Он напоминал госпоже Дамодаре огромного зверя, купающегося на волнах глубокого черного океана.
— Давайте лучше думать об этом, как об обещании. Малва нужно за многое ответить, Многие отцы остались бездетными, многие дети сиротами. — Она отвернулась от окна и уставилась на сестер. — Поэтому, не исключено, придет день, когда ваша воссоединенная семья послужит в некотором роде отданным долгом. И таким образом ваш отец, ставший могущественным человеком, не исключено, воздержится от мести и посоветует другим сделать то же самое. Потому что вид его живых детей напомнит ему об огромном количестве мертвых.
Сестры уставились на нее, в их глазах стояли слезы.
— Теперь мы не будем для него ничего значить, — повторила старшая. — Не после всего, что случилось с нами.
Госпожа Дамодара еще раз тихо и мягко рассмеялась.
— О, я так не думаю.
Она повернулась назад к окну, на этот раз изучая не столько город, сколько землю, на которой он стоял. Словно размышляла о природе огромного темного океана, в котором плавал зверь.
— Что бы ни случилось, Индия никогда не будет прежней, — тихо сказала она. — Поэтому я не стала бы заявлять с такой уверенностью, дети, что ваш отец подумает то, что подумал бы раньше. Этот человек не поднялся бы к таким вершинам, если был бы неспособен принимать новое. И кроме того…
И снова госпожа Дамодара рассмеялась.
— Говорят, он философ. Давайте же надеяться, что это так!
Она повернулась, встала перед сестрами, сидящими у нее на кровати, и положила руки на бедра.
— А теперь, я думаю, пришло время всем нам начать новую жизнь. Конечно, вы продолжите выполнять свои обязанности, это необходимо. Не задавайте никаких вопросов. Ничего никому не говорите. Но что касается остального… Как вас зовут?
Простой вопрос, казалось, успокоил девушек, вернув их обратно из пропасти страха и печали.
— Меня — Лата, — сказала младшая и робко улыбнулась. — Мою сестру — Дхрува.
— А моего мальчика — Баджи, — добавила старшая. — И он дорог мне, как восход солнца, независимо от того откуда он.
Госпожа Дамодара кивнула.
— Хорошее начало. В особенности то, что ты сказала в конце. Нам всем потребуется твоя мудрость, дитя до того, как мы все это переживем.
Никто не обратил внимания на нищего, сидящего перед дворцом Венандакатры. Он был не более чем одним из многочисленных попрошаек. Старик занимался своим ремеслом у дворца на протяжении нескольких недель и давно стал частью пейзажа. По правде говоря, мало кто вообще обращал на него какое-то внимание — и определенно не надменные йетайцы, охранявшие гоптрия.
В отличие, правда, от некоторых обитателей городских трущоб. Несмотря на очевидную бедность старика, его одежда выглядела несколько необычно. Нет, конечно, она не была богатой — это были лохмотья, причем грязные, — но удивляло их количество. Большинство нищих носило только набедренную повязку. А тело этого старика было полностью скрыто под одеждой.
Для этого имелись основания, как обнаружила уличная шайка головорезов, когда эти бандиты набросились на старого нищего. Нападение произошло через несколько дней после того, как он впервые появился у дворца, в небольшом петляющем переулке, где старик спал по ночам. Головорезы заметили, что кружка старика особенно щедро наполнилась в тот день, и не видели оснований, по которым этому жалкому созданию следует наслаждаться таким количеством денег. Первого бандита, который схватил нищего за руку, почти парализовало от шока. Рука под грязными лохмотьями оказалась совсем не иссушенной костью, как он ожидал. Это была крепкая, мускулистая и такая сильная рука, что у бандита на мгновение появилось чувство, что он схватился за кусок железа.
Впечатление усилилось мгновение спустя — когда локоть старика очень быстро пошел назад и врезался бандиту под горло. К такому же выводу, что и их товарищ, пришли еще трое головорезов. Хотя это было очень короткое просветление.
Несколько дней спустя еще одна шайка обнаружила то же самое. После этого старого нищего оставили в покое. Новость быстро распространялась, как и всегда бывает в таких перенаселенных и зловонных трущобах. Теперь все считали, что нового нищего, жившего в том переулке, охраняет демон. Как еще объяснить покалеченные трупы, которые появлялись по утрам — теперь уже два раза — у входа в переулок? В то время, как сам нищий пребывал на рассвете в добром здравии и заново принимался на свое жалкое ремесло.
Конечно, ни слова об этом не дошло до властей. А если бы и дошло, то они все равно не обратили бы внимания. Трущобы любого города — в особенности такого огромного, как Бхаруч — полны предрассудков и слухов.
Таким образом день за днем старый нищий просил подаяния у стен дворца. И день за днем йетайцы, охранявшие вход, иногда небрежно на него косились.
Сам Венандакатра, входивший и выходивший из дворца даже ни разу не взглянул на нищего. Замечать такие существа гоптрий считал ниже своего достоинства. Поэтому Венандакатра совершенно не видел, как глаза нищего следят за каждым его движением, хотя голова остается опущенной, как и положено несчастному, униженному созданию. Да и сами эти глаза казались странными для такого человека. Они были почти желтые, как у хищника.
Глава 27
СИНД
Осень 533 года н.э.
Велисарий и его армия встретили первое подразделение малва вскоре после того, как обогнули южные склоны Кот Диджи и пересекли Нару. К счастью, римляне заранее получили предупреждение, что вражеские войска находятся поблизости — не от шпионов или разведчиков, а от беженцев, непрерывным потоком текущих на юг от Инда.
Аббу и его разведчики поймали небольшую группу беженцев, казавшуюся одной большой семьей. Не зная языка, он привел людей к полководцу. Знание Велисарием иностранных языков стало легендой среди его войск. Талисман Бога позволял ему понимать любой язык — даже, как говорили некоторые, язык животных.
Конечно, истина не совсем соответствовала легенде. Эйд на самом деле обеспечил Велисария великолепными способностями к изучению языков. Но это была не магия, и данное свойство не позволяло Велисарию мгновенно понимать чужой язык и разговаривать на нем.
Поэтому он не мог общаться с этими сжавшимися перед ним на земле крестьянами, несущими небольшое количество пожиток, прикрепленных ремнями к спинам, и ведущими с собой единственную корову, для «охраны» поставленную в центр. Вдобавок люди были так испуганы, что Велисарий сомневался, смогли бы они в любом случае говорить. Головы мужчин и женщин были опущены вниз. Они смотрели на почву перед собой, словно игнорируя вооруженных людей в доспехах, которые их окружали, могли изменить реальность.
Дети оказались менее робкими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133
— Давайте лучше думать об этом, как об обещании. Малва нужно за многое ответить, Многие отцы остались бездетными, многие дети сиротами. — Она отвернулась от окна и уставилась на сестер. — Поэтому, не исключено, придет день, когда ваша воссоединенная семья послужит в некотором роде отданным долгом. И таким образом ваш отец, ставший могущественным человеком, не исключено, воздержится от мести и посоветует другим сделать то же самое. Потому что вид его живых детей напомнит ему об огромном количестве мертвых.
Сестры уставились на нее, в их глазах стояли слезы.
— Теперь мы не будем для него ничего значить, — повторила старшая. — Не после всего, что случилось с нами.
Госпожа Дамодара еще раз тихо и мягко рассмеялась.
— О, я так не думаю.
Она повернулась назад к окну, на этот раз изучая не столько город, сколько землю, на которой он стоял. Словно размышляла о природе огромного темного океана, в котором плавал зверь.
— Что бы ни случилось, Индия никогда не будет прежней, — тихо сказала она. — Поэтому я не стала бы заявлять с такой уверенностью, дети, что ваш отец подумает то, что подумал бы раньше. Этот человек не поднялся бы к таким вершинам, если был бы неспособен принимать новое. И кроме того…
И снова госпожа Дамодара рассмеялась.
— Говорят, он философ. Давайте же надеяться, что это так!
Она повернулась, встала перед сестрами, сидящими у нее на кровати, и положила руки на бедра.
— А теперь, я думаю, пришло время всем нам начать новую жизнь. Конечно, вы продолжите выполнять свои обязанности, это необходимо. Не задавайте никаких вопросов. Ничего никому не говорите. Но что касается остального… Как вас зовут?
Простой вопрос, казалось, успокоил девушек, вернув их обратно из пропасти страха и печали.
— Меня — Лата, — сказала младшая и робко улыбнулась. — Мою сестру — Дхрува.
— А моего мальчика — Баджи, — добавила старшая. — И он дорог мне, как восход солнца, независимо от того откуда он.
Госпожа Дамодара кивнула.
— Хорошее начало. В особенности то, что ты сказала в конце. Нам всем потребуется твоя мудрость, дитя до того, как мы все это переживем.
Никто не обратил внимания на нищего, сидящего перед дворцом Венандакатры. Он был не более чем одним из многочисленных попрошаек. Старик занимался своим ремеслом у дворца на протяжении нескольких недель и давно стал частью пейзажа. По правде говоря, мало кто вообще обращал на него какое-то внимание — и определенно не надменные йетайцы, охранявшие гоптрия.
В отличие, правда, от некоторых обитателей городских трущоб. Несмотря на очевидную бедность старика, его одежда выглядела несколько необычно. Нет, конечно, она не была богатой — это были лохмотья, причем грязные, — но удивляло их количество. Большинство нищих носило только набедренную повязку. А тело этого старика было полностью скрыто под одеждой.
Для этого имелись основания, как обнаружила уличная шайка головорезов, когда эти бандиты набросились на старого нищего. Нападение произошло через несколько дней после того, как он впервые появился у дворца, в небольшом петляющем переулке, где старик спал по ночам. Головорезы заметили, что кружка старика особенно щедро наполнилась в тот день, и не видели оснований, по которым этому жалкому созданию следует наслаждаться таким количеством денег. Первого бандита, который схватил нищего за руку, почти парализовало от шока. Рука под грязными лохмотьями оказалась совсем не иссушенной костью, как он ожидал. Это была крепкая, мускулистая и такая сильная рука, что у бандита на мгновение появилось чувство, что он схватился за кусок железа.
Впечатление усилилось мгновение спустя — когда локоть старика очень быстро пошел назад и врезался бандиту под горло. К такому же выводу, что и их товарищ, пришли еще трое головорезов. Хотя это было очень короткое просветление.
Несколько дней спустя еще одна шайка обнаружила то же самое. После этого старого нищего оставили в покое. Новость быстро распространялась, как и всегда бывает в таких перенаселенных и зловонных трущобах. Теперь все считали, что нового нищего, жившего в том переулке, охраняет демон. Как еще объяснить покалеченные трупы, которые появлялись по утрам — теперь уже два раза — у входа в переулок? В то время, как сам нищий пребывал на рассвете в добром здравии и заново принимался на свое жалкое ремесло.
Конечно, ни слова об этом не дошло до властей. А если бы и дошло, то они все равно не обратили бы внимания. Трущобы любого города — в особенности такого огромного, как Бхаруч — полны предрассудков и слухов.
Таким образом день за днем старый нищий просил подаяния у стен дворца. И день за днем йетайцы, охранявшие вход, иногда небрежно на него косились.
Сам Венандакатра, входивший и выходивший из дворца даже ни разу не взглянул на нищего. Замечать такие существа гоптрий считал ниже своего достоинства. Поэтому Венандакатра совершенно не видел, как глаза нищего следят за каждым его движением, хотя голова остается опущенной, как и положено несчастному, униженному созданию. Да и сами эти глаза казались странными для такого человека. Они были почти желтые, как у хищника.
Глава 27
СИНД
Осень 533 года н.э.
Велисарий и его армия встретили первое подразделение малва вскоре после того, как обогнули южные склоны Кот Диджи и пересекли Нару. К счастью, римляне заранее получили предупреждение, что вражеские войска находятся поблизости — не от шпионов или разведчиков, а от беженцев, непрерывным потоком текущих на юг от Инда.
Аббу и его разведчики поймали небольшую группу беженцев, казавшуюся одной большой семьей. Не зная языка, он привел людей к полководцу. Знание Велисарием иностранных языков стало легендой среди его войск. Талисман Бога позволял ему понимать любой язык — даже, как говорили некоторые, язык животных.
Конечно, истина не совсем соответствовала легенде. Эйд на самом деле обеспечил Велисария великолепными способностями к изучению языков. Но это была не магия, и данное свойство не позволяло Велисарию мгновенно понимать чужой язык и разговаривать на нем.
Поэтому он не мог общаться с этими сжавшимися перед ним на земле крестьянами, несущими небольшое количество пожиток, прикрепленных ремнями к спинам, и ведущими с собой единственную корову, для «охраны» поставленную в центр. Вдобавок люди были так испуганы, что Велисарий сомневался, смогли бы они в любом случае говорить. Головы мужчин и женщин были опущены вниз. Они смотрели на почву перед собой, словно игнорируя вооруженных людей в доспехах, которые их окружали, могли изменить реальность.
Дети оказались менее робкими.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133