. — А что, если в документе, который доктор Деварджес оставил сестре вашего мужа, имеются доказательства, что первым открыл руду он?
— Если это и так, доктора Деварджеса нет в живых, а документ у меня.
— Понятно. — Дамфи поглядел на часы. — У меня еще пять минут. Послушайте-ка, что я вам скажу. Не буду скрывать, вы ловко провели это дело, чертовски ловко. Сейчас, если вам вздумается, вы можете послать меня к черту. Можете! Признаю! Не скрою и того, что вступая в это дело, я собирался на нем подзаработать. Собирался! Бизнес есть бизнес! А с другой стороны, оба мы — и вы и я — неплохо узнали друг друга за это время, и для вас будет много выгоднее действовать и дальше, опираясь на меня и помогая кое в чем мне, нежели обращаться к другому человеку. Верю, вы легко найдете в Сан-Франциско дюжину людей, которые предоставят вам условия не хуже моих, а может, и повыгоднее. Но заинтересованы ли они в том, чтобы скрыть от мира некоторые неприятные воспоминания о прошлом? Нет, конечно. А я заинтересован! Понятно?
Миссис Конрой выразила согласие, протянув ему руку.
— Никто не должен знать о моей тайне, а он в особенности, — горячо сказала она.
— Гарантирую! Бизнес есть бизнес!
Хитрецы обменялись рукопожатием, проявив при этом взаимное уважение и доверие, которому могли бы позавидовать многие честные люди; затем мистер Дамфи отправился обедать.
Едва успела миссис Конрой закрыть за гостем парадную дверь, как с заднего крыльца вбежала Олли. Миссис Конрой обняла ее и осыпала поцелуями, стараясь излить в них обуревавшую ее радость и — кто знает? — быть может, некоторое чувство вины. Однако Олли оказала сопротивление. Когда ей удалось наконец высвободить свою кудрявую головку, она сказала сердито:
— Пустите меня. Я хочу с ним поговорить.
— С кем? С мистером Дамфи? — спросила миссис Конрой, все еще держа ее в объятиях и заливаясь полуистерическим смехом.
— Да, Гэйб сказал мне, что он здесь. Пустите меня.
— О чем ты будешь с ним говорить? — спросила миссис Конрой, продолжая хохотать.
— Гейб мне сказал… Гэйб сказал… Пустите вы меня или нет? Гэйб сказал, что он ее видел…
— Кого?
— Мою любимую, мою ненаглядную сестру Грейс! Пустите же! Я не хотела вам сделать больно!.. Я должна идти!..
И она убежала, оставив будущую хозяйку двух с половиной миллионов в одиночестве, терзаемую досадой и подозрениями.
3. МИСТЕР ДАМФИ ВСТРЕЧАЕТСЯ СО СТАРЫМ ДРУГОМ
Мистер Дамфи был верен своему слову. Через несколько дней после возвращения в Сан-Франциско он отправил нарочного к Виктору, чтобы тот явился к нему в контору. Он рассудил, что хоть Виктор и выбыл из игры и не может иметь никаких претензий на открытую серебряную руду, тем не менее, поскольку он был замешан в самозванстве миссис Конрой, с ним следует договориться по-хорошему. Пока он сидел и ждал ответа, клерк подал ему визитную карточку. Бросив на нее нетерпеливый взгляд, Дамфи прочитал: «Артур Пуанзет». В кругу дельцов и сидя за своим столом в конторе, Дамфи привык ни с кем не считаться. Но имя владельца карточки было слишком известным, и банкир сразу решил принять его. Следует добавить, что гость принадлежал к более высоким социальным сферам, нежели хозяин, и Дамфи, при всех своих демократических замашках, был достаточно хитер и расчетлив, чтобы не ссориться с верхами. Не поднимая глаз от бумаг на столе, он сказал: «Просить!»
Дверь отворилась. Не проявляя ни малейшего смущения или замешательства, обычно свойственного посетителям мистера Дамфи, в комнату вошел небрежной походкой элегантный молодой человек. Можно, пожалуй, утверждать, что еще никто из побывавших в этом кабинете не проявлял столь глубокого равнодушия к сидевшему за столом великому капиталисту. Вместе с тем гость, будучи человеком воспитанным, положил свою шляпу на стол и проследовал не спеша к камину, где и стал, повернувшись спиной к огню, терпеливо, хоть и чуточку пренебрежительно ожидая, пока хозяин кабинета соизволит обратить на него внимание. Мистер Дамфи был вынужден поднять голову.
— Жаль отрывать вас от дел. Я вижу, вы очень заняты. Ваш клерк сказал, что вы готовы принять меня;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129