— Скоро — достаточно скоро — мы прорвем эту блокаду, Оставим от нее мелкие кусочки.
Антонина вздохнула. Она, в сущности, понимала, что Эон прав. По крайней мере, прав относительно опасностей.
Это было долгое путешествие в самом конце сезона муссонов. Весь аксумский боевой флот плыл через Эритрейское море и полностью зависел от мастерства моряков — и от новых римских компасов, которыми снабдил их Велисарий, чтобы легче было добраться до берега. Это путешествие само по себе войдет в аксумские легенды. Если бы негуса нагаст лично не повел экспедицию, многие аксумиты воспротивились бы идее отправляться в путь в это время года.
Но как Эон и его высшие офицеры уверенно предсказали несколько недель назад, путешествие прошло успешно. Но еще требовалось успешно его завершить…
Путешествие, каким бы оно ни было эпическим, — это одно дело. А выиграть сражение — совсем другое.
Антонину снова разъедала тревога. И снова ее глаза были прикованы к горизонту.
— Глупая женщина! — воскликнул Эон. — Мы все еще во многих часах пути! Тот флот малва в Чоупатти — просто сплавной лес. Не сомневайся в этом!
И снова ее страхи ненадолго ослабли. Уверенность Эона была заразительной.
«Прорвать блокаду малва… Разбить ее на куски!»
Такой подвиг, несмотря на результат атаки Велисария на Синд, заставит зверя-малва захромать. Восстание маратхи уже отвлекло на себя лучшую армию врага. Когда кончится блокада Сурата, римляне смогут поставлять продукты и боеприпасы в Махараштру. Дамодара и Рана Шанга будут не только постоянно заняты и неспособны обеспечить какую-либо помощь большей армии малва на Инде — им самим вполне может понадобиться подкрепление. В особенности, если после разрушения при Чоупатти флота малва, поддерживавшего блокаду у Сурата, аксумский флот сможет продолжить путь дальше и…
Это «и» как раз и беспокоило Антонину больше все?
— Это никогда не сработает, — прошептала она. — Я — идиотка, раз согласилась на такое!
— В первую очередь это была твоя идея, — фыркнуп Усанас.
— Глупая женщина! — рявкнула она. — Что случилось со здравомыслящими и разумными мужчинами, что им вздумалось слушать такое бестолковое существо?
Этой ночью римская армия разбила лагерь в восьми милях к северу от места сражения. К северу и, по счастью, не с подветренной стороны.
Как раз перед тем, как ставить шатры, армия наткнулась на остатки деревни. Среди полуразрушенных хижин и лачуг тут и там были разбросаны трупы.
Среди руин нашелся и выживший. Старик сидел на земле, прислонившись к глинобитной стене, глядел в никуда и держал на руках тело старухи. Одежда женщины пропиталась кровью.
Когда к нему подъехал Велисарий и остановил лошадь, старик посмотрел на римлянина снизу вверх. Внешность полководца, вероятно, так или иначе отложилась в сознании крестьянина, потому что, к удивлению Велисария, он заговорил по-гречески. И на довольно беглом греческом, хотя и с сильным акцентом. Полководец догадался, что когда-то, много лет назад, старик был торговцем.
— Я работал в поле, когда это случилось, — тихо сказал он. — Далеко, а мои ноги теперь плохо ходят. К тому времени, как я вернулся, все уже закончилось.
Его рука медленно погладила седые волосы женщины. Взгляд переместился на ее неподвижное лицо.
Велисарий попытался придумать, что сказать, но смог. Рядом с ним откашлялся Маврикий.
— Как называется эта деревня? — спросил он.
Старый крестьянин пожал плечами.
— Какая деревня? Здесь нет никакой деревни. — Но через мгновение сказал: — Когда-то ее называли Кулачи.
Маврикий махнул рукой в сторону, откуда приехал.
— Сегодня мы разбили армию, которая это сделала. А теперь, по римским обычаям, мы ищем название для победы.
Велисарий кивнул.
— Совершенно правильно, — объявил он громко. — Это было сражение при Кулачи.
Римские солдаты, услышавшие его, важно закивали. Крестьянин изучающе смотрел на них, словно не находил, что сказать.
Затем он снова пожал плечами.
— Это твое название, римлянин. Для меня оно больше ничего не значит. — Он продолжал гладить по волосам мертвую женщину. — Я помню день, когда женился на ней. Я помню каждый из дней, когда она рожала мне детей. Детей, которые теперь лежат здесь мертвыми.
Он уставился на юг, где истекала кровью учинившая резню армия.
— Но этот день? Он ничего для меня не значит. Поэтому — да, пусть у вас будет это название. Мне оно больше не нужно.
Уходя, несколько солдат оставили старику еду. Казалось, он не обратил на них внимания. Он просто сидел и гладил по волосам свою память.
Некоторое время Эйд молчал. Затем сказал, словно извинялся:
«Если бы ты был кузнецом, это бы тоже случилось. Как случалось раньше. В десять раз чаще и в десять раз хуже».
Велисарий пожал плечами.
«Я знаю, Эйд. И завтра это будет что-то для меня значить. Но сегодня? Сегодня я не вижу своей заслуги. Просто жалею, что не стал кузнецом».
Глава 28
ЧОУПАТТИ
Осень 533 года н.э.
Сразу же после рассвета первый корабль малва у Чоупатти утонул, получив пробоину. К сожалению, маневр был совершенно незапланированным и в результате оказался сильно поврежден один из аксумских боевых кораблей. Под проливным дождем галера заходила в залив, где малва держали свой флот во время сезона муссонов, и просто наткнулась на дозорное судно малва.
Сами малва не видели, как приближаются аксумиты. Изможденный тяжелой работой экипаж, которому приходилось оставаться в море на небольшом суденышке в плохую погоду, был занят выполнением своих обязанностей. Они не выставили ни единого человека наблюдать за морем. Мысль о том, что в заливе могут находиться вражеские боевые корабли, даже не пришла им в головы.
Они считали командующего сумасшедшим и ругали его с тех пор, как покинули причал. Никто не пытался по-настоящему «поддерживать блокаду» во время сезона штормов. Время, когда английские боевые корабли будут держать круглогодичную блокаду французских портов, лежало в отдаленном будущем.
В прошлые годы, после начала сезона муссонов, блокирующий Сурат флот малва просто уходил к небольшому, расположенному дальше по побережью городку Чоупатти, который они захватили и превратили в свою военную базу. И там на протяжении нескольких месяцев моряки наслаждались относительным спокойствием и прелестями жизни в грязном городке, появившемся в руинах рыбачьей деревни. Рыбаков там давно не было — или разбежались, или их заставили работать на армию. Те женщины, которым спастись не удалось, насильственно оказались в военных борделях, если были достаточно молоды, или служили поварихами и прачками.
Да, этот сезон муссонов отличался от других. Правитель Южной Индии — господин Венандакатра, гоптрий Деканского плоскогорья — всегда славился отвратительным характером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133