Ужинать Наталья не пошла, поскольку еда в горло совершенно не лезла, и тем самым еще больше накалила обстановку в доме. Они с Зинаидой сидели каждая у себя в комнате и втихаря дулись друг на друга. Мишка носился по всей квартире, изображая самолетик, и на взрослых внимания не обращал. Появившийся с работы Павел ситуацию не улучшил, поскольку громких восторгов по поводу цветочков в ванной он тоже не выразил. Наталья не стала ему говорить, что не извинилась перед его матерью. Да и за что, собственно говоря, было извиняться? За чужую глупость?
Спать разошлись в самом скверном настроении духа. Тем более что Зинаида поставила их в известность, что завтра отремонтирует туалет. Судя по ее боевому настрою, с которым она сообщила свою новость, убеждать ее не делать этого, было абсолютно бесполезно. Она была готова противостоять любым возражениям. Как в старой песне: «Пускай мы погибнем, но город спасем».
В итоге ремонт затянулся на неделю, поскольку вслед за туалетом последовала кухня, а справиться с ней за каких-то пару дней было не под силу даже Зинаиде, делающей свое черное дело с упорностью кролика, использующего батарейки «Энерджайзер». Наталья ходила с жуткой головной болью и черными кругами под глазами, замаскировать которые удавалось только с помощью двух-трех слоев импортной косметики. Где-то на третий день на головную боль начал жаловаться и Миша. Пашка ничего не говорил, но одну за другой пил таблетки анальгина. А потом свалился с простудой, заработанной на сквозняке, который устраивала его мать для проветривания квартиры. От него заразился Мишка, затем сама Зинаида, успевшая к тому времени доделать все то, что хотела. Наталья носилась от одной кровати к другой, чувствуя себя как в полевом лазарете. И, конечно же, когда все выздоровели, настал ее черед валяться с температурой и насморком. Как не вовремя! На работе шеф решил наладить связи еще с одной зарубежной фирмой, надо постоянно «держать руку на пульсе», быть готовой принять звонок из-за границы или ответить на факс, а тут такое! Нет, коллеги без нее справятся, безусловно, но сделают это все равно хуже, чем вышло бы у нее! Факт. Да, Зинаида Петровна, «помогла» ты мне своим ремонтом — ох, помогла!
В итоге нормально выздороветь Наталье не удалось, пришлось тащиться на работу с не вылеченным кашлем и хлюпающим носом. Чтобы выглядеть на сто с плюсом, приходилось каждые полчаса насиловать свой нос лечебным спреем и пить горячий напиток с витаминами и парацетамолом. Погода, следуя своему заведенному порядку, стала еще противнее, и, чтобы не заболеть еще сильнее, Наталья оделась в дорогой свитер на козьем пуху и шерстяные брюки. Конечно, отступление от высшего офисного этикета, но ничего не попишешь. Шеф с коллегами уж как-нибудь вытерпят ее два-три дня без пиджака и юбки с колготками.
Кое-как впихнув в себя обязательный чай с бутербродами, Наталья потащилась на остановку. Сильно хотелось спать, и она стояла, погруженная в утренний анабиоз, толкаемая то с одной, то с другой стороны нетерпеливыми гражданами, рвущимися занять первые места на пятачке в наивной надежде первыми попасть в троллейбус и промчаться по нему в поисках свободного места подобно племени команчей в захваченном форте.
Кто-то из проезжающих мимо машин притормозил и посигналил. Наталья как стояла, так и не шелохнулась. Машина снова издала трубный рев. Волей-неволей вместе с остальными любопытными согражданами Наташка подняла глаза, чтобы посмотреть, кто же так нетерпеливо давит на клаксон и пытается привлечь внимание.
Вот те раз! Давешний любитель раритетов призывно махал ей рукой из окна своего средневекового танка. Еще раз посмотрев по сторонам, чтобы убедиться, что зовут именно ее и никого другого, Наталья с почетом проследовала к машине. Толпа с завистью проводила ее взглядами, оставшись один на один с пронизывающим осенним ветром.
— Доброе утро! Я так понимаю, что вас подбросить на ту самую остановку, с которой я вас подобрал в прошлый раз?
— Да, вы все правильно понимаете. Кстати, как вы меня углядели?
— У меня отличная память на лица. И, сказать откровенно, проезжая здесь по утрам я каждый раз пытался вас обнаружить. Но получилось это только сегодня.
— И с чего это вы меня разыскивали, позвольте полюбопытствовать?
— Но я же обещал вам свою помощь в обучении вождению! А свои координаты забыл оставить. Так что встретиться было просто необходимо. Но вы, надо сказать, уже две недели столь ловко ускользали от моего внимания, что я, было дело, решил, что моя миссия с треском провалилась.
— На самом деле, я валялась с простудой. Сегодня первый день, как выхожу на работу. Честно говоря — я бы с удовольствием еще немного понежилась бы в кровати, телевизор бы посмотрела. Но боюсь, как бы без меня дела не завалили. А то натворят еще бед, а потом расхлебывай.
— Да, мне это тоже знакомо. Даже до абсурда доходит: легче все сделать самому, чем поручить другим. На самом деле, это считается крупным минусом. Неумение делегировать полномочия, если придерживаться формальной лексики.
— Да, именно так это и называется.
— О, чувствую интонации профессионала! Кстати, кем работаете, если не секрет?
Так, протрепавшись всю дорогу с Андреем («Андрей Борисович, но для ровесников и милых дам — просто Андрей», — как он отрекомендовался), Наталья и не заметила, как они добрались до места. Андрей работал где-то неподалеку, и, узнав, что простуда еще до конца не вылечена, выяснил рабочий телефон Натальи, чтобы созвониться с ней в конце рабочего дня и отвести домой. Деньги с нее он опять брать не стал, отшутившись, мол, какие счеты между соседями. Наталью целый день так и подмывало изнутри: позвонит — не позвонит? Но действительно, ровно без пятнадцати шесть в ее кабинете заголосил телефон, и через двадцать минут она снова сидела в салоне гостеприимной величественной Волги с застывшим в прыжке оленем на капоте.
— Ну, как прошел день?
— На четверочку, если честно. Устала очень. Сейчас приеду домой, нырну в ванну, а потом спать, спать…
— Что, даже с сыном и мужем не пообщаетесь?
— С этими, пожалуй, не пообщаешься! Мертвую поднимут! Эти ребята про меня не забывают.
— Да, семейное счастье — великая штука.
— А вы женаты?
— Нет.
— А почему? Нет, если не хотите — не отвечайте. Мне просто любопытно.
— Да здесь секрета особого нет. Просто никогда не торопился в узы Гименея.
— То есть вы принципиальный противник брака?
— Этого я не говорил! Отнюдь. Вот встречу свою половинку, единственную и неповторимую, усажу ее в ласточку, и увезу на край света проездом через ЗАГС.
— Так вы еще и романтик?
— Неисправимый. Кстати, сколько раз был свидетелем на свадьбах у друзей, но каждый раз, когда слышу Мендельсона, в душе что-то такое поднимается… Даже слезы подкатывают от избытка чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
Спать разошлись в самом скверном настроении духа. Тем более что Зинаида поставила их в известность, что завтра отремонтирует туалет. Судя по ее боевому настрою, с которым она сообщила свою новость, убеждать ее не делать этого, было абсолютно бесполезно. Она была готова противостоять любым возражениям. Как в старой песне: «Пускай мы погибнем, но город спасем».
В итоге ремонт затянулся на неделю, поскольку вслед за туалетом последовала кухня, а справиться с ней за каких-то пару дней было не под силу даже Зинаиде, делающей свое черное дело с упорностью кролика, использующего батарейки «Энерджайзер». Наталья ходила с жуткой головной болью и черными кругами под глазами, замаскировать которые удавалось только с помощью двух-трех слоев импортной косметики. Где-то на третий день на головную боль начал жаловаться и Миша. Пашка ничего не говорил, но одну за другой пил таблетки анальгина. А потом свалился с простудой, заработанной на сквозняке, который устраивала его мать для проветривания квартиры. От него заразился Мишка, затем сама Зинаида, успевшая к тому времени доделать все то, что хотела. Наталья носилась от одной кровати к другой, чувствуя себя как в полевом лазарете. И, конечно же, когда все выздоровели, настал ее черед валяться с температурой и насморком. Как не вовремя! На работе шеф решил наладить связи еще с одной зарубежной фирмой, надо постоянно «держать руку на пульсе», быть готовой принять звонок из-за границы или ответить на факс, а тут такое! Нет, коллеги без нее справятся, безусловно, но сделают это все равно хуже, чем вышло бы у нее! Факт. Да, Зинаида Петровна, «помогла» ты мне своим ремонтом — ох, помогла!
В итоге нормально выздороветь Наталье не удалось, пришлось тащиться на работу с не вылеченным кашлем и хлюпающим носом. Чтобы выглядеть на сто с плюсом, приходилось каждые полчаса насиловать свой нос лечебным спреем и пить горячий напиток с витаминами и парацетамолом. Погода, следуя своему заведенному порядку, стала еще противнее, и, чтобы не заболеть еще сильнее, Наталья оделась в дорогой свитер на козьем пуху и шерстяные брюки. Конечно, отступление от высшего офисного этикета, но ничего не попишешь. Шеф с коллегами уж как-нибудь вытерпят ее два-три дня без пиджака и юбки с колготками.
Кое-как впихнув в себя обязательный чай с бутербродами, Наталья потащилась на остановку. Сильно хотелось спать, и она стояла, погруженная в утренний анабиоз, толкаемая то с одной, то с другой стороны нетерпеливыми гражданами, рвущимися занять первые места на пятачке в наивной надежде первыми попасть в троллейбус и промчаться по нему в поисках свободного места подобно племени команчей в захваченном форте.
Кто-то из проезжающих мимо машин притормозил и посигналил. Наталья как стояла, так и не шелохнулась. Машина снова издала трубный рев. Волей-неволей вместе с остальными любопытными согражданами Наташка подняла глаза, чтобы посмотреть, кто же так нетерпеливо давит на клаксон и пытается привлечь внимание.
Вот те раз! Давешний любитель раритетов призывно махал ей рукой из окна своего средневекового танка. Еще раз посмотрев по сторонам, чтобы убедиться, что зовут именно ее и никого другого, Наталья с почетом проследовала к машине. Толпа с завистью проводила ее взглядами, оставшись один на один с пронизывающим осенним ветром.
— Доброе утро! Я так понимаю, что вас подбросить на ту самую остановку, с которой я вас подобрал в прошлый раз?
— Да, вы все правильно понимаете. Кстати, как вы меня углядели?
— У меня отличная память на лица. И, сказать откровенно, проезжая здесь по утрам я каждый раз пытался вас обнаружить. Но получилось это только сегодня.
— И с чего это вы меня разыскивали, позвольте полюбопытствовать?
— Но я же обещал вам свою помощь в обучении вождению! А свои координаты забыл оставить. Так что встретиться было просто необходимо. Но вы, надо сказать, уже две недели столь ловко ускользали от моего внимания, что я, было дело, решил, что моя миссия с треском провалилась.
— На самом деле, я валялась с простудой. Сегодня первый день, как выхожу на работу. Честно говоря — я бы с удовольствием еще немного понежилась бы в кровати, телевизор бы посмотрела. Но боюсь, как бы без меня дела не завалили. А то натворят еще бед, а потом расхлебывай.
— Да, мне это тоже знакомо. Даже до абсурда доходит: легче все сделать самому, чем поручить другим. На самом деле, это считается крупным минусом. Неумение делегировать полномочия, если придерживаться формальной лексики.
— Да, именно так это и называется.
— О, чувствую интонации профессионала! Кстати, кем работаете, если не секрет?
Так, протрепавшись всю дорогу с Андреем («Андрей Борисович, но для ровесников и милых дам — просто Андрей», — как он отрекомендовался), Наталья и не заметила, как они добрались до места. Андрей работал где-то неподалеку, и, узнав, что простуда еще до конца не вылечена, выяснил рабочий телефон Натальи, чтобы созвониться с ней в конце рабочего дня и отвести домой. Деньги с нее он опять брать не стал, отшутившись, мол, какие счеты между соседями. Наталью целый день так и подмывало изнутри: позвонит — не позвонит? Но действительно, ровно без пятнадцати шесть в ее кабинете заголосил телефон, и через двадцать минут она снова сидела в салоне гостеприимной величественной Волги с застывшим в прыжке оленем на капоте.
— Ну, как прошел день?
— На четверочку, если честно. Устала очень. Сейчас приеду домой, нырну в ванну, а потом спать, спать…
— Что, даже с сыном и мужем не пообщаетесь?
— С этими, пожалуй, не пообщаешься! Мертвую поднимут! Эти ребята про меня не забывают.
— Да, семейное счастье — великая штука.
— А вы женаты?
— Нет.
— А почему? Нет, если не хотите — не отвечайте. Мне просто любопытно.
— Да здесь секрета особого нет. Просто никогда не торопился в узы Гименея.
— То есть вы принципиальный противник брака?
— Этого я не говорил! Отнюдь. Вот встречу свою половинку, единственную и неповторимую, усажу ее в ласточку, и увезу на край света проездом через ЗАГС.
— Так вы еще и романтик?
— Неисправимый. Кстати, сколько раз был свидетелем на свадьбах у друзей, но каждый раз, когда слышу Мендельсона, в душе что-то такое поднимается… Даже слезы подкатывают от избытка чувств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73