Ну хорошо, ладно, он готов признать, что, занимаясь сексом, обычно пропускал стадию поцелуев. К чему терять время? Тем более что женщины, которые у него были – а их он встречал обычно в барах, – тоже не были зациклены на поцелуях, предпочитая поскорее перейти к делу.
Этот же поцелуй был совершенно особенным. Броуди чувствовал, что и сама эта женщина – особенная, абсолютно не такая, как другие. Эта женщина… Черт, ведь он даже не знает ее имени!
Она уже повернулась к нему спиной, намереваясь выйти из беседки.
– Как вас зовут? – спросил Броуди.
После нескольких секунд молчания послышался ответ:
– Виктория Андерсон. – Снова молчание. – Друзья называют меня Тори.
– Я надеюсь, что теперь имею право рассчитывать на звание вашего друга… Тори?
Вместо ответа она легким шагом стала спускаться по ступенькам беседки, бросив на ходу:
– Мой отец сейчас готовит ужин. Если хотите, можете присоединиться к нам.
Чувствуя, что возбуждение его все еще не улеглось, Броуди в несколько прыжков сбежал с лестницы и догнал женщину, но затем был вынужден замедлить темп, чтобы идти вровень с ней.
– С удовольствием принимаю предложение. Я голоден, как волк.
Несмотря на беззаботность и дружелюбие, прозвучавшие в этих словах, Тори ничего не ответила. Твердой походкой, не взглянув на своего спутника, она шла по направлению к ярко освещенному зданию гостиницы. Проходя мимо террасы, Броуди заметил, что она опустела, и сделал вывод, что гости, допив свои коктейли, тоже отправились ужинать.
В апартаменты Лу Эдвардса вела отдельная лестница. Все так же, не глядя на Броуди, Тори поднялась по ней и распахнула дверь.
– Папа! – позвала она, как только они вошли. – У нас к ужину гость!
Броуди прошел следом за ней на просторную кухню, которая соединялась с просторной столовой, посередине которой красовался круглый дубовый стол. Судя по всему, это было настоящее святилище, предназначенное лишь для избранных. Во всяком случае, постояльцы гостиницы, насколько было известно Броуди, питались в общем зале на первом этаже.
Аромат свежевыпеченного хлеба, исходивший от очага и витавший по всему помещению, заставил желудок Броуди болезненно сжаться – последней его трапезой была безвкусная кормежка в самолете, на котором он летел из Сиудад-дель-Эсте. А вот теперь его ожидает ужин с Тори и домашняя еда. О чем еще можно мечтать!
Высокий человек с лысиной, окаймленной венчиком пегих волос, колдовал у плиты, стоя к ним спиной.
– Мы гостям всегда рады, – доброжелательно пробасил он, не оборачиваясь. – У нас всегда получается больше еды, чем мы можем съесть. Сегодня на ужин – утка по-тайски. Надеюсь, вы не возражаете против острых блюд?
– Чем острее, тем лучше, – ответил Броуди и улыбнулся Тори самой приветливой улыбкой, на какую был способен.
Она, однако, на улыбку не ответила, внимательно изучая его в ярком свете кухни. «О боже! – думала Тори. – Он – точная копия Эллиота». Густая шевелюра почти черного цвета, проницательные синие глаза, квадратная челюсть с ямочкой на подбородке… Все это у братьев было одинаковым, и единственным внешним различием между ними, которое удалось подметить Тори, был маленький, едва заметный шрам на брови. Впрочем, Броуди был скроен гораздо крепче, нежели Эллиот. На нем была просторная морская рубашка, которая еще больше подчеркивала ширину его плеч, и становилось ясно: этому мужчине нет нужды ежедневно тренироваться в спортзале и качать бицепсы. Кроме того, волосы Броуди были в беспорядке, и это еще больше усиливало ощущение некоей дикости, веявшей от этого человека. А в тот момент, когда Тори находилась в его объятиях, она почувствовала еще кое-что, отличавшее Броуди от брата, – необузданное мужское начало. Впрочем, со стороны заметить это было, естественно, невозможно.
Тори заметила, что Броуди смотрит на нее с нескрываемым любопытством, и отвернулась. Теперь у нее уже не возникало сомнений относительно того, что Броуди и Эллиот на самом деле братья-близнецы. Сходство между ними было разительным. И все же Тори чувствовала, что сходство это – лишь внешнее. Было что-то пугающее в том, как этот человек быстро и профессионально ощупывал глазами каждую вещь, каждую мелочь в комнате, словно пытаясь угадать, не притаилась ли где-нибудь здесь опасность.
«Он никому не доверяет, – поняла Тори. – А людям, которые никому не доверяют, обычно есть что скрывать».
– Для чего вы сюда приехали? – пожалуй, излишне резко спросила она.
Ее отец впервые за все это время повернулся к ним лицом. Он увидел Броуди, и глаза его удивленно расширились.
Не ответив на вопрос Тори, Броуди сделал два широких шага по направлению к ее отцу и протянул ему руку:
– Броуди Хоук.
– Лу Эдвардс. – Отец Тори пожал протянутую ему руку и улыбнулся. – Вы, должно быть, приходитесь Эллиоту…
– Братом. Мы близнецы.
– Черт побери, я должен был догадаться! – Лу поглядел на Тори. – Эллиот когда-нибудь говорил тебе о нем?
Тори отрицательно мотнула головой, и водопад белокурых волос метнулся из стороны в сторону, рассыпавшись по плечам. Она небрежным жестом отбросила волосы, и в этот момент Броуди заметил на ее пальце кольцо с диковинным бриллиантом. Черт побери! Кто, интересно, может позволить себе подарить девушке кольцо, которое стоит больше, чем он, Броуди, способен заработать за всю жизнь? И не успел отзвучать в его мозгу этот вопрос, как сам собой пришел ответ: его чертов братец!
Так вот почему, перепутав его с Эллиотом впотьмах, она так неистово целовалась с ним! Значит, она любит этого сукина сына и намерена выйти за него замуж. А кольцо подарено по случаю помолвки. И бывают же на свете такие везунчики!
– Я полагаю, Эллиот не подозревает о моем существовании. Что ж, теперь нашему старому папочке придется рассказать ему обо мне, – проговорил Броуди, посылая Тори еще одну улыбку, чтобы скрыть накатившую на него волну ревности по отношению к брату, которого он никогда не видел.
В глазах Тори что-то промелькнуло, и ее взгляд метнулся к отцу. Лу Эдвардс изучал его с загадочным выражением лица, разгадать которое Броуди пока не удавалось. Однако шестое чувство подсказало ему, что здесь что-то не так.
– Когда вы в последний раз говорили со своим отцом? – спросил Лу, сдвинув утятницу с горящей конфорки и прикрыв ее крышкой.
– Я с ним вообще никогда не говорил. За всю жизнь я получил от него весточку всего один раз. Несколько недель назад, откуда ни возьмись, пришло письмо. Я считал, что мой отец давно умер, поэтому подумал, что это какой-то дурацкий розыгрыш. Однако к письму была приложена фотография моего брата. Он так похож на меня, что я решил навести справки и понял, что отец написал правду. Вот я и прилетел сюда из Южной Америки, чтобы поговорить с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97
Этот же поцелуй был совершенно особенным. Броуди чувствовал, что и сама эта женщина – особенная, абсолютно не такая, как другие. Эта женщина… Черт, ведь он даже не знает ее имени!
Она уже повернулась к нему спиной, намереваясь выйти из беседки.
– Как вас зовут? – спросил Броуди.
После нескольких секунд молчания послышался ответ:
– Виктория Андерсон. – Снова молчание. – Друзья называют меня Тори.
– Я надеюсь, что теперь имею право рассчитывать на звание вашего друга… Тори?
Вместо ответа она легким шагом стала спускаться по ступенькам беседки, бросив на ходу:
– Мой отец сейчас готовит ужин. Если хотите, можете присоединиться к нам.
Чувствуя, что возбуждение его все еще не улеглось, Броуди в несколько прыжков сбежал с лестницы и догнал женщину, но затем был вынужден замедлить темп, чтобы идти вровень с ней.
– С удовольствием принимаю предложение. Я голоден, как волк.
Несмотря на беззаботность и дружелюбие, прозвучавшие в этих словах, Тори ничего не ответила. Твердой походкой, не взглянув на своего спутника, она шла по направлению к ярко освещенному зданию гостиницы. Проходя мимо террасы, Броуди заметил, что она опустела, и сделал вывод, что гости, допив свои коктейли, тоже отправились ужинать.
В апартаменты Лу Эдвардса вела отдельная лестница. Все так же, не глядя на Броуди, Тори поднялась по ней и распахнула дверь.
– Папа! – позвала она, как только они вошли. – У нас к ужину гость!
Броуди прошел следом за ней на просторную кухню, которая соединялась с просторной столовой, посередине которой красовался круглый дубовый стол. Судя по всему, это было настоящее святилище, предназначенное лишь для избранных. Во всяком случае, постояльцы гостиницы, насколько было известно Броуди, питались в общем зале на первом этаже.
Аромат свежевыпеченного хлеба, исходивший от очага и витавший по всему помещению, заставил желудок Броуди болезненно сжаться – последней его трапезой была безвкусная кормежка в самолете, на котором он летел из Сиудад-дель-Эсте. А вот теперь его ожидает ужин с Тори и домашняя еда. О чем еще можно мечтать!
Высокий человек с лысиной, окаймленной венчиком пегих волос, колдовал у плиты, стоя к ним спиной.
– Мы гостям всегда рады, – доброжелательно пробасил он, не оборачиваясь. – У нас всегда получается больше еды, чем мы можем съесть. Сегодня на ужин – утка по-тайски. Надеюсь, вы не возражаете против острых блюд?
– Чем острее, тем лучше, – ответил Броуди и улыбнулся Тори самой приветливой улыбкой, на какую был способен.
Она, однако, на улыбку не ответила, внимательно изучая его в ярком свете кухни. «О боже! – думала Тори. – Он – точная копия Эллиота». Густая шевелюра почти черного цвета, проницательные синие глаза, квадратная челюсть с ямочкой на подбородке… Все это у братьев было одинаковым, и единственным внешним различием между ними, которое удалось подметить Тори, был маленький, едва заметный шрам на брови. Впрочем, Броуди был скроен гораздо крепче, нежели Эллиот. На нем была просторная морская рубашка, которая еще больше подчеркивала ширину его плеч, и становилось ясно: этому мужчине нет нужды ежедневно тренироваться в спортзале и качать бицепсы. Кроме того, волосы Броуди были в беспорядке, и это еще больше усиливало ощущение некоей дикости, веявшей от этого человека. А в тот момент, когда Тори находилась в его объятиях, она почувствовала еще кое-что, отличавшее Броуди от брата, – необузданное мужское начало. Впрочем, со стороны заметить это было, естественно, невозможно.
Тори заметила, что Броуди смотрит на нее с нескрываемым любопытством, и отвернулась. Теперь у нее уже не возникало сомнений относительно того, что Броуди и Эллиот на самом деле братья-близнецы. Сходство между ними было разительным. И все же Тори чувствовала, что сходство это – лишь внешнее. Было что-то пугающее в том, как этот человек быстро и профессионально ощупывал глазами каждую вещь, каждую мелочь в комнате, словно пытаясь угадать, не притаилась ли где-нибудь здесь опасность.
«Он никому не доверяет, – поняла Тори. – А людям, которые никому не доверяют, обычно есть что скрывать».
– Для чего вы сюда приехали? – пожалуй, излишне резко спросила она.
Ее отец впервые за все это время повернулся к ним лицом. Он увидел Броуди, и глаза его удивленно расширились.
Не ответив на вопрос Тори, Броуди сделал два широких шага по направлению к ее отцу и протянул ему руку:
– Броуди Хоук.
– Лу Эдвардс. – Отец Тори пожал протянутую ему руку и улыбнулся. – Вы, должно быть, приходитесь Эллиоту…
– Братом. Мы близнецы.
– Черт побери, я должен был догадаться! – Лу поглядел на Тори. – Эллиот когда-нибудь говорил тебе о нем?
Тори отрицательно мотнула головой, и водопад белокурых волос метнулся из стороны в сторону, рассыпавшись по плечам. Она небрежным жестом отбросила волосы, и в этот момент Броуди заметил на ее пальце кольцо с диковинным бриллиантом. Черт побери! Кто, интересно, может позволить себе подарить девушке кольцо, которое стоит больше, чем он, Броуди, способен заработать за всю жизнь? И не успел отзвучать в его мозгу этот вопрос, как сам собой пришел ответ: его чертов братец!
Так вот почему, перепутав его с Эллиотом впотьмах, она так неистово целовалась с ним! Значит, она любит этого сукина сына и намерена выйти за него замуж. А кольцо подарено по случаю помолвки. И бывают же на свете такие везунчики!
– Я полагаю, Эллиот не подозревает о моем существовании. Что ж, теперь нашему старому папочке придется рассказать ему обо мне, – проговорил Броуди, посылая Тори еще одну улыбку, чтобы скрыть накатившую на него волну ревности по отношению к брату, которого он никогда не видел.
В глазах Тори что-то промелькнуло, и ее взгляд метнулся к отцу. Лу Эдвардс изучал его с загадочным выражением лица, разгадать которое Броуди пока не удавалось. Однако шестое чувство подсказало ему, что здесь что-то не так.
– Когда вы в последний раз говорили со своим отцом? – спросил Лу, сдвинув утятницу с горящей конфорки и прикрыв ее крышкой.
– Я с ним вообще никогда не говорил. За всю жизнь я получил от него весточку всего один раз. Несколько недель назад, откуда ни возьмись, пришло письмо. Я считал, что мой отец давно умер, поэтому подумал, что это какой-то дурацкий розыгрыш. Однако к письму была приложена фотография моего брата. Он так похож на меня, что я решил навести справки и понял, что отец написал правду. Вот я и прилетел сюда из Южной Америки, чтобы поговорить с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97