Если следователи хотят еще что-то узнать, сказал Маффетор, то пусть допросят его приятеля Сэма Левина, который участвовал в операции по уничтожению Сола Голдштейна. Вскоре Левина удалось арестовать. Этот красивый парень слыл любимчиком девушек Бруклина. Благодаря тонким чертам лица, томным голубым глазам, светлым вьющимся волосам он с юных лет покорял женские сердца, пока не женился на Хелене, бывшей королеве красоты, в которую без памяти влюбился и которая подарила ему очаровательную дочь Барбару.
И тем не менее Левин был убийцей. Гораздо позднее следователям удастся установить, что Левин находился среди тех, кто прикончил Маранзано и еще добрую дюжину других людей. К моменту женитьбы он решил искупить свой грех и устроился водителем в отдел дорожного движения. Но когда его супруга в 1939 году отправилась в больницу, чтобы родить ему ребенка, Левин занял у Питсбурга Фила сто долларов, которые ему понадобились, чтобы внести аванс в клинику. После этого он вновь попал в зависимость от банды из Браунсвилла. Впоследствии он так и не смог вырваться из долговой кабалы. Ему, как и его приятелю Маффетору, было невдомек, что, арестовав их, полиция спасла им жизнь.
Банда, считая их ненадежными, решила от них избавиться. Уже в середине января был дан приказ уничтожить их. Они выжили только потому, что тщательность, с которой банда подготавливала в таких случаях свои акции, не позволила привести в исполнение приговор в более короткий срок. Так, прикончить Маффетора намеревались 9 февраля, а арестовали его 2 февраля. Левин, которого планировали убрать 1 марта, был схвачен полицией 19 февраля.
Сэм Левин был человеком умным, совсем другого склада, чем Маффетор. Несмотря на то что его допрос продолжался без перерыва в течение сорока восьми часов, он оставался нем как рыба. Тогда О'Двайер и Туркус решили применить другую тактику. Они устроили ему очную ставку с женой и маленькой Барбарой. Все трое явно обожали друг друга.
- Хотите спасти вашего мужа? - резко спросил Туркус у бывшей королевы красоты. - Это зависит только от вас. Убедите его говорить!
Хелена залилась слезами и бросилась в объятия мужа:
- Дорогой!… Я тебя умоляю… Ради нас, расскажи им всю правду.
Видя, что мать плачет, маленькая Барбара тоже разрыдалась. Левин потерял самообладание.
- Я не могу говорить!… Я не могу говорить!…- истерически выкрикивал он.
В этот день он больше ничего не сказал. Но с тех пор он испытывал огромную тревогу за жену и дочь, потому что знал, что они остались без гроша. Следующую свою встречу с ними он закончил тем, что согласился:
- Я готов дать показания, но только о том, что касается лично меня.
Он ограничился минимумом: признал свое участие в угоне автомобиля, который потом использовался во время одного из нападений. И все.
Туркус решил тогда ужесточить тактику.
- Как хочешь, Сэм, но ты дал показания при своей жене. Отныне она свидетель обвинения, и поэтому она сама и ее жизнь подвергаются опасности. Чтобы обеспечить ее охрану, мы вынуждены содержать ее в тюрьме.
Вне себя от ярости, Сэм Левин начал вопить, но заместитель окружного атторнея оставался непреклонным. Он был убежден, что очаровательная Хелена знает многое о преступной деятельности мужа, Туркус вызвал Хелену и маленькую Барбару. Окончательно сломленный, Сэм Левин решился выложить ему всю правду об убийстве Рэда Халперта. Халперт был бандитом, действующим в одиночку, столь сильно ненавидевшим полицейских, что никогда не носил одежды синего цвета. Имея на руках краденые драгоценности, которые необходимо было сбыть, Род обратился к банде «Корнер», к Питсбургу Филу Страусу.
- Я хотел бы иметь три куска, - объявил он свою цену.
- Ты что, сдурел? Я предлагаю тебе семьсот бак, - услышал он в ответ.
- Семьсот долларов! Можешь ими подтереться! - огрызнулся Халперт.
Никто и никогда не смел так грубо, разговаривать с Гарри Страусом. Рэд Халперт был обречен. Банда, как обычно, стала, тщательно подготавливать его уничтожение.
По решению Эйби Рильза и Багси Голдштейна, заманить Халперта в ловушку должен был Сэм Левин, которого тот не знал. Но Левин взялся за это так неловко, что Халперт что-то заподозрил и первый выстрелил в Левина, промахнулся и скрылся.
Рильз и Голдштейн после последней неудачной попытки заполучить, его драгоценности решили сами заняться ликвидацией Халперта. Они договорились с Левином и Маффетором чтобы те обеспечили себе твердое алиби, поселившись в ночь, когда планировалось провести операцию, в одном номере гостиницы, а сами прикончили Халперта, воспользовавшись услугами его лучшего приятеля, некоего Уолтера Сайджа, которому в качестве награды за предательство доверили управление игорными автоматами в районе Салливана. Но в 1937 году заподозренного в присвоении большей части полученных доходов Сайджа по приказу Рильза прикончили; он получил тридцать два удара ломом в горло и грудь, нанесенных Питсбургом Фишем во время «прогулки» В горах Катскилл, в которой принимал участие и Сэм Левин. Его труп сбросили в озеро.
Левин, начав давать показания, уже не мог остановиться и признался еще в доброй полдюжине преступлений, в которых он принимал непосредственное участие. Тем самым он окончательно скомпрометировал Рильза, Голдштейна, Страуса, а также их сицилийских сообщников с Пасифик-авеню: Гарри Мойона и Фрэнка Аббандандо.
Именно он впервые назвал имя Луиса Капоне, одного из лейтенантов Лепке Бухалтера. Но самое главное - это то, что он действительно одним из первых обозначил в своих показаниях таинственную и потрясающую организацию убийц, в которой каждый мог быть руководителем акции уничтожения, но о которой он сам не знал ничего, кроме этого.
Для Рильза и Голдштейна, которые благодаря собственной самонадеянности попали в руки О'Двайера и Туркуса, признания Левина и Маффетора означали настоящую катастрофу. Тем более что сразу же после их показаний были арестованы Гарри Мойон и Фрэнк Аббандандо. 21 марта около десяти часов утра один из адвокатов предупредил об этом Рильза, и тот сразу же отправил письмо жене. Вот почему на следующий день в 17 часов 30 минут она предстала перед Туркусом.
Никогда заместитель окружного атторнея даже на мгновение не мог представить себе, что Рильз, этот замкнутый, словно несгораемый шкаф, человек, дерзкий и хладнокровный, позволит себе хоть в чем-нибудь признаться. Кстати, до этого момента Рильз решительно отрицал все, даже самое очевидное. Таким образом, нетрудно представить удивление, которое охватило Туркуса, когда он услышал заявление Рози Рильз:
- Мой муж хочет видеть окружного атторнея. Он хотел бы дать показания.
Туркус, который не поверил собственным ушам, потащил ее к О'Двайеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
И тем не менее Левин был убийцей. Гораздо позднее следователям удастся установить, что Левин находился среди тех, кто прикончил Маранзано и еще добрую дюжину других людей. К моменту женитьбы он решил искупить свой грех и устроился водителем в отдел дорожного движения. Но когда его супруга в 1939 году отправилась в больницу, чтобы родить ему ребенка, Левин занял у Питсбурга Фила сто долларов, которые ему понадобились, чтобы внести аванс в клинику. После этого он вновь попал в зависимость от банды из Браунсвилла. Впоследствии он так и не смог вырваться из долговой кабалы. Ему, как и его приятелю Маффетору, было невдомек, что, арестовав их, полиция спасла им жизнь.
Банда, считая их ненадежными, решила от них избавиться. Уже в середине января был дан приказ уничтожить их. Они выжили только потому, что тщательность, с которой банда подготавливала в таких случаях свои акции, не позволила привести в исполнение приговор в более короткий срок. Так, прикончить Маффетора намеревались 9 февраля, а арестовали его 2 февраля. Левин, которого планировали убрать 1 марта, был схвачен полицией 19 февраля.
Сэм Левин был человеком умным, совсем другого склада, чем Маффетор. Несмотря на то что его допрос продолжался без перерыва в течение сорока восьми часов, он оставался нем как рыба. Тогда О'Двайер и Туркус решили применить другую тактику. Они устроили ему очную ставку с женой и маленькой Барбарой. Все трое явно обожали друг друга.
- Хотите спасти вашего мужа? - резко спросил Туркус у бывшей королевы красоты. - Это зависит только от вас. Убедите его говорить!
Хелена залилась слезами и бросилась в объятия мужа:
- Дорогой!… Я тебя умоляю… Ради нас, расскажи им всю правду.
Видя, что мать плачет, маленькая Барбара тоже разрыдалась. Левин потерял самообладание.
- Я не могу говорить!… Я не могу говорить!…- истерически выкрикивал он.
В этот день он больше ничего не сказал. Но с тех пор он испытывал огромную тревогу за жену и дочь, потому что знал, что они остались без гроша. Следующую свою встречу с ними он закончил тем, что согласился:
- Я готов дать показания, но только о том, что касается лично меня.
Он ограничился минимумом: признал свое участие в угоне автомобиля, который потом использовался во время одного из нападений. И все.
Туркус решил тогда ужесточить тактику.
- Как хочешь, Сэм, но ты дал показания при своей жене. Отныне она свидетель обвинения, и поэтому она сама и ее жизнь подвергаются опасности. Чтобы обеспечить ее охрану, мы вынуждены содержать ее в тюрьме.
Вне себя от ярости, Сэм Левин начал вопить, но заместитель окружного атторнея оставался непреклонным. Он был убежден, что очаровательная Хелена знает многое о преступной деятельности мужа, Туркус вызвал Хелену и маленькую Барбару. Окончательно сломленный, Сэм Левин решился выложить ему всю правду об убийстве Рэда Халперта. Халперт был бандитом, действующим в одиночку, столь сильно ненавидевшим полицейских, что никогда не носил одежды синего цвета. Имея на руках краденые драгоценности, которые необходимо было сбыть, Род обратился к банде «Корнер», к Питсбургу Филу Страусу.
- Я хотел бы иметь три куска, - объявил он свою цену.
- Ты что, сдурел? Я предлагаю тебе семьсот бак, - услышал он в ответ.
- Семьсот долларов! Можешь ими подтереться! - огрызнулся Халперт.
Никто и никогда не смел так грубо, разговаривать с Гарри Страусом. Рэд Халперт был обречен. Банда, как обычно, стала, тщательно подготавливать его уничтожение.
По решению Эйби Рильза и Багси Голдштейна, заманить Халперта в ловушку должен был Сэм Левин, которого тот не знал. Но Левин взялся за это так неловко, что Халперт что-то заподозрил и первый выстрелил в Левина, промахнулся и скрылся.
Рильз и Голдштейн после последней неудачной попытки заполучить, его драгоценности решили сами заняться ликвидацией Халперта. Они договорились с Левином и Маффетором чтобы те обеспечили себе твердое алиби, поселившись в ночь, когда планировалось провести операцию, в одном номере гостиницы, а сами прикончили Халперта, воспользовавшись услугами его лучшего приятеля, некоего Уолтера Сайджа, которому в качестве награды за предательство доверили управление игорными автоматами в районе Салливана. Но в 1937 году заподозренного в присвоении большей части полученных доходов Сайджа по приказу Рильза прикончили; он получил тридцать два удара ломом в горло и грудь, нанесенных Питсбургом Фишем во время «прогулки» В горах Катскилл, в которой принимал участие и Сэм Левин. Его труп сбросили в озеро.
Левин, начав давать показания, уже не мог остановиться и признался еще в доброй полдюжине преступлений, в которых он принимал непосредственное участие. Тем самым он окончательно скомпрометировал Рильза, Голдштейна, Страуса, а также их сицилийских сообщников с Пасифик-авеню: Гарри Мойона и Фрэнка Аббандандо.
Именно он впервые назвал имя Луиса Капоне, одного из лейтенантов Лепке Бухалтера. Но самое главное - это то, что он действительно одним из первых обозначил в своих показаниях таинственную и потрясающую организацию убийц, в которой каждый мог быть руководителем акции уничтожения, но о которой он сам не знал ничего, кроме этого.
Для Рильза и Голдштейна, которые благодаря собственной самонадеянности попали в руки О'Двайера и Туркуса, признания Левина и Маффетора означали настоящую катастрофу. Тем более что сразу же после их показаний были арестованы Гарри Мойон и Фрэнк Аббандандо. 21 марта около десяти часов утра один из адвокатов предупредил об этом Рильза, и тот сразу же отправил письмо жене. Вот почему на следующий день в 17 часов 30 минут она предстала перед Туркусом.
Никогда заместитель окружного атторнея даже на мгновение не мог представить себе, что Рильз, этот замкнутый, словно несгораемый шкаф, человек, дерзкий и хладнокровный, позволит себе хоть в чем-нибудь признаться. Кстати, до этого момента Рильз решительно отрицал все, даже самое очевидное. Таким образом, нетрудно представить удивление, которое охватило Туркуса, когда он услышал заявление Рози Рильз:
- Мой муж хочет видеть окружного атторнея. Он хотел бы дать показания.
Туркус, который не поверил собственным ушам, потащил ее к О'Двайеру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103