Просто по форме он напоминал обычный парус.
На барже находились несколько человек, которые выкрикивали приказы солдатам, выполнявшим фактическую работу по установке судна в нужном месте. Многие из солдат оставались на берегу и держали баржу длинными веревками. Рядом шли две другие баржи, которые служили в качестве буксиров — один прямо сзади, помогая удерживать главную баржу против течения, другой по середине реки.
Баржу удивительно быстро доставили на место примерно в тридцати ярдах от берега реки. Баржа смотрела вверх по течению, ее нос направлялся в поток воды. Судно очень низко сидело в воде. С их точки обзора Велисарий и Баресманас видели камни на корме, которые давили вниз, опуская судно так, чтобы оно почти погрузилось в воду.
Командир подразделения посмотрел вверх на Велисария. Полководец махнул, показывая, что удовлетворен положением. Мгновение спустя двое солдат на барже перебрались вниз, в трюм, и исчезли из вида. Велисарий и Баресманас слышали звуки ударов молотков, когда солдаты выбивали затычки.
Минуту спустя — или около того — солдаты появились вновь. Все подразделение, за исключением командира, перебралось в небольшую шлюпку, привязанную к барже. Они привязали шлюпку одной веревкой, идущей от буксира, затем отпустили все остальные веревки. Теперь баржа опустилась ниже уровня воды.
Командир подразделения быстро взобрался на верх мачты. Он оставался там, наблюдая, как баржа медленно погружается в воду, готовый отдать команды, если течение вдруг отнесет ее в сторону с нужного места. Только когда вода уже билась у его ног, он перебрался в небольшую шлюпку, поджидающую рядом. Мгновение спустя над водой остались только три фута мачты. Баржа твердо стояла на дне реки.
— Это первая, — объявил Велисарий. — Все прошло прекрасно. — А внизу к месту погружения первой уже подходила вторая.
Наблюдающего за процессом Баресманаса поразила скорость, с которой римляне подогнали вторую баржу к первой, дальше по основному течению реки. А потом третью. И следующие.
Шахрадар ничего не сказал, но происходящее произвело на него большое впечатление. Персы часто соответствовали римским армиям на поле брани и часто превосходили их в воинском мастерстве. Но никто другой в мире не обладал умением и сноровкой римлян в установке полевых укреплений.
— А барж достаточно? — спросил он к концу дня. К тому времени в воду погрузили уже одиннадцать понтонов.
Велисарий пожал плечами.
— Думаю, да. Теперь поставки бесперебойно идут из Карбелы. Поскольку отправлять на этих баржах назад нечего, я могу использовать почти все в качестве понтонов.
Он улыбнулся, вспоминая облегчение на лице Василия, когда баржи прибыли в предыдущий день с достаточным количеством пороха, чтобы восстановить ракетные силы. Восстановить, и не только. Также прибыли и новые ракеты вместе с тремя дополнительными «катюшами» и расчетами для управления ими.
Велисарий посмотрел на запад. Солнце уже почти коснулось горизонта. Он решил, что дневного света недостаточно для установки еще одного понтона, а он не хотел рисковать жизнями своих людей во время ночной операции. Несмотря на то что солдаты со своим заданием справлялись без труда, работа все равно была опасной.
Поэтому Велисарий перегнулся через перила и приказал прекратить работу на сегодня. Командиры подразделений, знакомые со своим полководцем, очевидно, ожидали приказ. Следующую баржу остановили у берега, откуда ее легко столкнут на следующее утро.
На третий день Велисарий перевел работы на другую сторону реки, где тоже была построена подобная башня для командного состава.
Пока Маврикий наблюдал за работой на левом берегу, Велисарий занялся процессом удлинения линии понтонов с запада.
К пятому дню операция шла полным ходом. Евфрат в этой точке был мелким, но очень широким — почти в милю шириной. Римляне топили от двадцати до двадцати пяти понтонов в день. С такой скоростью римские инженеры должны были справиться со строительством дамбы за две недели — теоретически.
Конечно, скорость опускания понтонов уменьшилась. По мере того как дамба принимала нужный вид, скорость течения увеличилась. И что хуже, увеличилась турбулентность.
На восьмой день погибли два человека. Открыв люки, они не смогли достаточно быстро подняться из трюма. Что случилось? Никто не знал и никогда не узнает. Может, у одного соскользнула нога, а второй пришел ему на помощь. Но теперь времени на раздумья не оставалось, требовалось поторопиться. Теперь вода не была ленивым потоком, как вначале, она била по барже, словно молотком. Требовалось действовать гораздо быстрее, чем вначале. Одно из тел обнаружили через несколько дней вверх по реке, где его выбросило на берег.
К концу второй недели Евфрат превратился в рычащее чудовище. По мере того как римские инженеры удлиняли две линии понтонов так, что они вскоре должны были встретиться, центральная часть реки стала сильнейшим потоком, несущимся с грохотом, подобным громовым раскатам. Уровень воды за дамбой поднимался, весь Евфрат превратился в водопад, переливающийся через линию понтонов по всей ее ширине.
Теперь жертвы имелись ежедневно. По большей части, сломанные конечности или отдавленные пальцы, но были и смертельные случаи. На двенадцатый день весь экипаж погиб, потеряв контроль над баржой, как раз тогда, когда собрался с нее драпать. Тяжелое судно затянуло в узкий канал в центре реки. Баржа раскололась, а люди свалились в бурный поток. Большинство из них были мертвы к тому времени, как их тела извлекли из воды. Один жил полдня до того, как отдал концы: у него был разбит череп.
Хуже всего в этом деле пришлось римлянам, так как они выполняли самую опасную часть работы, но для кушанов дни тоже оказались не особо счастливыми. После установления понтонов римскими инженерами кушанам дали задание увеличить высоту дамбы. Они использовали свои собственные баржи и возили на них корзины с камнями, а потом опускали их на показавшиеся из воды понтоны. Течение сильно билось об эти корзины. Давление течения сломало бы мачты, если бы римляне заранее не укрепили их ивовыми прутьями и не установили за мачтами «паруса» из тех же прутьев, а потом не связали мачты друг с другом по мере установления понтонов.
Однако большая часть кушанов была занята в других местах. Используемые для сооружения дамбы камни требовалось притащить с окружающей местности. К счастью, на расстоянии не более мили от реки нашлось много камней. Земля в Месопотамии возделывалась уже более тысячи лет, однако ежегодно во время пашни из-под земли появлялся очередной ряд камней. Эти камни по мере прохождения веков устанавливались по краям полей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
На барже находились несколько человек, которые выкрикивали приказы солдатам, выполнявшим фактическую работу по установке судна в нужном месте. Многие из солдат оставались на берегу и держали баржу длинными веревками. Рядом шли две другие баржи, которые служили в качестве буксиров — один прямо сзади, помогая удерживать главную баржу против течения, другой по середине реки.
Баржу удивительно быстро доставили на место примерно в тридцати ярдах от берега реки. Баржа смотрела вверх по течению, ее нос направлялся в поток воды. Судно очень низко сидело в воде. С их точки обзора Велисарий и Баресманас видели камни на корме, которые давили вниз, опуская судно так, чтобы оно почти погрузилось в воду.
Командир подразделения посмотрел вверх на Велисария. Полководец махнул, показывая, что удовлетворен положением. Мгновение спустя двое солдат на барже перебрались вниз, в трюм, и исчезли из вида. Велисарий и Баресманас слышали звуки ударов молотков, когда солдаты выбивали затычки.
Минуту спустя — или около того — солдаты появились вновь. Все подразделение, за исключением командира, перебралось в небольшую шлюпку, привязанную к барже. Они привязали шлюпку одной веревкой, идущей от буксира, затем отпустили все остальные веревки. Теперь баржа опустилась ниже уровня воды.
Командир подразделения быстро взобрался на верх мачты. Он оставался там, наблюдая, как баржа медленно погружается в воду, готовый отдать команды, если течение вдруг отнесет ее в сторону с нужного места. Только когда вода уже билась у его ног, он перебрался в небольшую шлюпку, поджидающую рядом. Мгновение спустя над водой остались только три фута мачты. Баржа твердо стояла на дне реки.
— Это первая, — объявил Велисарий. — Все прошло прекрасно. — А внизу к месту погружения первой уже подходила вторая.
Наблюдающего за процессом Баресманаса поразила скорость, с которой римляне подогнали вторую баржу к первой, дальше по основному течению реки. А потом третью. И следующие.
Шахрадар ничего не сказал, но происходящее произвело на него большое впечатление. Персы часто соответствовали римским армиям на поле брани и часто превосходили их в воинском мастерстве. Но никто другой в мире не обладал умением и сноровкой римлян в установке полевых укреплений.
— А барж достаточно? — спросил он к концу дня. К тому времени в воду погрузили уже одиннадцать понтонов.
Велисарий пожал плечами.
— Думаю, да. Теперь поставки бесперебойно идут из Карбелы. Поскольку отправлять на этих баржах назад нечего, я могу использовать почти все в качестве понтонов.
Он улыбнулся, вспоминая облегчение на лице Василия, когда баржи прибыли в предыдущий день с достаточным количеством пороха, чтобы восстановить ракетные силы. Восстановить, и не только. Также прибыли и новые ракеты вместе с тремя дополнительными «катюшами» и расчетами для управления ими.
Велисарий посмотрел на запад. Солнце уже почти коснулось горизонта. Он решил, что дневного света недостаточно для установки еще одного понтона, а он не хотел рисковать жизнями своих людей во время ночной операции. Несмотря на то что солдаты со своим заданием справлялись без труда, работа все равно была опасной.
Поэтому Велисарий перегнулся через перила и приказал прекратить работу на сегодня. Командиры подразделений, знакомые со своим полководцем, очевидно, ожидали приказ. Следующую баржу остановили у берега, откуда ее легко столкнут на следующее утро.
На третий день Велисарий перевел работы на другую сторону реки, где тоже была построена подобная башня для командного состава.
Пока Маврикий наблюдал за работой на левом берегу, Велисарий занялся процессом удлинения линии понтонов с запада.
К пятому дню операция шла полным ходом. Евфрат в этой точке был мелким, но очень широким — почти в милю шириной. Римляне топили от двадцати до двадцати пяти понтонов в день. С такой скоростью римские инженеры должны были справиться со строительством дамбы за две недели — теоретически.
Конечно, скорость опускания понтонов уменьшилась. По мере того как дамба принимала нужный вид, скорость течения увеличилась. И что хуже, увеличилась турбулентность.
На восьмой день погибли два человека. Открыв люки, они не смогли достаточно быстро подняться из трюма. Что случилось? Никто не знал и никогда не узнает. Может, у одного соскользнула нога, а второй пришел ему на помощь. Но теперь времени на раздумья не оставалось, требовалось поторопиться. Теперь вода не была ленивым потоком, как вначале, она била по барже, словно молотком. Требовалось действовать гораздо быстрее, чем вначале. Одно из тел обнаружили через несколько дней вверх по реке, где его выбросило на берег.
К концу второй недели Евфрат превратился в рычащее чудовище. По мере того как римские инженеры удлиняли две линии понтонов так, что они вскоре должны были встретиться, центральная часть реки стала сильнейшим потоком, несущимся с грохотом, подобным громовым раскатам. Уровень воды за дамбой поднимался, весь Евфрат превратился в водопад, переливающийся через линию понтонов по всей ее ширине.
Теперь жертвы имелись ежедневно. По большей части, сломанные конечности или отдавленные пальцы, но были и смертельные случаи. На двенадцатый день весь экипаж погиб, потеряв контроль над баржой, как раз тогда, когда собрался с нее драпать. Тяжелое судно затянуло в узкий канал в центре реки. Баржа раскололась, а люди свалились в бурный поток. Большинство из них были мертвы к тому времени, как их тела извлекли из воды. Один жил полдня до того, как отдал концы: у него был разбит череп.
Хуже всего в этом деле пришлось римлянам, так как они выполняли самую опасную часть работы, но для кушанов дни тоже оказались не особо счастливыми. После установления понтонов римскими инженерами кушанам дали задание увеличить высоту дамбы. Они использовали свои собственные баржи и возили на них корзины с камнями, а потом опускали их на показавшиеся из воды понтоны. Течение сильно билось об эти корзины. Давление течения сломало бы мачты, если бы римляне заранее не укрепили их ивовыми прутьями и не установили за мачтами «паруса» из тех же прутьев, а потом не связали мачты друг с другом по мере установления понтонов.
Однако большая часть кушанов была занята в других местах. Используемые для сооружения дамбы камни требовалось притащить с окружающей местности. К счастью, на расстоянии не более мили от реки нашлось много камней. Земля в Месопотамии возделывалась уже более тысячи лет, однако ежегодно во время пашни из-под земли появлялся очередной ряд камней. Эти камни по мере прохождения веков устанавливались по краям полей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140