– Да ты че, бабуля, я и водить-то машины не умею.
– Ты-то, внучек, не умеешь, а вот твой дружок, проказник Макс, оказывается, способен и не на такое.
Головная боль постепенно отходила и я силился понять, что же мне пытается втолковать бабушка.
– Можешь и не вспоминать, – бабуля махнула рукой, отошла к плите и продолжила печь лепешки. – Ночью вас поймала полиция и вам обоим стерли память вчерашнего дня. Спасибо святому Франциску, что хоть не посадили в тюрьму для малолетних. Боже мой… Боже мой…
Я не раз слышал о подобном наказании, применяемом полицией, но верить в то, что это произошло со мной, совершенно не хотелось.
– А где Макс? – спросил я.
– Где, где. Наверное, дома. Его родителей, также как и меня, подняли ночью с постели и привезли в участок, аж в сам «Деловой центр». Далече вы гулять ходите, неймется вам. Ну скажи мне, что вам у нас в районе-то не гуляется? Не ваше это место – «Деловой центр». Ничего хорошего там нет. А твой Макс, проказник, наверное уже и не дома вовсе. Вам пора уже в школе быть. Давай-ка выпей чашечку молока, поешь такос с грибами и поспеши, иначе опоздаешь. Не хватало еще, чтобы тебя из школы выгнали.
Молока я выпил стакан, а вот лепешки тако с грибами положил в рюкзак, аппетит совершенно отсутствовал. Прихватил также с собой и пол-литровую бутылку с молоком. Быстро одевшись, я почти бегом направился в школу, слава богу, путь до нее, если срезать через пустырь, занимал не более пяти минут. Всю дорогу я обдумывал сказанное бабулей и очень спешил увидеться с Максом. Хотя, наверное, он тоже ничего не помнил.
Подходя к школьному крыльцу, я увидел стоящий неподалеку темно-коричневый автолет марки «Бьюик». Два человека, находившиеся рядом с машиной, показались мне немного странными. Точно не местные, решил я. Один из них – негр, иссиня-черный, слишком полный, облаченный в строгий светло-серый, однако сильно мятый костюм, но с белоснежной рубашкой и галстуком. Он ходил возле машины, осматривая ее, попинывая колеса и наваливаясь на капот, как видно, проверяя амортизаторы. Второй – среднего телосложения, длинноволосый, ну прямо ковбой с дикого запада. На голове широкополая, с загнутыми по бокам краями шляпа, велюровая жилетка с бахромой, надетая на клетчатую котоновую рубашку с длинными рукавами, галстук-шнурок, на ногах сильно потертые синие джинсы и полусапожки из змеиной кожи с острыми оббитыми металлом носками, скошенными каблуками и блестящими пряжками. Не хватало только шпор, но это и понятно: кого он будет ими подгонять? Автолет, что ли? В таком облачении, ковбой и негр в уже нагретые солнцем утренние часы наверняка парились, хотя могли и не торчать на солнце, а сидеть в машине, в такой тачке точно есть кондиционер.
И вот парень, которому бы скакать на лошади по прериям, а не кататься на автолетах, наклонился и о чем-то общался с «цыпленком» Мануэлой Альварес. Та, наклонив голову вбок, внимательно слушала и кивала в ответ своей маленькой черепушкой. Когда же подняла глаза и увидела меня, то моментально вскинула руку, указывая в мою сторону. Парень встрепенулся и тут же быстрым шагом направился ко мне.
– Эй, Санчо, подожди! Мне надо поговорить с тобой! – крикнул он на ходу.
У меня почему-то сразу возникли нехорошие предчувствия, отчего я рванулся в двери школы. Все, что мною двигало, так это желание поскорей добраться до Макса. Почему-то я решил, что именно Корсигас примет меня под свое теплое крылышко, разберется со всеми, защитит от неприятностей. Что бы мы вчера с ним не вытворяли, со всем Макс может разобраться.
Я быстро оставил отпечаток своей ладони на «аппарате присутствия» и, миновав вестибюль, взбежал по лестнице. Буквально влетев в класс, я стал искать глазами среди одноклассников своего спасителя. Его не было. Я резко ухватил за руку длинного Гонсалеса, который всегда лучше всех был осведомлен обо всем, что происходило в классе, да и в школе и, повернув его к себе, выпалил:
– Где Макс?
– Ты че, обезумел что ли? Хватаешься! Нет твоего Макса. Сегодня в школу звонили родители, заболел он. Администраторша сказала, что не будет его целую неделю. – Гонсалес считался старостой класса и каждое утро выслушивал наставления в кабинете администратора. Сеньора, отвечающая за школу, с утра всегда выглядела помятой, будто пила текилу всю ночь. Скорее всего, так оно и было, потому что от нее постоянно несло перегаром и луком. Появлялась она в школе только утром, давала указания и выслушивала доклады старост о проблемах. Потом пропадала, и я всегда считал, что она уходила дальше пьянствовать.
Выяснив, что Макс отсутствует, я сразу поник и направился к своей парте. В классе никто меня не будет ловить, подумал я, другое дело, будут поджидать у входа после уроков. Надо будет как-нибудь умыкнуть через черный ход. Однако я глубоко ошибался. Дверь отворилась и в помещение вошла очкастая сеньора-администраторша. Она быстро нашарила меня своим орлиным взглядом и, махнув рукой, произнесла:
– Рамирес! На выход!
Ну что я мог сделать? Выпрыгнуть с третьего этажа? Конечно же, нет. Я просто встал, надел на плечи рюкзак и медленно, опустив голову, словно идущий на плаху, направился к строгой феминистке-администраторше. Ковбой приспокойненько стоял в коридоре и, увидев меня, улыбнулся, показывая кривые зубы. Он взял меня под руку и, сильно дернув, повел к лестнице. На ходу обернувшись, он бросил:
– Его родителям я уже сообщил.
– Ничего, ничего, сеньор комиссар полиции, понимаю – служба.
«Ну что это за бестолковка! Совсем не соображает, что ли, что этот ловец мустангов такой же комиссар, как я Санта-Клаус?» – с тоской подумал я, но промолчал, сообразив, что наверняка этот ковбой предъявил настоящие корочки. То, что документы у него настоящие, я не сомневался, так как охранник на входе не пустит в школу кого попало, не проверив подлинность документов. На этот случай есть специальный сканер.
Из здания мы вышли молча, и тут я увидел возле крыльца школьного пса, дворнягу по кличке «Матадор». Собака стояла приподняв ногу и спокойно мочилась на угол нижней ступеньки. Учуяв незнакомца, от которого «за милю» несло смесью перегара и пота, Матадор зарычал и бросился вперед. Он, не задумываясь, схватил ковбоя за ногу и стал дергать головой из стороны в сторону. Парень взвыл и, матернувшись, вытащил из-за пазухи черный пистолет, направил на обидчика и выжал курок. Выстрел громким эхом отдался в близстоящих трехэтажках. Пес заскулил, отцепился и, что самое невероятное, заискрился в районе шеи, там, куда и угодила пуля. Тут же брызнула кровь. Я вытаращил глаза, потому что всегда считал Матадора естественной собакой. Кому это надо – делать генно-электронного пса дворняжьей породы? Или искусственные создания уже сами научились плодиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
– Ты-то, внучек, не умеешь, а вот твой дружок, проказник Макс, оказывается, способен и не на такое.
Головная боль постепенно отходила и я силился понять, что же мне пытается втолковать бабушка.
– Можешь и не вспоминать, – бабуля махнула рукой, отошла к плите и продолжила печь лепешки. – Ночью вас поймала полиция и вам обоим стерли память вчерашнего дня. Спасибо святому Франциску, что хоть не посадили в тюрьму для малолетних. Боже мой… Боже мой…
Я не раз слышал о подобном наказании, применяемом полицией, но верить в то, что это произошло со мной, совершенно не хотелось.
– А где Макс? – спросил я.
– Где, где. Наверное, дома. Его родителей, также как и меня, подняли ночью с постели и привезли в участок, аж в сам «Деловой центр». Далече вы гулять ходите, неймется вам. Ну скажи мне, что вам у нас в районе-то не гуляется? Не ваше это место – «Деловой центр». Ничего хорошего там нет. А твой Макс, проказник, наверное уже и не дома вовсе. Вам пора уже в школе быть. Давай-ка выпей чашечку молока, поешь такос с грибами и поспеши, иначе опоздаешь. Не хватало еще, чтобы тебя из школы выгнали.
Молока я выпил стакан, а вот лепешки тако с грибами положил в рюкзак, аппетит совершенно отсутствовал. Прихватил также с собой и пол-литровую бутылку с молоком. Быстро одевшись, я почти бегом направился в школу, слава богу, путь до нее, если срезать через пустырь, занимал не более пяти минут. Всю дорогу я обдумывал сказанное бабулей и очень спешил увидеться с Максом. Хотя, наверное, он тоже ничего не помнил.
Подходя к школьному крыльцу, я увидел стоящий неподалеку темно-коричневый автолет марки «Бьюик». Два человека, находившиеся рядом с машиной, показались мне немного странными. Точно не местные, решил я. Один из них – негр, иссиня-черный, слишком полный, облаченный в строгий светло-серый, однако сильно мятый костюм, но с белоснежной рубашкой и галстуком. Он ходил возле машины, осматривая ее, попинывая колеса и наваливаясь на капот, как видно, проверяя амортизаторы. Второй – среднего телосложения, длинноволосый, ну прямо ковбой с дикого запада. На голове широкополая, с загнутыми по бокам краями шляпа, велюровая жилетка с бахромой, надетая на клетчатую котоновую рубашку с длинными рукавами, галстук-шнурок, на ногах сильно потертые синие джинсы и полусапожки из змеиной кожи с острыми оббитыми металлом носками, скошенными каблуками и блестящими пряжками. Не хватало только шпор, но это и понятно: кого он будет ими подгонять? Автолет, что ли? В таком облачении, ковбой и негр в уже нагретые солнцем утренние часы наверняка парились, хотя могли и не торчать на солнце, а сидеть в машине, в такой тачке точно есть кондиционер.
И вот парень, которому бы скакать на лошади по прериям, а не кататься на автолетах, наклонился и о чем-то общался с «цыпленком» Мануэлой Альварес. Та, наклонив голову вбок, внимательно слушала и кивала в ответ своей маленькой черепушкой. Когда же подняла глаза и увидела меня, то моментально вскинула руку, указывая в мою сторону. Парень встрепенулся и тут же быстрым шагом направился ко мне.
– Эй, Санчо, подожди! Мне надо поговорить с тобой! – крикнул он на ходу.
У меня почему-то сразу возникли нехорошие предчувствия, отчего я рванулся в двери школы. Все, что мною двигало, так это желание поскорей добраться до Макса. Почему-то я решил, что именно Корсигас примет меня под свое теплое крылышко, разберется со всеми, защитит от неприятностей. Что бы мы вчера с ним не вытворяли, со всем Макс может разобраться.
Я быстро оставил отпечаток своей ладони на «аппарате присутствия» и, миновав вестибюль, взбежал по лестнице. Буквально влетев в класс, я стал искать глазами среди одноклассников своего спасителя. Его не было. Я резко ухватил за руку длинного Гонсалеса, который всегда лучше всех был осведомлен обо всем, что происходило в классе, да и в школе и, повернув его к себе, выпалил:
– Где Макс?
– Ты че, обезумел что ли? Хватаешься! Нет твоего Макса. Сегодня в школу звонили родители, заболел он. Администраторша сказала, что не будет его целую неделю. – Гонсалес считался старостой класса и каждое утро выслушивал наставления в кабинете администратора. Сеньора, отвечающая за школу, с утра всегда выглядела помятой, будто пила текилу всю ночь. Скорее всего, так оно и было, потому что от нее постоянно несло перегаром и луком. Появлялась она в школе только утром, давала указания и выслушивала доклады старост о проблемах. Потом пропадала, и я всегда считал, что она уходила дальше пьянствовать.
Выяснив, что Макс отсутствует, я сразу поник и направился к своей парте. В классе никто меня не будет ловить, подумал я, другое дело, будут поджидать у входа после уроков. Надо будет как-нибудь умыкнуть через черный ход. Однако я глубоко ошибался. Дверь отворилась и в помещение вошла очкастая сеньора-администраторша. Она быстро нашарила меня своим орлиным взглядом и, махнув рукой, произнесла:
– Рамирес! На выход!
Ну что я мог сделать? Выпрыгнуть с третьего этажа? Конечно же, нет. Я просто встал, надел на плечи рюкзак и медленно, опустив голову, словно идущий на плаху, направился к строгой феминистке-администраторше. Ковбой приспокойненько стоял в коридоре и, увидев меня, улыбнулся, показывая кривые зубы. Он взял меня под руку и, сильно дернув, повел к лестнице. На ходу обернувшись, он бросил:
– Его родителям я уже сообщил.
– Ничего, ничего, сеньор комиссар полиции, понимаю – служба.
«Ну что это за бестолковка! Совсем не соображает, что ли, что этот ловец мустангов такой же комиссар, как я Санта-Клаус?» – с тоской подумал я, но промолчал, сообразив, что наверняка этот ковбой предъявил настоящие корочки. То, что документы у него настоящие, я не сомневался, так как охранник на входе не пустит в школу кого попало, не проверив подлинность документов. На этот случай есть специальный сканер.
Из здания мы вышли молча, и тут я увидел возле крыльца школьного пса, дворнягу по кличке «Матадор». Собака стояла приподняв ногу и спокойно мочилась на угол нижней ступеньки. Учуяв незнакомца, от которого «за милю» несло смесью перегара и пота, Матадор зарычал и бросился вперед. Он, не задумываясь, схватил ковбоя за ногу и стал дергать головой из стороны в сторону. Парень взвыл и, матернувшись, вытащил из-за пазухи черный пистолет, направил на обидчика и выжал курок. Выстрел громким эхом отдался в близстоящих трехэтажках. Пес заскулил, отцепился и, что самое невероятное, заискрился в районе шеи, там, куда и угодила пуля. Тут же брызнула кровь. Я вытаращил глаза, потому что всегда считал Матадора естественной собакой. Кому это надо – делать генно-электронного пса дворняжьей породы? Или искусственные создания уже сами научились плодиться?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105