А большой металлический ящик с амбарным замком каждый день курсировал от лодки к машине и от машины к лодке. Тоже совпадение… Рыбакам, которые заговаривали с нами о погоде, о метеорологических явлениях, ожидаемых завтра, и о прочих вещах, принятых между соседями, Луи отвечал с кроткой улыбкой: «Я говорю только по-овернски», а Морис: «Ви нот спик инглиш».
Мне все же приходилось уточнять: «Ах, разве я вам не рассказывал? Мы ведем геологическое изучение дна, обследуем вулканическую систему возле Дамбы гигантов. Там прослеживаются интереснейшие явления эруптивной кристаллографии в результате морской эрозии лав. Кстати, мы готовим фильм на эту тему».
Наши милые ирландские друзья согласно кивали и неизменно делали вид, что верят этой абракадабре. Они даже выражали надежду рано или поздно посмотреть наш кристаллографически-вулканически-подводный фильм.
Собеседники мягко меняли тему:
— Скажите, а много ли омаров? Вы видите омаров на дне?
У нашей добрейшей хозяйки миссис Макконаги мы, что ни день, просили пустые банки из-под джема или огурцов (часть из них разбивалась до того, как наполнялась золотом). Она воспринимала эти просьбы как должное: разве могут обойтись без банок геологи-кинематографисты? Она ни разу не задала ни одного вопроса и не выказала ни малейшего удивления.
С помощью нотариуса из Белфаста я принял кое-какие меры предосторожности, дабы в случае инцидента обеспечить права экспедиции. Несколько дней у меня ушло на то, чтобы продраться через лабиринт британского законодательства. Умудренный нотариус отыскал в джунглях английской юриспруденции прецедент, по которому «спасатель, работающий без перерыва на затонувшем судне», получает исключительные права «спасателя-владельца» на «ценные предметы, найденные на морском дне». В данном случае я выступал в качестве спасателя «Хироны» и тем самым имел право держать на дальней дистанции конкурентов. А то, что, привлеченные слухами, они слетятся на запах золота, было ясно как день.
Недалеко от пещеры (но не у самого входа на всякий случай) мы поставили на якорь большой ярко-красный пластмассовый буй, на верху которого прикрепили щит с надписью по-английски:
«К сведению ныряльщиков:
Все предметы, лежащие на дне моря в радиусе полумили от этого буя, являются частью археологических раскопок, которые ведет мистер Робер Стенюи, имеющий исключительные права спасателя-владельца. Подбирать любые предметы со дна моря запрещается. В противном случае может быть возбуждено судебное дело».
Засим я уведомил инспектора графства Антрим, что каждые две недели буду посылать ему подробный список поднятых предметов. Инспектор состоит на службе ее величества королевы Великобритании в качестве чиновника таможенно-акциозного ведомства министерства торговли. Ему надлежит забирать в казну все находки от кораблекрушений в прибрежных водах Англии. Раз в год предметы продают с торгов, спасателю выплачивается «вознаграждение за спасение», а все остальное обращается в доход государства.
В данном случае речь шла не о кораблекрушении, а об археологических раскопках. И хотя закон был на нашей стороне, мы придерживались своей немудрящей лжи, дабы не возбуждать сплетен.
Наконец настал день, когда скрывать «Хирону» стало уже невозможно. Мы закончили очистку первого сектора. Оставалось поднять пушки, потому что под ними могли оказаться какие-то предметы. Луи прикрепил надувной мешок тросом к казенной части пушки, Морис под водой открыл баллон со сжатым воздухом. Резиновый мешок раздулся, как испуганный индюк, пушка дрогнула и поплыла вверх в облаке серебристых пузырей.
В углублении на дне прямо под пушкой лежал свинцовый лот. Мы с Луи в четыре руки принялись разгребать камни. В спрессованном ржавом монолите обнаружили два бронзовых песта — вероятно, ими пользовался лекарь или бомбардиры.
Орудийный порох хранили в бочках, но нужную порцию готовили сами пушкари, каждый по своему рецепту. Еще до этого нам попались два слегка вогнутых бронзовых бруска, на которых бронзовыми же пестами (во избежание искры) толкли пороховую смесь, поливая ее «царской водкой».
Несколько дней спустя, кстати, мы нашли богато изукрашенный пест и серебряную ступку — вроде тех, что в средние века изображали на своих вывесках аптекари.
Ну а пушку мы отбуксовали малой скоростью к берегу. Все прошло прекрасно, если не считать того, что секрет полишинеля развеялся окончательно. Ей богу, нельзя среди бела дня на виду всего Порт-Баллинтре тащить вчетвером пушку и не обратить на себя внимания!
Население от мала до велика пешком, бегом, на машинах, велосипедах и даже на костылях ринулось на причал за подробностями. Когда двери фургона захлопнулись, одному любопытному чуть не прищемили нос. Новость запорхала из паба в паб, оттуда переметнулась в редакцию местной газеты и на радио. Уже на следующее утро нас поджидали, нетерпеливо суча ножками, представители прессы.
Только вот ведь какое дело, журналисты не говорили по-французски, а мой английский куда-то пропал. К тому же старый водолаз стал туговат на ухо. «Корабль? Какой корабль? Здесь есть корабль? Скажите скорей где. Ах, так это мы нашли корабль? Ну, море велико, на дне лежат сотни судов. Армада? Кто это такой — Лармада? Пушка? Бог ты мой, люди всегда наговорят с три короба. Почему мы ныряем второй год в Порт-на-Спанья? Странно? Да, спасибо, наши изыскания продвигаются. Золото? Скелеты, прикованные к веслам? Такая бутафория бывает лишь в кино. А в остальном просим извинить, но у нас драконовский контракт с журналом „Национальная география“… Мы не можем вдаваться ни в какие геологические подробности».
После этого вдохновляющего разговора журналисты засели за «ремингтоны» и быстро настучали следующее: «В строжайшей тайне была поднята пушка…»; «Находка окружена покровом секретности»; «Группа таинственных ныряльщиков обнаружила, как говорят, останки корабля, входившего в несчастную Армаду»; «Они отказались дать какие-либо комментарии» и так далее.
После этого в море возникло телевидение. Оно прибыло на зафрахтованном катере и нацелило на нас свои всевидящие объективы. Вновь пришлось объяснять, что нами обнаружена пушка. Нет, заснять ее нельзя, у нас строгий контракт. Сокровища? Вы хотите сказать — исторические реликвии. Да, обнаружены интереснейшие с археологической точки зрения железные и каменные ядра. Золото? О нет, это бывает только в кино. Разве отправляются на войну с мешком золота на спине? «Хирона» была боевым кораблем, ничего общего с галионами, которые везли из Америки слитки золота и серебра. Нет, нет, королевская казна находилась только на флагманских и адмиральских кораблях (последнее было чистой правдой).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58
Мне все же приходилось уточнять: «Ах, разве я вам не рассказывал? Мы ведем геологическое изучение дна, обследуем вулканическую систему возле Дамбы гигантов. Там прослеживаются интереснейшие явления эруптивной кристаллографии в результате морской эрозии лав. Кстати, мы готовим фильм на эту тему».
Наши милые ирландские друзья согласно кивали и неизменно делали вид, что верят этой абракадабре. Они даже выражали надежду рано или поздно посмотреть наш кристаллографически-вулканически-подводный фильм.
Собеседники мягко меняли тему:
— Скажите, а много ли омаров? Вы видите омаров на дне?
У нашей добрейшей хозяйки миссис Макконаги мы, что ни день, просили пустые банки из-под джема или огурцов (часть из них разбивалась до того, как наполнялась золотом). Она воспринимала эти просьбы как должное: разве могут обойтись без банок геологи-кинематографисты? Она ни разу не задала ни одного вопроса и не выказала ни малейшего удивления.
С помощью нотариуса из Белфаста я принял кое-какие меры предосторожности, дабы в случае инцидента обеспечить права экспедиции. Несколько дней у меня ушло на то, чтобы продраться через лабиринт британского законодательства. Умудренный нотариус отыскал в джунглях английской юриспруденции прецедент, по которому «спасатель, работающий без перерыва на затонувшем судне», получает исключительные права «спасателя-владельца» на «ценные предметы, найденные на морском дне». В данном случае я выступал в качестве спасателя «Хироны» и тем самым имел право держать на дальней дистанции конкурентов. А то, что, привлеченные слухами, они слетятся на запах золота, было ясно как день.
Недалеко от пещеры (но не у самого входа на всякий случай) мы поставили на якорь большой ярко-красный пластмассовый буй, на верху которого прикрепили щит с надписью по-английски:
«К сведению ныряльщиков:
Все предметы, лежащие на дне моря в радиусе полумили от этого буя, являются частью археологических раскопок, которые ведет мистер Робер Стенюи, имеющий исключительные права спасателя-владельца. Подбирать любые предметы со дна моря запрещается. В противном случае может быть возбуждено судебное дело».
Засим я уведомил инспектора графства Антрим, что каждые две недели буду посылать ему подробный список поднятых предметов. Инспектор состоит на службе ее величества королевы Великобритании в качестве чиновника таможенно-акциозного ведомства министерства торговли. Ему надлежит забирать в казну все находки от кораблекрушений в прибрежных водах Англии. Раз в год предметы продают с торгов, спасателю выплачивается «вознаграждение за спасение», а все остальное обращается в доход государства.
В данном случае речь шла не о кораблекрушении, а об археологических раскопках. И хотя закон был на нашей стороне, мы придерживались своей немудрящей лжи, дабы не возбуждать сплетен.
Наконец настал день, когда скрывать «Хирону» стало уже невозможно. Мы закончили очистку первого сектора. Оставалось поднять пушки, потому что под ними могли оказаться какие-то предметы. Луи прикрепил надувной мешок тросом к казенной части пушки, Морис под водой открыл баллон со сжатым воздухом. Резиновый мешок раздулся, как испуганный индюк, пушка дрогнула и поплыла вверх в облаке серебристых пузырей.
В углублении на дне прямо под пушкой лежал свинцовый лот. Мы с Луи в четыре руки принялись разгребать камни. В спрессованном ржавом монолите обнаружили два бронзовых песта — вероятно, ими пользовался лекарь или бомбардиры.
Орудийный порох хранили в бочках, но нужную порцию готовили сами пушкари, каждый по своему рецепту. Еще до этого нам попались два слегка вогнутых бронзовых бруска, на которых бронзовыми же пестами (во избежание искры) толкли пороховую смесь, поливая ее «царской водкой».
Несколько дней спустя, кстати, мы нашли богато изукрашенный пест и серебряную ступку — вроде тех, что в средние века изображали на своих вывесках аптекари.
Ну а пушку мы отбуксовали малой скоростью к берегу. Все прошло прекрасно, если не считать того, что секрет полишинеля развеялся окончательно. Ей богу, нельзя среди бела дня на виду всего Порт-Баллинтре тащить вчетвером пушку и не обратить на себя внимания!
Население от мала до велика пешком, бегом, на машинах, велосипедах и даже на костылях ринулось на причал за подробностями. Когда двери фургона захлопнулись, одному любопытному чуть не прищемили нос. Новость запорхала из паба в паб, оттуда переметнулась в редакцию местной газеты и на радио. Уже на следующее утро нас поджидали, нетерпеливо суча ножками, представители прессы.
Только вот ведь какое дело, журналисты не говорили по-французски, а мой английский куда-то пропал. К тому же старый водолаз стал туговат на ухо. «Корабль? Какой корабль? Здесь есть корабль? Скажите скорей где. Ах, так это мы нашли корабль? Ну, море велико, на дне лежат сотни судов. Армада? Кто это такой — Лармада? Пушка? Бог ты мой, люди всегда наговорят с три короба. Почему мы ныряем второй год в Порт-на-Спанья? Странно? Да, спасибо, наши изыскания продвигаются. Золото? Скелеты, прикованные к веслам? Такая бутафория бывает лишь в кино. А в остальном просим извинить, но у нас драконовский контракт с журналом „Национальная география“… Мы не можем вдаваться ни в какие геологические подробности».
После этого вдохновляющего разговора журналисты засели за «ремингтоны» и быстро настучали следующее: «В строжайшей тайне была поднята пушка…»; «Находка окружена покровом секретности»; «Группа таинственных ныряльщиков обнаружила, как говорят, останки корабля, входившего в несчастную Армаду»; «Они отказались дать какие-либо комментарии» и так далее.
После этого в море возникло телевидение. Оно прибыло на зафрахтованном катере и нацелило на нас свои всевидящие объективы. Вновь пришлось объяснять, что нами обнаружена пушка. Нет, заснять ее нельзя, у нас строгий контракт. Сокровища? Вы хотите сказать — исторические реликвии. Да, обнаружены интереснейшие с археологической точки зрения железные и каменные ядра. Золото? О нет, это бывает только в кино. Разве отправляются на войну с мешком золота на спине? «Хирона» была боевым кораблем, ничего общего с галионами, которые везли из Америки слитки золота и серебра. Нет, нет, королевская казна находилась только на флагманских и адмиральских кораблях (последнее было чистой правдой).
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58