Сделав широкий взмах свободной рукой, Торвальд грохнулся об пол и на некоторое время отключился.
Когда же он пришел в себя, его браслет с клавиатурой и миниатюрным экраном уже перекочевал на руку Хейла.
— Мне жаль, что так вышло, — равнодушно сказал тот, разбираясь с тонкостями управления.
— Ты напрасно это сделал, — заявил изобретатель. — Это было просто подло.
Хейл с понимающим видом покачал головой:
— Да, конечно. Извини, но у меня нет сейчас времени на длинный разговор. Твой хозяин внизу?
Повернув голову, изобретатель увидел, как в комнату вбегают остальные искатели приключений. Попытавшись пошевелиться, он обнаружил, что крепко связан.
— Откуда ты узнал? — спросил он.
— Это не суть, — ответил Хейл. — Самое главное, у нас к нему дело. Не подскажешь, как с ним связаться?
Торвальд колебался.
— Его здесь нет, — наконец заявил он, явно приняв твердое решение.
— Врет, — заметил Рамос.
— Но как врет! — добавил Вольф.
— Жаль, — произнес Хейл, надев подшлемник и повесив за спину кассету с минами «аспид». — А впрочем, что мы теряем? Все равно карту нам монстр не отдаст. Он почему-то решил, что она ему очень нужна.
Сато вскинула на плече автомат.
— Значит, мы его убьем, — сказала она тоном человека, который не понимает, почему другие не замечают очевидного решения.
Поглядев на нее, Вольф почему-то удрученно вздохнул. И защелкнул последнее крепление бронежилета.
— Вам никогда не убить его! — заявил Торвальд.
— Разве? — с пренебрежительным видом вопросил Хейл. — Он бессмертен?
Возмущенной отповеди не последовало. Рамос внимательно просматривал планы фактории.
— Бог мой! — сказал он. — Это же целый лабиринт! Это точно, — согласился Хейл. — Я знал, что Торвальд хорошо порылся в недрах планетки. Только не понимал, зачем ему это надо.
Глянув на экран, Вольф только присвистнул.
— Будем надеяться, что здесь окажется меньше людей, чем на станции, — сказал он.
— Я бы на твоем месте особенно не надеялся, — заметил Хейл. — И скорее всего кроме людей здесь найдется достаточно нелюдей.
— Ты думаешь?
— Почти уверен. Помнишь тех белесых тварей, которых мы видели, сканируя блок памяти?
Рамос копировал схемы на микрокомпьютер.
— Один из нас должен остаться здесь, — решил он, ни на кого не оглядываясь.
— Я тоже так думаю, — согласился Хейл. — Останешься ты, Сато.
— Зачем? — спросила девушка. — Разве фактория не контролируется с переносной клавиатуры?
— Контролируется, — подтвердил Хейл. — Через главный компьютер. А у нас нет гарантии, что в наше отсутствие сюда не заявится кто-нибудь. И сделает браслет бесполезным украшением.
— А почему ты решил оставить именно меня?
— Следуя какому-то древнему обычаю, — сказал Хейл. — Не помню, в чем его суть, но достаточно того, что приказы сегодня отдаю я.
Не вступая в спор, Сато пожала плечами и уселась в одно из кресел, по своей привычке забравшись в него с ногами и положив на колени автомат.
— Твои друзья уже мертвы, — заявил ей Торвальд, когда трое мужчин вышли и за ними закрылась герметическая дверь. — Так что тебе повезло.
— В чем? — поинтересовалась она.
— Ты останешься жить. И сможешь осознать свои ошибки.
— Если тебе больше нечего сказать, — посоветовала Сато, — то лучше закрой рот. Пока этого не сделала я.
— Как думаешь, с ними ничего не случится? — спросила ее крыса.
Ее тоже оставили здесь, несмотря на все протесты. Теперь, вскочив в соседнее кресло, она следила за качающимся изображением на экране.
— Откуда я могу знать? — раздраженно отозвалась Сато.
— Ты напрасно злишься, — сказала крыса. — Тебя никто не собирался обидеть. Просто, мне кажется, Хейл боится за тебя.
Изображение на экраны шло с электронных прицелов. Сейчас на них мелькали только неровные серые стены и одинаковые серые двери, заляпанные неприятными рыжеватыми потеками.
— Можно подумать, его самого не могут убить! — сказала Сато.
— Это совсем разные вещи, — ответила крыса. — Если Хейла убьют, то для него это будет ненастоящая смерть. Разве он не рассказывал? Он просто воскреснет где-то в другом мире, далеко отсюда. Как и его друзья. Поэтому они почти не боятся смерти.
— Тогда чего же они боятся?
— Одиночества. Только они понимают его не так, как другие.
Сато посмотрела на крысу со странным выражением.
— В это тяжело поверить, — сказала она.
— Если тебе трудно поверить во что-то, вовсе не значит, что этого нет, — ответила крыса.
За очередной раздвинувшейся дверью что-то мелькнуло. Затрещали автоматы.
— С кем-нибудь из них такое уже случалось? — спросила Сато, следя через прицел Рамоса за ходом схватки.
Одетые в серую униформу противники возникали, казалось, лишь для того, чтобы, нелепо взмахнув руками, свалиться на пол.
— С Хейлом, например, — сказала крыса.
— Как?! — Девушка даже оторвалась от экрана.
— А ты не знала?
— Нет!
Повернувшись к экрану, Сато увидела мелькнувший в прицеле отрезок длинного коридора. В следующий момент изображение затуманилось выброшенным из пламегасителя воздухом. Рамос стрелял, не высовываясь из-за угла, выводя прицел на экран своего монитора.
Потом взорвалась граната, и эхо взрыва затихло одновременно с выстрелами.
— Кажется, здесь все, — прозвучал голос Вольфа.
— Только не надо расслабляться, — предупредил Хейл.
— Что там дальше?
— Это тупиковая ветка, — сказал Рамос. — Но ее тоже стоит просмотреть. Подождите меня. — И развернулся в обратную сторону.
— Там дальше большой зал, — затихая, послышалось за его спиной.
— Сканер включи.
— Он не просматривает его и на четверть… Изображение на экране вздрагивало в такт шагам.
— Раз ты так много знаешь…— снова заговорила Сато. — Как это началось? С чего? Зачем они стремятся в мир своих предков? Что они хотят там найти?
— Ты задала очень много вопросов, — заметила крыса.
— Тогда начни с последнего.
В темных глазах-бусинках крысы плясал отраженный от экранов свет.
— Представь, однажды ты узнала, что прожитая тобой жизнь не более чем сон, — сказала она. — Ты просто проспала все эти годы, а настоящая жизнь шла где-то за стенами саркофага. Ты спишь в нем, видя яркие сны. Ты захотела бы проснуться?
— Да.
— А если бы настоящая жизнь оказалась намного хуже твоих снов?
— Это неважно.
— Почему? Сато молчала.
— Потому что настоящая жизнь всегда важнее снов, — сказал она наконец. И поняла, что на самом деле это далеко не очевидно.
В этот момент Рамос, с завидным проворством развернувшись на сто восемьдесят градусов, выпустил короткую очередь. Выскочивший из-за угла противник грузно повалился на пол.
— Вот видишь, — сказала крыса, бросив быстрый взгляд на девушку, — ты сама ответила на свой вопрос.
— Но ведь эта жизнь не сон!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Когда же он пришел в себя, его браслет с клавиатурой и миниатюрным экраном уже перекочевал на руку Хейла.
— Мне жаль, что так вышло, — равнодушно сказал тот, разбираясь с тонкостями управления.
— Ты напрасно это сделал, — заявил изобретатель. — Это было просто подло.
Хейл с понимающим видом покачал головой:
— Да, конечно. Извини, но у меня нет сейчас времени на длинный разговор. Твой хозяин внизу?
Повернув голову, изобретатель увидел, как в комнату вбегают остальные искатели приключений. Попытавшись пошевелиться, он обнаружил, что крепко связан.
— Откуда ты узнал? — спросил он.
— Это не суть, — ответил Хейл. — Самое главное, у нас к нему дело. Не подскажешь, как с ним связаться?
Торвальд колебался.
— Его здесь нет, — наконец заявил он, явно приняв твердое решение.
— Врет, — заметил Рамос.
— Но как врет! — добавил Вольф.
— Жаль, — произнес Хейл, надев подшлемник и повесив за спину кассету с минами «аспид». — А впрочем, что мы теряем? Все равно карту нам монстр не отдаст. Он почему-то решил, что она ему очень нужна.
Сато вскинула на плече автомат.
— Значит, мы его убьем, — сказала она тоном человека, который не понимает, почему другие не замечают очевидного решения.
Поглядев на нее, Вольф почему-то удрученно вздохнул. И защелкнул последнее крепление бронежилета.
— Вам никогда не убить его! — заявил Торвальд.
— Разве? — с пренебрежительным видом вопросил Хейл. — Он бессмертен?
Возмущенной отповеди не последовало. Рамос внимательно просматривал планы фактории.
— Бог мой! — сказал он. — Это же целый лабиринт! Это точно, — согласился Хейл. — Я знал, что Торвальд хорошо порылся в недрах планетки. Только не понимал, зачем ему это надо.
Глянув на экран, Вольф только присвистнул.
— Будем надеяться, что здесь окажется меньше людей, чем на станции, — сказал он.
— Я бы на твоем месте особенно не надеялся, — заметил Хейл. — И скорее всего кроме людей здесь найдется достаточно нелюдей.
— Ты думаешь?
— Почти уверен. Помнишь тех белесых тварей, которых мы видели, сканируя блок памяти?
Рамос копировал схемы на микрокомпьютер.
— Один из нас должен остаться здесь, — решил он, ни на кого не оглядываясь.
— Я тоже так думаю, — согласился Хейл. — Останешься ты, Сато.
— Зачем? — спросила девушка. — Разве фактория не контролируется с переносной клавиатуры?
— Контролируется, — подтвердил Хейл. — Через главный компьютер. А у нас нет гарантии, что в наше отсутствие сюда не заявится кто-нибудь. И сделает браслет бесполезным украшением.
— А почему ты решил оставить именно меня?
— Следуя какому-то древнему обычаю, — сказал Хейл. — Не помню, в чем его суть, но достаточно того, что приказы сегодня отдаю я.
Не вступая в спор, Сато пожала плечами и уселась в одно из кресел, по своей привычке забравшись в него с ногами и положив на колени автомат.
— Твои друзья уже мертвы, — заявил ей Торвальд, когда трое мужчин вышли и за ними закрылась герметическая дверь. — Так что тебе повезло.
— В чем? — поинтересовалась она.
— Ты останешься жить. И сможешь осознать свои ошибки.
— Если тебе больше нечего сказать, — посоветовала Сато, — то лучше закрой рот. Пока этого не сделала я.
— Как думаешь, с ними ничего не случится? — спросила ее крыса.
Ее тоже оставили здесь, несмотря на все протесты. Теперь, вскочив в соседнее кресло, она следила за качающимся изображением на экране.
— Откуда я могу знать? — раздраженно отозвалась Сато.
— Ты напрасно злишься, — сказала крыса. — Тебя никто не собирался обидеть. Просто, мне кажется, Хейл боится за тебя.
Изображение на экраны шло с электронных прицелов. Сейчас на них мелькали только неровные серые стены и одинаковые серые двери, заляпанные неприятными рыжеватыми потеками.
— Можно подумать, его самого не могут убить! — сказала Сато.
— Это совсем разные вещи, — ответила крыса. — Если Хейла убьют, то для него это будет ненастоящая смерть. Разве он не рассказывал? Он просто воскреснет где-то в другом мире, далеко отсюда. Как и его друзья. Поэтому они почти не боятся смерти.
— Тогда чего же они боятся?
— Одиночества. Только они понимают его не так, как другие.
Сато посмотрела на крысу со странным выражением.
— В это тяжело поверить, — сказала она.
— Если тебе трудно поверить во что-то, вовсе не значит, что этого нет, — ответила крыса.
За очередной раздвинувшейся дверью что-то мелькнуло. Затрещали автоматы.
— С кем-нибудь из них такое уже случалось? — спросила Сато, следя через прицел Рамоса за ходом схватки.
Одетые в серую униформу противники возникали, казалось, лишь для того, чтобы, нелепо взмахнув руками, свалиться на пол.
— С Хейлом, например, — сказала крыса.
— Как?! — Девушка даже оторвалась от экрана.
— А ты не знала?
— Нет!
Повернувшись к экрану, Сато увидела мелькнувший в прицеле отрезок длинного коридора. В следующий момент изображение затуманилось выброшенным из пламегасителя воздухом. Рамос стрелял, не высовываясь из-за угла, выводя прицел на экран своего монитора.
Потом взорвалась граната, и эхо взрыва затихло одновременно с выстрелами.
— Кажется, здесь все, — прозвучал голос Вольфа.
— Только не надо расслабляться, — предупредил Хейл.
— Что там дальше?
— Это тупиковая ветка, — сказал Рамос. — Но ее тоже стоит просмотреть. Подождите меня. — И развернулся в обратную сторону.
— Там дальше большой зал, — затихая, послышалось за его спиной.
— Сканер включи.
— Он не просматривает его и на четверть… Изображение на экране вздрагивало в такт шагам.
— Раз ты так много знаешь…— снова заговорила Сато. — Как это началось? С чего? Зачем они стремятся в мир своих предков? Что они хотят там найти?
— Ты задала очень много вопросов, — заметила крыса.
— Тогда начни с последнего.
В темных глазах-бусинках крысы плясал отраженный от экранов свет.
— Представь, однажды ты узнала, что прожитая тобой жизнь не более чем сон, — сказала она. — Ты просто проспала все эти годы, а настоящая жизнь шла где-то за стенами саркофага. Ты спишь в нем, видя яркие сны. Ты захотела бы проснуться?
— Да.
— А если бы настоящая жизнь оказалась намного хуже твоих снов?
— Это неважно.
— Почему? Сато молчала.
— Потому что настоящая жизнь всегда важнее снов, — сказал она наконец. И поняла, что на самом деле это далеко не очевидно.
В этот момент Рамос, с завидным проворством развернувшись на сто восемьдесят градусов, выпустил короткую очередь. Выскочивший из-за угла противник грузно повалился на пол.
— Вот видишь, — сказала крыса, бросив быстрый взгляд на девушку, — ты сама ответила на свой вопрос.
— Но ведь эта жизнь не сон!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135