Однако – несмотря на все препятствия – это их единственный шанс. Келли рассчитывает на него, и он должен рискнуть.
Колеблющийся сноп света отвлек его от размышлений. Появилась Келли. Фонарь зажат под мышкой, в одной руке лягушачья кожа, в другой трусики с тушками. Лицо мрачное, осунувшееся. Впервые уголки ее губ были опущены.
– Как ты себя чувствуешь?
– Пожалуй, на сегодня мне хватило бы развлечений.
Она положила спинки на пень, отошла к дереву и повесила трусики на ветку. Через тонкий шелк сочилась кровь. При такой жаре и влажности к утру лягушачьи тушки будут кишеть личинками.
– Возникли какие-нибудь трудности? – спросил Логан, глядя на лягушачьи спинки. Не самое аккуратное свежевание на его памяти, но ведь Келли никогда ни с кого не сдирала шкуру. Лично он обдирал кроликов в лагерной кухне, когда был чуть старше Рафи.
Келли села рядом с ним, уставившись на окровавленные перчатки.
– Они такие милые. Я раньше никогда никого не убивала. Даже не верила, что смогу, но потом представила, как ты умираешь, и поняла, что у меня нет выбора.
И в очередной раз Логан поразился выдержке и силе духа Келли.
Он привык к одиночеству, он никогда не встречал такой женщины. До Келли.
– А потом меня вырвало, – смущенно призналась она, и, почувствовав ее отвращение, Логан протянул здоровую руку и коснулся ее щеки. Даже это легкое движение отозвалось жгучей болью во всем теле. Срок действия таблетки истекал.
– Келли, может, отдохнешь немного? Эти спинки…
– Нет. Нельзя рисковать. У тебя начнется заражение крови. – Она судорожно сглотнула, пытаясь подавить новый приступ тошноты. – Говори, что делать дальше.
– Видишь выдолбленное бревно? Держу пари, там скопилась дождевая вода. Смой кровь с перчаток.
Сжав зубы, он покопался в рюкзаке, нашел складной стаканчик и передал ей.
Келли отошла, оставив его в темноте. Логан встал, звезды закружились над головой, и он быстро опустился на землю. Пришлось собрать весь остаток сил, чтобы положить раненую руку на пень.
Пуля явно разорвала мышцы и застряла в кости. Непросто будет достать ее.
– Я подержу фонарь, – сказал он, когда Келли вернулась. – Так у тебя будут свободны обе руки.
– Ты можешь потерять сознание. Я лучше подоткну фонарь сумкой.
Келли приспособила фонарь, вынула из кармана нож.
– Его надо простерилизовать. У тебя есть спички?
– Не беспокойся. В тропиках такая рана все равно инфицируется.
Келли хотела возразить, но передумала, села рядом с ним и стала осторожно срезать повязку. Логан видел страх в ее широко распахнутых глазах… и решимость.
– Когда прикладывать лягушачью кожу?
– Сначала сделай жгут, чтобы я не потерял слишком много крови. Покрепче. Потом приложишь одну спинку. Посмотрим, хватит ли. Мы же не хотим, чтобы слишком много яда попало в кровь.
– А что может случиться?
– Остановка сердца.
Ему показалось, что ее снова стошнит, но она сдержалась, сняла блузку и скрутила из нее жгут. Логан не смотрел на ее голые груди, он пристально смотрел на ее лицо, понимая, что скоро они расстанутся.
Возможно, он никогда больше ее не увидит.
Он хотел запомнить эту минуту, решающую минуту, когда ему пришлось доверить ей свою жизнь. Ничего подобного он никогда не делал, даже не думал, что наступит такой момент. Что он позволит женщине командовать.
Нечего притворяться. Келли изменила его, благослови господь ее доброе сердце. До самого своего конца он будет помнить, как Келли спасала его жизнь. И будет помнить все остальное. Ее смех, ее улыбку, ее стоны, когда они занимались любовью.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросила Келли, осторожно прижимая лягушачью спинку к ране.
– Адская боль, – процедил он сквозь сжатые зубы. – Должно подействовать через минуту.
Они молча ждали в тишине, нарушаемой только звуками ночного мира вокруг. Хор кузнечиков выводил песню, казавшуюся скорбным плачем. Ночная птица призывала свою пару. Вдали визжали обезьяны.
Логан увидел, как Келли закусила нижнюю губу, и сказал, чтобы подбодрить ее:
– Уже лучше. Яд работает. Дай мне еще минуту.
Она заглянула в его глаза.
– Я кое-что должна сказать тебе. Я никогда не встречала такого, как ты.
– Если повезет, больше и не встретишь.
Ее глаза наполнились слезами.
– Не шути так.
Господи, о господи! Она сейчас заплачет?
«Не надо, – мысленно взмолился он. – Ради бога, не надо! Ты для меня – целый мир. Сейчас я не справлюсь с твоими слезами».
Ее страдания разрывали его сердце. Черт побери! Он хочет, чтобы она любила его.
Любовь?
Слово «любовь», слово, которое редко всплывало в его мыслях и которое он никогда никому не говорил, словно взорвало плотину в его душе и выпустило наружу море чувств.
Зачем ему любовь Келли? У него есть своя жизнь… и он любит эту жизнь, жизнь агента «Кобры». Он достаточно долго обходился без любви, и она не нужна ему сейчас, разве не так?
– Логан, сначала тебе удалось одурачить меня. Я боялась тебя. Думала, что ты грубый и злой, и талантливый актер, умеющий в нужный момент пускать в ход свое обаяние. Теперь я вижу тебя настоящего.
– И что же ты видишь?
– Чудесного человека. Мне очень повезло, что я встретила тебя. – Она сдержала рыдание. – Ты знаешь, как горько и страшно видеть тебя в таком состоянии?
– Дорогая, не жалей ни о чем. Я лично ни о чем не сожалею. Я сделал бы все это снова.
«Дорогая? Я назвал ее „дорогая“? Наверное, потерял слишком много крови».
Никогда в его жизни не было женщины, которая искренне бы волновалась за него… как Келли.
Никогда.
Мать не обращала на него никакого внимания. Может, до сих пор не заметила, что его нет в лагере. Зоуи, жестокая бессердечная ведьма, мучила детей. Другие женщины, которых он встречал, покинув лагерь, годились только для секса.
Келли совсем другая, особенная. Как она и Трент любят друг друга! Как будет счастлив с ними Рафи! Оглядываясь назад, Логан вдруг понял, что и он – пусть очень недолго – был частью этой чудесной семьи.
Изумленный этим открытием, Логан попытался повернуть поток своих мыслей, вспомнить свою жизнь в отряде. Чертовски увлекательная жизнь, конечно, но… если быть честным с самим собой, чего-то не хватало. Да, в сравнении со временем, проведенным с Келли, те годы были полны одиночества.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – спросила Келли.
Еще как чувствует, черт побери! Утрату… или, может, ностальгию. Странное чувство. Ничего подобного он раньше не испытывал.
– Логан, ты меня слышишь? Ты чувствуешь хоть какое-то онемение? Яд работает?
– Да, немного. Может, жгут нарушил циркуляцию крови. Потыкай ножом, тогда я точно буду знать.
Келли затаила дыхание и нерешительно ткнула рану ножом. Свет фонаря отразился от лезвия фонтаном искр. Логан зачарованно смотрел, как кончик ножа исчезает в его руке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91