– А я собираюсь на психолога учиться, – зачем-то ляпнул Олег и добавил: – Думайте, что хотите, но что касается Земского, я тут ни при чем. Если бы я хотел набить ему морду, то сделал бы это сам.
– Привет, кого не видела, – раздался со стороны двери голос Маши.
Олег обернулся и в который раз поразился, до чего же она красива.
– С кем это ты собрался драться? – обратилась она к Олегу.
– Да так, ни с кем, – привычно стушевался он.
В присутствии Маши способность осязать чужие настроения вдруг притупилась и исчезла. Существовала только она, а все остальное было неважным и незначительным.
– Олег нам сейчас сеанс по психологии выдавал. Так прикольно, – вставила Ирка.
– Психопат он, а не психолог, – процедил Маркин.
– Слушай, Лёва, увянь, – с королевской небрежностью осадила его Маша.
– Вот именно. Тебя уже давно никто не слушает, а ты все гнусавишь, – поддакнула Ирка.
– Да вы чего, рехнулись? Его отсюда гнать надо, – возмутился Маркин.
– Лёвка, чего ты к нему пристал. Олег же сказал, что он ни при чем, – не отступала Ирка.
Маша поняла, что настало время поставить подругу на место и, как бы невзначай, бросила:
– Кстати, Ир, ты еще не была в новом боулинге? В развлекательном центре открыли.
– Нет.
– Советую. Прикольное место.
– Когда это ты успела? Колись, – удивилась Ирка.
– Вчера. Меня Олег водил.
Она многозначительно улыбнулась Олегу, чтобы отправить подругу в полный и нокдаун.
Настроение в классе резко изменилось. Не нужно было обладать даром телепатии, чтобы понять, что теперь над всем превалировало единственное и неоспоримое чувство – крайнего удивления.
Жизнь вошла в свою колею. Потянулись рутинные дни. Постепенно Олег привыкал к своему новому статусу. Будучи парнем Маши, он уже не мог оставаться в тени. Роман первой школьной красавицы вызывал множество толков и сплетен. Мнения разделились. Одни удивлялись, что Маша нашла в этом замкнутом парне, другие находили Олега довольно симпатичным. Девчонки, которые прежде смотрели на него, как на пустое место, неожиданно стали проявлять к нему интерес.
Олега тяготило всеобщее внимание, ведь теперь ему было гораздо труднее спрятать от чужих глаз изнанку своей жизни, которая начиналась после школы. Невозвращенный долг вновь выгнал Олега на перекресток. Он ненавидел эту работу. Он боялся, что Маша узнает о его незавидном занятии, но выхода у него не было. Жалкий остаток тех денег, что он тайком взял у матери, лежал в нижнем ящике его письменного стола. Он решил вернуть долг сразу, когда соберет недостающую сумму, но накопить оказалось куда труднее, чем потратить.
Видения оставили Олега. Несколько раз он пробовал запускать таинственную программу, но провидческий дар от этого не появился. Олег так и не научился по желанию проникать в чужие мысли. Пару раз он попытался войти в чужое подсознание. Путем концентрации воли он сумел поймать обрывки мыслей, но взамен получил сильнейшую головную боль. После этого он перестал экспериментировать, решив, что игра не стоит свеч.
Единственное, чему он научился, так это безошибочно определять настроение людей. Он с удивлением осознал, что эмоции имеют цвет. Это было не слишком большим подспорьем, но все же теперь, стоя на перекрестке, он четко знал, кому удастся всучить диск, а когда не стоит тратить усилия на то, чтобы бежать к автомобилю.
Зимой торговля шла вяло. Водители неохотно открывали окна, не желая впускать холод в салон. Замерзший и уставший, вечером Олег возвращался домой, на сон грядущий кое-как делал домашнее задание, чтобы потом рухнуть в постель и проспать до утра. Времени на психологические опыты не оставалось. Он почти смирился с тем, что дар провидца пропал так же неожиданно, как и возник, когда вдруг часовой механизм, заложенный у него в мозгу, сработал.
На этот раз видение подкралось не в виде ночного кошмара. Оно настигло Олега прямо на уроке и застало врасплох.
Класс окутывала умиротворяющая дрема. Все, кому было суждено в этот день отдуваться у доски, выдавливая из себя скудные сведения, почерпнутые из учебника истории, уже отбыли повинность и расслабились. Остальной народ, довольный, что на этот раз пронесло, вздохнул с облегчением, и все дружно делали вид, что внимают рассказу исторички.
Тихий голос учительницы неизменно навевал сон. Однажды Сашка Комаров так нешуточно заснул на уроке, что даже всхрапнул, впрочем, историчку это нисколько не шокировало. Она следовала основному принципу: главное, чтобы сидели тихо.
Для Олега, который в последнее время хронически не досыпал, уроки истории стали настоящим испытанием. Борясь со сном, он рисовал на листке бумаги уродцев, когда внезапно его охватила тревога. Отогнав дрему, она поднималась откуда-то из глубин, морозцем пробегая по коже. Олег попытался найти тому логическое объяснение.
Первой мыслью было, что мать обнаружит пропажу прежде, чем он соберет нужную сумму, но он отмел ее. Он был уверен, что если Дамоклову мечу долга и суждено обрушиться на его голову, то это произойдет не сейчас. Опасность исходила откуда-то из другого источника. Охватившее Олега беспокойство граничило с животным страхом, как будто над ним нависла смертельная угроза.
Неожиданно в глазах потемнело, как будто в классе задернули плотные шторы. Теперь голос учительницы доносился словно издалека, как эхо, пустая оболочка настоящего звука. Олег, судорожно сжал ручку в пальцах, точно она была единственным мостиком, соединявшим его с реальностью. Рука сама собой продолжала что-то чертить на листке. Парня охватила паника. Перед мысленным взором вдруг отчетливо возник салон самолета.
Уши заложило нервным, прерывистым гулом, сквозь который прорвался истеричный крик:
– Сделайте же что-нибудь!..
– …Спокойно. Оставайтесь на местах. Пристегните ремни…
– … Какой хрен спокойно?! Мы падаем!..
– … Мама-а-а!..
– … Вернитесь на место…
– … Выпустите меня. Я хочу выйти!..
– … Все! Копец…
– … Да уймись же…
– … А-а-а!..
Желудок сжал спазм. Казалось, все внутренности поднялись к горлу, как во время катания на американских горках.
Истерия, захлестнувшая людей, будто передалась машине. Самолет трясло, словно его колотил озноб. Мотор захлебывался. Он то взвывал на больших оборотах, то затихал. Но моменты зловещего затишья вызывали новый взрыв паники у пассажиров, словно энергия, которой не хватало мотору, вдруг выплескивалась через людей.
Неплотно прикрытая крышка полки для хранения вещей распахнулась, и зев багажника изрыгнул чью-то свернутую шубу.
Крик. Визг. Вопли.
В мозг Олега будто вживили электроды. Его пронзало электрическими разрядами панического ужаса перед неотвратимым. Олегу не хватало воздуха. Он попытался вздохнуть и…
Очнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91