— К этому времени тебе уже следует знать его методы. Наш гений любит заставлять своих врагов атаковать его, а не наоборот. «Стратегическое наступление, тактическая оборона» — так он любит называть это, когда находится в философском настроении.
Палец Ситтаса скользнул мимо Суккура и Рохри и отправился вверх по течению Инда, пока не добрался до места ответвления Чинаба, первого рукава Инда в Пенджабе.
— Вот здесь. Вот здесь мы по-настоящему ударим по ним. Если сможем обойти Суккур и этот проклятый узкий проход за ним, то у нас будет могучая сила катафрактов и полевой артиллерии в Пенджабе, сплошь состоящем из заливных лугов.
— «Пенджаб» означает «земля пяти рек», — вставил Велисарий. — Это дает представление о том, сколько места для маневров у нас будет, когда на следующий год мы снова начнем наступление. Мы окажемся в значительно лучшем положении, чем когда пытаемся с боем прорваться из нижней долины. Если мы сможем продолжать выводить малва из равновесия и отвлечем их от стабилизации фронта к югу у Суккура.
Маврикий не казался успокоенным.
— Ты уже разделил наши силы на три подразделения, как бы это ни было рискованно. — Он начал загибать пальцы. — Ты оставил Бузеса и Кутзеса позади, чтобы вести пехоту, они все еще далеко на юге, маршируют вверх по Инду. Ты отсылаешь Ашота, чтобы он двигался вверх по реке и занял со своими орудиями мушкетерами Феликса позиции против малва. И теперь ты предлагаешь тяжелой коннице и полевой артиллерии форсированный марш длиной в сотни миль…
— Триста, по моим оценкам. — Маврикий продолжал говорить:
— …по неизвестной местности — в лучшем случае плохо известной — со скверно налаженной линией снабжения и сложной битвой по окончанию пути, где твоя конница будет защищаться. — Он упрямо добавил: — Это слишком большой риск. Тебе следует придерживаться изначального плана.
Велисарий посмотрел на своего самого доверенного подчиненного. Посмотрел внимательно, торжественно и совершенно серьезно. Ни один умный человек не станет отмахиваться от советов Маврикия, если дело касается войны.
Но когда Велисарий заговорил, его тон был, как всегда, тверд.
— Какой «изначальный» план, Маврикий? В изначальном плане атака на Бароду должна была произойти через несколько недель после того, как мы это сделали. Мы уже сняли этот план с повестки дня и — ты это знаешь не хуже меня — я импровизирую, продвигаясь дальше. Я планировал сконцентрироваться на Суккуре, но теперь… чем больше я думаю об этом, тем более очевиден для меня вывод, к которому, вероятно, пришел Ситтас. Мы ударим по ним в Суккуре, оставим там достаточно людей, чтобы они подумали, будто мы останавливаемся там, но на самом деле продолжим идти вверх по Инду. К этому времени у малва уже, прямо скажем, не все в порядке. Они, я полагаю, в замешательстве. Их командный состав понес потери, да что там, вся структура, возможно, уже трещит по швам. Не забывай: Линк по-прежнему в Каушамби, а не в Пенджабе, где он мог бы всех быстро собрать.
Велисарий склонился над картой и постучал по ней пальцем.
— Если бы у меня не было армии и офицеров, которым бы я доверял, я бы и не мечтал пытаться это сделать.
В то время как Бузес и Кутзес ведут основные силы, я хочу двигаться как можно быстрее, ударяя по малва снова и снова. Прижать их, заставить атаковать силы, которые я оставил позади на хороших оборонительных позициях, в то время как я сам продолжаю обходить их с флангов, двигаясь вначале на север, потом на восток.
Полководец продолжал меланхолично стучать пальцем по карте. Казалось, его взгляд слегка расфокусировался, словно он пытался въяве представить вражеские армии.
— Они будут делать то же самое, что и я, прямо сейчас, только, готов поспорить, они менее организованы и не так быстро двигаются. И у них нет хороших командиров, таких, как Бузес и Кутзес. Они приведут из Пенджаба большие силы, точно так же, как я веду их вверх по реке из нижней долины. Остается посмотреть, кто первым доберется до Суккура.
Постукивание закончилось резким, многозначительным Даром ладонью по карте.
— Я не собираюсь играть по их правилам. Я позволю малва добраться до Суккура, пока сам обхожу их, двигаясь вначале на север, потом на восток. Затем, если я смогу добраться до Чинаба и построить одно из наших собственных полевых укреплений, то можно считать: мы уже ворвались в Пенджаб.
Маврикий стал яростно теребить бороду: очевидно, внутри хилиарха шла серьезная борьба. Потрепанный ветеран точно понял, на что рассчитывает Велисарий. На хаос войны. Если римляне смогут оседлать этот хаос, в то время как малва барахтаются в нем…
— Если мы сможем закончить эту кампанию, прочно обосновавшись в Пенджабе, то полностью избежим проблем с попыткой выбраться с боем из Синда через проклятое «горлышко бутылки» у Суккура, — сказал Велисарий. — Вы знаете, что это будет за кровавая баня! Конечно, нам потребуется какое-то время после этого, чтобы восстановить силы и перегруппироваться, но после того, как мы будем готовы возобновить наступление, мы окажемся в гораздо лучшем положении. Мы будем атаковать малва в Пенджабе, который раскрывается перед нами пятью реками, что могут служить линиями поставок и дорогой для вторжения. Хорошая территория, лучше и придумать нельзя, даже при условии, что малва покроют Пенджаб крепостями и линиями укреплений. И — и! — к этому времени Кунгас станет угрожать им с северо-запада, что заставит малва сражаться на двух фронтах.
Полководец торжествующе посмотрел на своих подчиненных.
— Я знаю, что это игра, Маврикий, — тихо закончил Велисарий. — Но я думаю, что это не так рискованно, как ты считаешь, а награда будет поистине невообразимой.
На его лице появилась хитрая улыбка.
— Я помню, как один ветеран сказал мне много лет назад, когда я только начинал служить, что самая глупая вещь, которую ты можешь сделать на войне, — это позволить врагу восстановить равновесие после того, как ты заставил его пошатнуться. «Положи их на лопатки и бей тогда, когда они лежат», так он сказал. И я отлично помню эти слова, потому что он повторял их, кажется, тысячу раз.
Маврикий нахмурился. Велисарий продолжал:
— Ранняя атака на Бароду удивила малва. Удар Хусрау из пустыни Хач полностью застиг их врасплох. Теперь он шатаются, они потеряли равновесие. Именно поэтому они будут так заняты попытками выбить Хусрау из города, что нам в Суккуре удастся ударить по ним достаточно сильно, чтобы прижать их, а затем нанести молниеносный удар по верхней долине и выстроить укрепления у Чинаба. Мы заставим малва — заставим, Маврикий, у них не будет выбора — снять осаду Суккура и попытаться привести всю южную армию назад в Пенджаб. Армию, которая будет поймана между нами и Хусрау и вынуждена маршировать по берегу Инда, где мы контролируем реку с помощью речного флота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133