Неизвестно, почему именно он так заинтересовал Гардинга, возможно, дело было в неясном мерцании, то и дело пробегавшем по поверхности экрана. И этот интерес неожиданно оправдался. Когда Гардинг разжал, вернее, сломал пальцы мертвеца, экран загадочного прибора ярко засветился в его руках. Сначала по нему пробежала серия вспышек, потом изображение стало более четким. Хотя и не особенно понятным.
В хаосе линий и красок возникали необыкновенно четкие символы, похожие на буквы неведомых алфавитов, замысловатые иероглифы, идеально четкие трехмерные геометрические фигуры. Бешеная быстрота перемен не давала улавливать подробности. Позднее запись просмотрели в замедленном режиме, и компьютер опознал среди изображений двадцать шесть видов животных, среди которых двадцать четыре были определены как неизвестные или мифические — из числа последних позже было исключено изображение собачки породы «пекинес», — пять силуэтных и десять портретных изображений людей, среди которых были опознаны портреты легендарной актрисы Мэрилин Монро, второго президента Звездной Федерации Соломона Мрира, чемпиона по игре в вакуумный теннис Ассанаен-Саула и Уинстона Черчилля, которого компьютер вначале ошибочно определил как «неопознанное, но, по-видимому, весьма свирепое негуманоидное существо». Еще промелькнуло три десятка пейзажей, среди которых оказалась панорама сверхсекретной федеральной базы На-Кон-Тром, изображение плоской земной поверхности, опирающейся последовательно на четырех слонов и черепаху, и картина Репина «Приплыли».
Все это промелькнуло за каких-то шесть секунд. Потом Гардинг увидел на экране самого себя, крупным планом, вид анфас. Экран разочарованно мигнул и погас. Задержись изображение подольше, Гардинг смог бы убедиться, что у него очень глупое выражение лица.
— Кажется, — подал голос кто-то из наблюдателей, — в последний раз там показали тебя.
— А? — спросил Гардинг. — Да, я понял. Наверное, это надо взять с собой?
После этих слов добрая половина присутствующих воззрилась на Большого Квидака.
— Этот предмет надо взять, — сказал монстр.
— Посмотри, сколько на корабле топлива, — подсказал пилот.
Оставив загадочный предмет висеть в пустоте, Гардинг начал возиться с приборами. Минут десять ушло, прежде чем удалось запустить аварийное питание.
— На нуле, — сообщил он. — Почти ничего.
— М-да! — сказал первый пилот. — Скопируй бортжурнал. Кто-то тяжело вздохнул.
— Бортжурнал стерт, — доложил Гардинг.
— Посмотри, что в грузовых отсеках, — подсказал еще один доброжелатель. — Прежде чем возвращаться.
Почти готовую ответную реплику Гардинг проглотил. Пребывание на корабле-призраке по-прежнему действовало ему на нервы. Закрепив загадочный предмет на груди, что потребовало времени, потому что магнитный держатель на него не реагировал, исследователь поневоле двинулся в сторону хвостовой части.
В грузовом отсеке тоже не нашлось ничего интересного, и через пять минут собравшиеся в рубке могли снова наблюдать за серебристой мерцающей фигуркой, возвращающейся с корабля-призрака.
— Что будем делать, хозяин? — спросил старший пилот.
Монстр не ответил. Трехпалая конечность неторопливо раздвинула стоящих у пульта, — кто-то невольно вздрогнул, почувствовав ее мертвецкий холод, — и два неестественно длинных пальца коснулись шарика манипулятора. Это был непростой номер, но огромные пальцы монстра удивительно ловко развернули на экране трехмерную звездную карту. Курсор на секунду повис в пустоте между звездных скоплений, а потом стремительно дернулся, коснувшись одной из больших голубых звезд.
— Мы отправимся сюда, — сказал Большой Квидак.
Монстр не собирался отказываться от своих глобальных планов. Вероятно, в его биографии уже бывало что-то подобное, и его память хранила опыт покорения как минимум одной, а может, и не одной гуманоидной расы. Хотя прежде ему не приходилось действовать в таких масштабах. Большой Квидак решил начать все заново, до поры до времени отсидевшись в надежном убежище. Одно такое убежище имелось, но, чтобы его достичь, нужно было по пути заправиться топливом. Не такая уж простая задача, учитывая последние события.
Разумеется, для подобного случая были заготовлены фальшивые опознавательные позывные и подходящая легенда.
— Прорвемся! — заявил первый пилот.
В результате обмена мнениями решили заправиться на имперской территории — учитывая постоянные трения Империи с Федерацией, — а именно на одной богом забытой захудалой обитаемой планетке. Планета эта мало привлекала даже граждан Империи из-за жаркого и влажного климата, бедности минеральными ресурсами и экзотической фауны, включавшей в себя четыреста двадцать видов крокодилов, триста восемьдесят ядовитых видов пресмыкающихся и восемнадцать тысяч разновидностей кровососущих насекомых. Удобна она была только для возделывания тирурских бананов, вьющегося растения со зрелыми плодами размером с бейсбольную биту и выращивания гигантских орхидей. Селились на этой планете люди из породы неудачников, недалеких и не умеющих приспосабливаться к быстро меняющейся обстановке.
Таким был и диспетчер единственного космопорта планеты, угрюмый парень с туповато-недоумевающим выражением лица. Это выражение ни разу не сошло с его физиономии за время, которое старший пилот потратил на рассказ о сильнейшей магнитной буре, сбившей его трамп с курса, и о нападении пиратов в системе Малого Бармаглота. В свою очередь абориген поведал бродяге капитану о падении цен на бананы и повышении на орхидеи, выращивать которые было бы сейчас неслыханно выгодно, если бы садовников не так часто ели крокодилы. В заключение он пригласил пилотов на ужин в местный клуб.
— Все о'кей! — обрадованно сказал пилот, когда разговор закончился. — В этой дыре даже не слышали о нас.
Он бы не так радовался, если бы знал, что, отключившись, диспетчер тут же убрал с лица убийственно тупое выражение и перешел на канал экстренной связи.
— Будьте наготове, — сказал он голосом того особенного тембра, который не появляется сам собой, а прививается в определенном обществе. — Пускай проверят этот трамп. Мне не нравится его легенда, мне не нравится его команда. Если это даже не те, кого мы ждем, с ними что-то нечисто.
Незнание грядущих неприятностей полезно хотя бы тем, что сберегает нервы. Посадив корабль, первый пилот со спокойной душой вышел на бетонированную площадку космодрома. Со стороны джунглей несло смесью ароматов Цветов и гнилостной сырости. Оставив помощника следить за заправкой, он отправился с визитом к диспетчеру порта, что было если не необходимо, то желательно в рамках принятой роли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
В хаосе линий и красок возникали необыкновенно четкие символы, похожие на буквы неведомых алфавитов, замысловатые иероглифы, идеально четкие трехмерные геометрические фигуры. Бешеная быстрота перемен не давала улавливать подробности. Позднее запись просмотрели в замедленном режиме, и компьютер опознал среди изображений двадцать шесть видов животных, среди которых двадцать четыре были определены как неизвестные или мифические — из числа последних позже было исключено изображение собачки породы «пекинес», — пять силуэтных и десять портретных изображений людей, среди которых были опознаны портреты легендарной актрисы Мэрилин Монро, второго президента Звездной Федерации Соломона Мрира, чемпиона по игре в вакуумный теннис Ассанаен-Саула и Уинстона Черчилля, которого компьютер вначале ошибочно определил как «неопознанное, но, по-видимому, весьма свирепое негуманоидное существо». Еще промелькнуло три десятка пейзажей, среди которых оказалась панорама сверхсекретной федеральной базы На-Кон-Тром, изображение плоской земной поверхности, опирающейся последовательно на четырех слонов и черепаху, и картина Репина «Приплыли».
Все это промелькнуло за каких-то шесть секунд. Потом Гардинг увидел на экране самого себя, крупным планом, вид анфас. Экран разочарованно мигнул и погас. Задержись изображение подольше, Гардинг смог бы убедиться, что у него очень глупое выражение лица.
— Кажется, — подал голос кто-то из наблюдателей, — в последний раз там показали тебя.
— А? — спросил Гардинг. — Да, я понял. Наверное, это надо взять с собой?
После этих слов добрая половина присутствующих воззрилась на Большого Квидака.
— Этот предмет надо взять, — сказал монстр.
— Посмотри, сколько на корабле топлива, — подсказал пилот.
Оставив загадочный предмет висеть в пустоте, Гардинг начал возиться с приборами. Минут десять ушло, прежде чем удалось запустить аварийное питание.
— На нуле, — сообщил он. — Почти ничего.
— М-да! — сказал первый пилот. — Скопируй бортжурнал. Кто-то тяжело вздохнул.
— Бортжурнал стерт, — доложил Гардинг.
— Посмотри, что в грузовых отсеках, — подсказал еще один доброжелатель. — Прежде чем возвращаться.
Почти готовую ответную реплику Гардинг проглотил. Пребывание на корабле-призраке по-прежнему действовало ему на нервы. Закрепив загадочный предмет на груди, что потребовало времени, потому что магнитный держатель на него не реагировал, исследователь поневоле двинулся в сторону хвостовой части.
В грузовом отсеке тоже не нашлось ничего интересного, и через пять минут собравшиеся в рубке могли снова наблюдать за серебристой мерцающей фигуркой, возвращающейся с корабля-призрака.
— Что будем делать, хозяин? — спросил старший пилот.
Монстр не ответил. Трехпалая конечность неторопливо раздвинула стоящих у пульта, — кто-то невольно вздрогнул, почувствовав ее мертвецкий холод, — и два неестественно длинных пальца коснулись шарика манипулятора. Это был непростой номер, но огромные пальцы монстра удивительно ловко развернули на экране трехмерную звездную карту. Курсор на секунду повис в пустоте между звездных скоплений, а потом стремительно дернулся, коснувшись одной из больших голубых звезд.
— Мы отправимся сюда, — сказал Большой Квидак.
Монстр не собирался отказываться от своих глобальных планов. Вероятно, в его биографии уже бывало что-то подобное, и его память хранила опыт покорения как минимум одной, а может, и не одной гуманоидной расы. Хотя прежде ему не приходилось действовать в таких масштабах. Большой Квидак решил начать все заново, до поры до времени отсидевшись в надежном убежище. Одно такое убежище имелось, но, чтобы его достичь, нужно было по пути заправиться топливом. Не такая уж простая задача, учитывая последние события.
Разумеется, для подобного случая были заготовлены фальшивые опознавательные позывные и подходящая легенда.
— Прорвемся! — заявил первый пилот.
В результате обмена мнениями решили заправиться на имперской территории — учитывая постоянные трения Империи с Федерацией, — а именно на одной богом забытой захудалой обитаемой планетке. Планета эта мало привлекала даже граждан Империи из-за жаркого и влажного климата, бедности минеральными ресурсами и экзотической фауны, включавшей в себя четыреста двадцать видов крокодилов, триста восемьдесят ядовитых видов пресмыкающихся и восемнадцать тысяч разновидностей кровососущих насекомых. Удобна она была только для возделывания тирурских бананов, вьющегося растения со зрелыми плодами размером с бейсбольную биту и выращивания гигантских орхидей. Селились на этой планете люди из породы неудачников, недалеких и не умеющих приспосабливаться к быстро меняющейся обстановке.
Таким был и диспетчер единственного космопорта планеты, угрюмый парень с туповато-недоумевающим выражением лица. Это выражение ни разу не сошло с его физиономии за время, которое старший пилот потратил на рассказ о сильнейшей магнитной буре, сбившей его трамп с курса, и о нападении пиратов в системе Малого Бармаглота. В свою очередь абориген поведал бродяге капитану о падении цен на бананы и повышении на орхидеи, выращивать которые было бы сейчас неслыханно выгодно, если бы садовников не так часто ели крокодилы. В заключение он пригласил пилотов на ужин в местный клуб.
— Все о'кей! — обрадованно сказал пилот, когда разговор закончился. — В этой дыре даже не слышали о нас.
Он бы не так радовался, если бы знал, что, отключившись, диспетчер тут же убрал с лица убийственно тупое выражение и перешел на канал экстренной связи.
— Будьте наготове, — сказал он голосом того особенного тембра, который не появляется сам собой, а прививается в определенном обществе. — Пускай проверят этот трамп. Мне не нравится его легенда, мне не нравится его команда. Если это даже не те, кого мы ждем, с ними что-то нечисто.
Незнание грядущих неприятностей полезно хотя бы тем, что сберегает нервы. Посадив корабль, первый пилот со спокойной душой вышел на бетонированную площадку космодрома. Со стороны джунглей несло смесью ароматов Цветов и гнилостной сырости. Оставив помощника следить за заправкой, он отправился с визитом к диспетчеру порта, что было если не необходимо, то желательно в рамках принятой роли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135