Современный человек сам выбирает, в каких сетях развиваться — в перекрестье интеллектуальных и духовных дебатов, как мы с вами (Артем решил продемонстрировать уважение сопернику), или в паутине медиакайфа.
— Сети, сети. Некуда деться от них. Нас буквально впихивают в разные общества и сообщества, каналы и коммуникации! — воскликнул Кромвель. — Некуда деться от них свободной индивидуальности. А если я не желаю дебатов, если я хочу, чтобы меня оставили в покое с моими маленькими радостями? Если я хочу быть тварью, хотя и право имею?
— Но право-то имеете. Для этого теперь даже не нужно бить топором по головам. Дверь открыта.
Карл по-своему понял упоминание топора (Артем вообще-то отреагировал на перефраз Достоевского). Ну верно, ему же отрубили голову, и король обиделся:
— Что-то немногие хотят воспользоваться этим чудом полноправия. Толпа машет топорами не от безысходности, а от любви к мясу, к виду плоти, разрубленных костей, вкусу крови. Что больше всего любят сейчас показывать СМИ? Развороченное человеческое мясо. Войдите в любой чат для широкой публики. Посмотрите, что они обсуждают. Не Шекспира, не Маркса или Стругацких, а дурацкий флэш-моб любителей обнажиться на публике. Духовный рост требует усилий, привычки напрягаться. А нынешний социальный комфорт учит только расслабляться. Рыпаются тысячи, а миллиарды спят. Если раньше государство и иные виды насилия делили людей на классы в зависимости от происхождения, то нынешнее торжество демократии делит их на те же классы в зависимости от готовности напрягаться.
— Так это справедливо! Теперь власть получает трудящийся. Трудящийся над собой. А кто не работает над собой, попадает в отстой. Им и манипулируют. Я согласен: наш мир — не свершившаяся утопия, не идеальный сад философов. Но он и не стойло для скотов, как ваша средневековая Англия. Разрушив современную демократию из-за ее недостатков, вы снова закроете дверь перед носом простых людей. Вы оставите отстой отстоем, но не пустите наверх тех, кто мыслит творчески, а значит, не так, как вы.
Вы низко цените их интересы, но смотрите, мы только копнули, и сколько сразу миссий вырвались наружу, — Артем широким жестом обвел публику, зондируя ее поддержку. Никто не хотел признать себя скотом в стойле, даже если и был им по жизни. Соглашаясь с Артемом, британские мещане росли в своих глазах.
Но король не унимался:
— Да ну, всегда была масса и те, кто над ней возвышается.
— Ну и что? Важно не это, а как человечество находит лучших. Вспомните, что было лет двадцать назад. Без капитала или влиятельных родственников никуда. А теперь все зависит только от человека. Жить в наше время — это шанс.
Карл стал убеждать собравшихся, что толпа не в состоянии выделить лучших, способных решать проблемы всего общества. Артем возмущался:
— Сейчас любой работник лучше знает свое дело, чем его менеджер, по существу сотрудник по связям. А вы надеетесь отдавать приказы.
— Приказы? Вчерашний день. — С этими словами Кромвель внезапно извернулся и снес голову Карлу. Поскольку это была Кошина голова, Марина взвизгнула. Но через секунду выяснилось, что гид таким образом просто вывел Кошу из игры, аннулировав ее образ. Карлу опять суждено было проиграть — время грубой, откровенной в своем блеске власти прошло безвозвратно. Покончив с символом власти, Кромвель сменил гнев на милость и заговорил с Артемом весьма любезно:
— Приказы — вчерашний день. Мы с вами уже почти час подсказываем людям их мысли. Вы и я, будь наша воля, заставили бы собравшихся действовать без всяких приказов. Все дело в силе убеждения.
Артем почувствовал, что гид почти победил. Артем возглавил публику, он вел ее за собой. И значит, диктовал ей свою волю, подтверждая правоту гида. Где-то здесь подвох. Да какая разница — просто важно выиграть. Выиграть в глазах слушателей, в глазах Мариши. Но проиграть по сути. Добиться признания своей квалификации манипулятора?
Кромвель взял противника под ручку, он говорил ласково и мудро:
— Есть нечто большее, чем местечковые интересы общин и рвачество коллективов. Федерализм способен уравновешивать их, но лишь в спокойные времена. Кто объединит нас перед лицом внешних и внутренних угроз? Те, кто может вести людей за собой. Кто-то всегда идет впереди. Сегодня мы. Почему бы нет? Если ты не готов идти впереди, ты либо следуешь за другим, либо вовсе никуда не идешь. Такова жизнь.
Артем открыл рот, чтобы ответить. Но не нашелся. Что на это ответить? Ведь и впрямь кто-то идет впереди.
Они проезжали Вестминстер, и в беседу внезапно вмешалась Мария Стюарт. Коша не хотела выходить из игры и снова переоделась:
— Кого это вы собрались вести к звездам? Мещан, которым всю жизнь внушали, что они — пуп земли и не должны никому подчиняться. Они переполнены недоверием к любому призыву. Нужен орден новых иезуитов, действующих негласно, но точно. Вы — узкий круг интеллектуалов, «титанов возрождения», мечтателей, тонкая нервная сеточка, накинутая на новое Средневековье. Вы ищите истину, а люди хотят мифов. Вы оторваны от основной массы современников, которые живут в своих раздробленных мирах. Чтобы объединить их вместе, нужно действовать мифами, как рычагами.
— Манипулировать сознанием?
— Да, пусть так. Такова эпоха. Новое Средневековье. Современному миру — не до сентиментального правдоискательства.
— Вот! — Артем заорал, как Архимед «Эврика!». Он понял, в чем разница. Идти за другим незазорно, если ты с ним заодно. А его призывают вести за собой людей, играя на них, как на клавишах. Гид умело подменил цели, а простодушная королева нечаянно разоблачила этот ход. Успех не в том, сколько людей ты увлек за собой. Важно, на самом ли деле они идут с тобой, или ты их тащишь обманом. Правда — вот ключ. Не было времени обдумывать это, и он почти автоматически отбил кинжал королевы несложной репликой:
— Даже в Средневековье история не обходилась без правдоискателей. А теперь без них человечество и вовсе не обойдется. Без них беззаботное человечество попадет в лапы манипуляторов.
Кромвель был взбешен — Мария Стюарт сорвала его тонкую игру. Он метнул в назойливую посетительницу виртуальным топором, и правда истории снова восторжествовала — Марии снесло голову, и ее останки улетели назад, в Вестминстерское аббатство.
Они как раз проезжали здание парламента и памятник Черчиллю. Бывший премьер сошел с постамента и стал надвигаться на Артема шагами командора. Артем ждал от него чего-то вроде: «Демократия — ужасная вещь, но никто не придумал ничего лучше». Но грузный старик стал гневно тыкать в Артема своей палкой и, брызжа слюной, кричать:
— Ты правды захотел, сопляк? А сам-то ты ее знаешь? Ты тут битый час расточаешь словеса, совсем запутался и будешь учить нас правде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106
— Сети, сети. Некуда деться от них. Нас буквально впихивают в разные общества и сообщества, каналы и коммуникации! — воскликнул Кромвель. — Некуда деться от них свободной индивидуальности. А если я не желаю дебатов, если я хочу, чтобы меня оставили в покое с моими маленькими радостями? Если я хочу быть тварью, хотя и право имею?
— Но право-то имеете. Для этого теперь даже не нужно бить топором по головам. Дверь открыта.
Карл по-своему понял упоминание топора (Артем вообще-то отреагировал на перефраз Достоевского). Ну верно, ему же отрубили голову, и король обиделся:
— Что-то немногие хотят воспользоваться этим чудом полноправия. Толпа машет топорами не от безысходности, а от любви к мясу, к виду плоти, разрубленных костей, вкусу крови. Что больше всего любят сейчас показывать СМИ? Развороченное человеческое мясо. Войдите в любой чат для широкой публики. Посмотрите, что они обсуждают. Не Шекспира, не Маркса или Стругацких, а дурацкий флэш-моб любителей обнажиться на публике. Духовный рост требует усилий, привычки напрягаться. А нынешний социальный комфорт учит только расслабляться. Рыпаются тысячи, а миллиарды спят. Если раньше государство и иные виды насилия делили людей на классы в зависимости от происхождения, то нынешнее торжество демократии делит их на те же классы в зависимости от готовности напрягаться.
— Так это справедливо! Теперь власть получает трудящийся. Трудящийся над собой. А кто не работает над собой, попадает в отстой. Им и манипулируют. Я согласен: наш мир — не свершившаяся утопия, не идеальный сад философов. Но он и не стойло для скотов, как ваша средневековая Англия. Разрушив современную демократию из-за ее недостатков, вы снова закроете дверь перед носом простых людей. Вы оставите отстой отстоем, но не пустите наверх тех, кто мыслит творчески, а значит, не так, как вы.
Вы низко цените их интересы, но смотрите, мы только копнули, и сколько сразу миссий вырвались наружу, — Артем широким жестом обвел публику, зондируя ее поддержку. Никто не хотел признать себя скотом в стойле, даже если и был им по жизни. Соглашаясь с Артемом, британские мещане росли в своих глазах.
Но король не унимался:
— Да ну, всегда была масса и те, кто над ней возвышается.
— Ну и что? Важно не это, а как человечество находит лучших. Вспомните, что было лет двадцать назад. Без капитала или влиятельных родственников никуда. А теперь все зависит только от человека. Жить в наше время — это шанс.
Карл стал убеждать собравшихся, что толпа не в состоянии выделить лучших, способных решать проблемы всего общества. Артем возмущался:
— Сейчас любой работник лучше знает свое дело, чем его менеджер, по существу сотрудник по связям. А вы надеетесь отдавать приказы.
— Приказы? Вчерашний день. — С этими словами Кромвель внезапно извернулся и снес голову Карлу. Поскольку это была Кошина голова, Марина взвизгнула. Но через секунду выяснилось, что гид таким образом просто вывел Кошу из игры, аннулировав ее образ. Карлу опять суждено было проиграть — время грубой, откровенной в своем блеске власти прошло безвозвратно. Покончив с символом власти, Кромвель сменил гнев на милость и заговорил с Артемом весьма любезно:
— Приказы — вчерашний день. Мы с вами уже почти час подсказываем людям их мысли. Вы и я, будь наша воля, заставили бы собравшихся действовать без всяких приказов. Все дело в силе убеждения.
Артем почувствовал, что гид почти победил. Артем возглавил публику, он вел ее за собой. И значит, диктовал ей свою волю, подтверждая правоту гида. Где-то здесь подвох. Да какая разница — просто важно выиграть. Выиграть в глазах слушателей, в глазах Мариши. Но проиграть по сути. Добиться признания своей квалификации манипулятора?
Кромвель взял противника под ручку, он говорил ласково и мудро:
— Есть нечто большее, чем местечковые интересы общин и рвачество коллективов. Федерализм способен уравновешивать их, но лишь в спокойные времена. Кто объединит нас перед лицом внешних и внутренних угроз? Те, кто может вести людей за собой. Кто-то всегда идет впереди. Сегодня мы. Почему бы нет? Если ты не готов идти впереди, ты либо следуешь за другим, либо вовсе никуда не идешь. Такова жизнь.
Артем открыл рот, чтобы ответить. Но не нашелся. Что на это ответить? Ведь и впрямь кто-то идет впереди.
Они проезжали Вестминстер, и в беседу внезапно вмешалась Мария Стюарт. Коша не хотела выходить из игры и снова переоделась:
— Кого это вы собрались вести к звездам? Мещан, которым всю жизнь внушали, что они — пуп земли и не должны никому подчиняться. Они переполнены недоверием к любому призыву. Нужен орден новых иезуитов, действующих негласно, но точно. Вы — узкий круг интеллектуалов, «титанов возрождения», мечтателей, тонкая нервная сеточка, накинутая на новое Средневековье. Вы ищите истину, а люди хотят мифов. Вы оторваны от основной массы современников, которые живут в своих раздробленных мирах. Чтобы объединить их вместе, нужно действовать мифами, как рычагами.
— Манипулировать сознанием?
— Да, пусть так. Такова эпоха. Новое Средневековье. Современному миру — не до сентиментального правдоискательства.
— Вот! — Артем заорал, как Архимед «Эврика!». Он понял, в чем разница. Идти за другим незазорно, если ты с ним заодно. А его призывают вести за собой людей, играя на них, как на клавишах. Гид умело подменил цели, а простодушная королева нечаянно разоблачила этот ход. Успех не в том, сколько людей ты увлек за собой. Важно, на самом ли деле они идут с тобой, или ты их тащишь обманом. Правда — вот ключ. Не было времени обдумывать это, и он почти автоматически отбил кинжал королевы несложной репликой:
— Даже в Средневековье история не обходилась без правдоискателей. А теперь без них человечество и вовсе не обойдется. Без них беззаботное человечество попадет в лапы манипуляторов.
Кромвель был взбешен — Мария Стюарт сорвала его тонкую игру. Он метнул в назойливую посетительницу виртуальным топором, и правда истории снова восторжествовала — Марии снесло голову, и ее останки улетели назад, в Вестминстерское аббатство.
Они как раз проезжали здание парламента и памятник Черчиллю. Бывший премьер сошел с постамента и стал надвигаться на Артема шагами командора. Артем ждал от него чего-то вроде: «Демократия — ужасная вещь, но никто не придумал ничего лучше». Но грузный старик стал гневно тыкать в Артема своей палкой и, брызжа слюной, кричать:
— Ты правды захотел, сопляк? А сам-то ты ее знаешь? Ты тут битый час расточаешь словеса, совсем запутался и будешь учить нас правде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106