Потому что, взяв вас с собой, я рискую заработать кучу неприятностей и, следовательно, иду на жертвы. А у вас есть возможность избавить меня от некоторых проблем. То есть это предложение сделки. Если угодно, даже разновидность шантажа.
К чести капитана Никсона, он вовсе не пытался быть приятным. Это ему замечательно удавалось. Возможно, в свое время у него пострадали не только физиологические Функции, но и области мозга, деятельность которых заставляет мужчину быть приятным в глазах молодой девушки.
Сато молча на него смотрела, не открыв рот даже для фразы «я слушаю».
— Дело в том, мисс, — продолжил капитана Никсон, — что мы вообще не имели права садиться на этой планете. Согласно «Своду инструкций о контакте», мы должны были, обнаружив обитаемую планету, до получения приказов командования избежать не только любой формы контакта, но и посадки. Этот момент в инструкции обозначен бескомпромиссно и недвусмысленно. Сержант Бричард вам этого не говорил. — Фраза прозвучала не вопросом, а утверждением. — Вам нужно объяснить, чем вызваны эти правила?
Большинство девушек на месте Сато произнесли бы что-нибудь вроде: «Если вам нетрудно», и ключевой была бы не фраза, а интонация.
— Да, — просто сказала она.
— В истории освоения космоса имели место случаи, — мерным голосом начал капитан Никсон, — когда ничтожная доля посторонней информации давала развитию цивилизаций самые крутые и непредсказуемые толчки. Эта информация с обыденной точки зрения могла быть куда более ничтожной, чем конструкция двигателя внутреннего сгорания. И даже просто представление о принципиальной возможности существования такого двигателя. Дело не столько в том, что эти толчки могли оказаться роковыми для самих цивилизаций. Такое тоже бывало. Просто иногда их последствия очень дорого обходились самому человечеству. — Капитан Никсон бросил беглый взгляд на монитор. — Если интересуют подробности, можете обратиться к соответствующим разделам корабельной библиотеки. Я подскажу ссылки.
— Спасибо, сэр.
— В том, что мы сели на остров, вашей вины нет, — продолжил капитан Никсон. — Мы вынуждены были решиться на посадку, чтобы не сорвать важную боевую операцию, от результатов которой зависят тысячи человеческих жизней. Ради этого мы пошли на риск получить служебные взыскания и испортить свою карьеру. Но последствия нашего решения усугубились тем, что в силу какого-то аппаратного боя поисковые системы не обнаружили на острове присутствия человека. Доказать, что виновата техника, будет не так-то просто. Наша вина сознательного нарушения устава будет усугублена обвинениями в халатности. Если честно, это еще хуже. В этом отношении у вас есть возможность облегчить нам жизнь.
— Каким образом, сэр?
— Очень просто. Если вы согласитесь подтвердить, что мы сели на остров, чтобы спасти вас. Вы дали сигнал бедствия, и мы его услышали. Но рассказать надо так, чтобы вам поверили.
Сато ответила не сразу.
— То есть я должна солгать? — спросила она.
— Да, — подтвердил капитан Никсон. — Вам ведь раньше не приходилось этого делать? Ну что я говорю! — Его безгубый рот изобразил улыбку. — Конечно же, не приходилось! Уверяю, это совсем не так трудно, как вам сейчас кажется. На свете существует масса людей, испытывающих от самого процесса лжи такое же наслаждение, как другие от вкусной пищи, алкоголя или секса.
Случайно или нет, капитан Никсон подобрал самые неудачные сравнения. Про секс промолчим, алкоголь девушка не пробовала, а насчет пищи она имела самые здоровые привычки. По выражению ее лица можно было подумать, что капитан Никсон уговаривает полакомиться какой-то несусветной гадостью. Тем не менее…
— Я попробую, сэр, — сказала она. Встретившись с ней взглядом, капитан Никсон понял, что ждать большего на сегодня не стоит.
— В таком случае, — сказал он, — остается только сесть поудобнее и распрощаться с планетой. Мы взлетаем.
— Сейчас?!
— Да, мисс. Техники справились с ремонтом быстрее, чем обещали.
У девушки был растерянный вид. Никсон чуть-чуть подождал, а потом дотронулся до панели.
— К взлету готовы? — спросил он.
— Да, сэр! — послышалось в ответ.
— Тогда команда «взлет».
Сато вдруг вскочила на ноги.
— Что такое? — спросил капитан Никсон.
— Я хочу увидеть!
— Что увидеть? Взлет?
— Да.
— Ну, это можно сделать и отсюда.
Пальцы капитана опять пробежали по панели. Два больших участка на стенах каюты помутнели, а потом вроде даже стали прозрачными. Сато сообразила, что это экраны. Она увидела поляну, стену окружающего ее леса, небо… Толчка почти не почувствовалось. Просто в какой-то момент заросшая диким овсом поверхность поляны стала уходить вниз, сначала лениво-медленно, потом все быстрее и быстрее, так что минуту спустя можно было увидеть весь остров целиком. Сейчас он казался совсем маленьким. Намного меньше, чем на самом деле.
…Лейтенант Гейзер в это время сидел в пилотском кресле, находясь в довольно смятенных чувствах. Дело в том, что, когда корабль поднялся над уровнем деревьев, он успел заметить мелькнувшую на краю поляны группу животных, которые показались ему похожими на лошадей.
Разумеется, они очень быстро исчезли. Можно было проверить наблюдения, прокрутив записи, но Гейзер впервые в жизни с ужасом почувствовал, что скорее откусит себе палец, чем нажмет на соответствующую кнопку. Это было ужасно. И даже не потому, что из-за подозрения в подобной слабости комиссия по кадрам способна навсегда перевести корабельного офицера на стационарную должность. Это чувство, как ни крути, называлось трусостью. Чтобы хоть немного избавиться от кошмара, Гейзер попытался отвлечься, рассматривая покидаемую планету. Корабль поднимался по сложной дуге, и через какую-то минуту он увидел еще один затерянный в океане остров. От предыдущего его отделяло пространство, готовое запросто утопить в себе парочку Атлантид. Затем Гейзер увидел какой-то трехмачтовый парусник. Гейзеру даже показалось, что он похож на позавчерашний галеон. Но только тот держал другой курс, имел иной формы корму, и на мачтах иначе стояли паруса. В любом случае кораблю предстояли передряги, потому что наперерез ему двигался грозовой фронт.
Хотя на самом деле…
Хотя на самом деле это был тот самый галеон.
Капитан Магруз не врал, утверждая, что он человек чести. Он был человеком широких взглядов, просто его с детства учили, что кодекс людей чести имеет отношение только к другим людям чести. Взбунтовавшийся помощник корабельного плотника к ним не относился. Так что капитан Магруз мог нажать на спусковой крючок со спокойной совестью. Но он сделал это с чувством горя и ярости. Почему? Ну, это станет понятно позднее.
Выстрел направила твердая рука — у таких людей, как капитан Магруз, редко дрожат руки, — но помощник плотника остался невредим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
К чести капитана Никсона, он вовсе не пытался быть приятным. Это ему замечательно удавалось. Возможно, в свое время у него пострадали не только физиологические Функции, но и области мозга, деятельность которых заставляет мужчину быть приятным в глазах молодой девушки.
Сато молча на него смотрела, не открыв рот даже для фразы «я слушаю».
— Дело в том, мисс, — продолжил капитана Никсон, — что мы вообще не имели права садиться на этой планете. Согласно «Своду инструкций о контакте», мы должны были, обнаружив обитаемую планету, до получения приказов командования избежать не только любой формы контакта, но и посадки. Этот момент в инструкции обозначен бескомпромиссно и недвусмысленно. Сержант Бричард вам этого не говорил. — Фраза прозвучала не вопросом, а утверждением. — Вам нужно объяснить, чем вызваны эти правила?
Большинство девушек на месте Сато произнесли бы что-нибудь вроде: «Если вам нетрудно», и ключевой была бы не фраза, а интонация.
— Да, — просто сказала она.
— В истории освоения космоса имели место случаи, — мерным голосом начал капитан Никсон, — когда ничтожная доля посторонней информации давала развитию цивилизаций самые крутые и непредсказуемые толчки. Эта информация с обыденной точки зрения могла быть куда более ничтожной, чем конструкция двигателя внутреннего сгорания. И даже просто представление о принципиальной возможности существования такого двигателя. Дело не столько в том, что эти толчки могли оказаться роковыми для самих цивилизаций. Такое тоже бывало. Просто иногда их последствия очень дорого обходились самому человечеству. — Капитан Никсон бросил беглый взгляд на монитор. — Если интересуют подробности, можете обратиться к соответствующим разделам корабельной библиотеки. Я подскажу ссылки.
— Спасибо, сэр.
— В том, что мы сели на остров, вашей вины нет, — продолжил капитан Никсон. — Мы вынуждены были решиться на посадку, чтобы не сорвать важную боевую операцию, от результатов которой зависят тысячи человеческих жизней. Ради этого мы пошли на риск получить служебные взыскания и испортить свою карьеру. Но последствия нашего решения усугубились тем, что в силу какого-то аппаратного боя поисковые системы не обнаружили на острове присутствия человека. Доказать, что виновата техника, будет не так-то просто. Наша вина сознательного нарушения устава будет усугублена обвинениями в халатности. Если честно, это еще хуже. В этом отношении у вас есть возможность облегчить нам жизнь.
— Каким образом, сэр?
— Очень просто. Если вы согласитесь подтвердить, что мы сели на остров, чтобы спасти вас. Вы дали сигнал бедствия, и мы его услышали. Но рассказать надо так, чтобы вам поверили.
Сато ответила не сразу.
— То есть я должна солгать? — спросила она.
— Да, — подтвердил капитан Никсон. — Вам ведь раньше не приходилось этого делать? Ну что я говорю! — Его безгубый рот изобразил улыбку. — Конечно же, не приходилось! Уверяю, это совсем не так трудно, как вам сейчас кажется. На свете существует масса людей, испытывающих от самого процесса лжи такое же наслаждение, как другие от вкусной пищи, алкоголя или секса.
Случайно или нет, капитан Никсон подобрал самые неудачные сравнения. Про секс промолчим, алкоголь девушка не пробовала, а насчет пищи она имела самые здоровые привычки. По выражению ее лица можно было подумать, что капитан Никсон уговаривает полакомиться какой-то несусветной гадостью. Тем не менее…
— Я попробую, сэр, — сказала она. Встретившись с ней взглядом, капитан Никсон понял, что ждать большего на сегодня не стоит.
— В таком случае, — сказал он, — остается только сесть поудобнее и распрощаться с планетой. Мы взлетаем.
— Сейчас?!
— Да, мисс. Техники справились с ремонтом быстрее, чем обещали.
У девушки был растерянный вид. Никсон чуть-чуть подождал, а потом дотронулся до панели.
— К взлету готовы? — спросил он.
— Да, сэр! — послышалось в ответ.
— Тогда команда «взлет».
Сато вдруг вскочила на ноги.
— Что такое? — спросил капитан Никсон.
— Я хочу увидеть!
— Что увидеть? Взлет?
— Да.
— Ну, это можно сделать и отсюда.
Пальцы капитана опять пробежали по панели. Два больших участка на стенах каюты помутнели, а потом вроде даже стали прозрачными. Сато сообразила, что это экраны. Она увидела поляну, стену окружающего ее леса, небо… Толчка почти не почувствовалось. Просто в какой-то момент заросшая диким овсом поверхность поляны стала уходить вниз, сначала лениво-медленно, потом все быстрее и быстрее, так что минуту спустя можно было увидеть весь остров целиком. Сейчас он казался совсем маленьким. Намного меньше, чем на самом деле.
…Лейтенант Гейзер в это время сидел в пилотском кресле, находясь в довольно смятенных чувствах. Дело в том, что, когда корабль поднялся над уровнем деревьев, он успел заметить мелькнувшую на краю поляны группу животных, которые показались ему похожими на лошадей.
Разумеется, они очень быстро исчезли. Можно было проверить наблюдения, прокрутив записи, но Гейзер впервые в жизни с ужасом почувствовал, что скорее откусит себе палец, чем нажмет на соответствующую кнопку. Это было ужасно. И даже не потому, что из-за подозрения в подобной слабости комиссия по кадрам способна навсегда перевести корабельного офицера на стационарную должность. Это чувство, как ни крути, называлось трусостью. Чтобы хоть немного избавиться от кошмара, Гейзер попытался отвлечься, рассматривая покидаемую планету. Корабль поднимался по сложной дуге, и через какую-то минуту он увидел еще один затерянный в океане остров. От предыдущего его отделяло пространство, готовое запросто утопить в себе парочку Атлантид. Затем Гейзер увидел какой-то трехмачтовый парусник. Гейзеру даже показалось, что он похож на позавчерашний галеон. Но только тот держал другой курс, имел иной формы корму, и на мачтах иначе стояли паруса. В любом случае кораблю предстояли передряги, потому что наперерез ему двигался грозовой фронт.
Хотя на самом деле…
Хотя на самом деле это был тот самый галеон.
Капитан Магруз не врал, утверждая, что он человек чести. Он был человеком широких взглядов, просто его с детства учили, что кодекс людей чести имеет отношение только к другим людям чести. Взбунтовавшийся помощник корабельного плотника к ним не относился. Так что капитан Магруз мог нажать на спусковой крючок со спокойной совестью. Но он сделал это с чувством горя и ярости. Почему? Ну, это станет понятно позднее.
Выстрел направила твердая рука — у таких людей, как капитан Магруз, редко дрожат руки, — но помощник плотника остался невредим.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135