- Были ли вы знакомы с заместителем атторнея Соединенных Штатов, которого убили около двух лет тому назад в Чикаго?
- Да, - ответил Аль Капоне, - малыш Мак был очень симпатичным парнем. Он был одним из моих друзей, всегда готовым оказать услугу любому. Я с ним разговаривал незадолго до того, как его убили…
Речь зашла о конференции, которая состоялась в Атлантик-Сити. Представитель официальных властей слушал очень внимательно. Капоне разошелся:
- Я устал от преступлений банд и перестрелок между ними, - заявил он с пафосом. - Я хочу жить сам и дать жить другим. У меня есть жена и сын, которому одиннадцать лет и которого я обожаю. Мне принадлежит прекрасный дом во Флориде. Если бы я мог отправиться туда и все забыть, я был бы самым счастливым человеком на свете. Я провел целую неделю в Атлантик-Сити, чтобы установить мир между гангстерами. И все главари банд дали мне слово, что они больше не будут устраивать резню.
- На какие средства вы сейчас живете?
- Я живу на свой капитал и хочу уйти от дел.
Спустя шестнадцать часов с момента его задержания Аль Капоне предстал перед судьей Джоном Е. Уолшем, который определил ему максимальное наказание, предусмотренное законом, - год тюремного заключения.
Капоне с трудом сдерживал свое негодование: его адвокаты посоветовали ему признать свою вину, уверяя, что он будет справлять рождество дома.
- Теперь я буду знать, как верить в Санта-Клауса, - ворчал Скарфас.
Таким образом, безграничная власть, которую Лучиано обрел в Атлантик-Сити, была продемонстрирована как нельзя более красноречиво.
Преступный синдикат настоял на том, чтобы «вольный стрелок» такого калибра, как Аль Капоне, добровольно позволил себя арестовать, предстал, перед судом и впервые получил наказание в виде тюремного заключения, хотя в свое время он пустил в ход всю свою изобретательность и потратил миллионы долларов, чтобы избежать подобного унижения. Он пошел на это под давлением со стороны организации, требующей от своих членов, даже самых могущественных, не только полного повиновения и подчинения своим законам, но и примерного поведения в их нелегальной деятельности.
Этот случай позволяет убедиться, какой реальной и эффективной властью располагал отныне новый синдикат.
Глава пятая. От «войны кастелламмаре» до «сицилийской вечерни»
Грозная коалиция «молодых волков», их зловещая сплоченность, однако, не очень сильно обеспокоила пять самых влиятельных семей мафии.
Главари этих семей, уверенные в своем превосходстве над остальным преступным миром, в таких случаях урегулировали отношения на своем, самом высоком уровне.
Джузеппе Массериа, он же Джо Босс, и Сальваторе Маранзано, главы двух самых могущественных семей, не щадили друг друга. Что же касается Чарли Лучиано, то тот факт, что он был сицилийцем, всегда сбивал их с толку. Для каждого из них Лучиано представлял новую силу, чьей поддержкой следовало заручиться, чтобы стать капо дей тутти капи. Но прежде всего надо было подрезать ему крылышки. Массериа, правда, имел над ним известную власть, которой хватало хотя бы на то, чтобы регулярно получать проценты с некоторых, операций. Суммы этих отчислений становились все более значительными, но не это было главным. В глазах остальных мафиози авторитет Лучиано рос день ото дня, и постепенно он превращался в своего рода главаря банды. Джо Босс не мог вынести такого оскорбления, хотя Лучиано продолжал держаться но отношению к нему достаточно почтительно. Этого «мальчишку» следовало поставить на место, и сделать это надо было как можно скорей.
Решив, что момент для этого уже наступил, Джо Массериа потребовал встречи один на один в «Барбизоне» у Лучиано, чтобы тем самым доказать, что он настоящий дон, никого и ничего не боится и ему не нужен телохранитель.
Чарли ожидал его стоя, рядом находился Фрэнк Костелло.
- Я ведь сказал: один на один, - заорал Массериа, входя в гостиную.
- Ты сказал… Но у себя я делаю то, что хочется мне. Костелло - мой друг. У меня от него нет секретов.
Массериа не стал настаивать.
- Годится. В принципе меня это устраивает хотя бы потому, что чем больше людей узнает о нашем разговоре, тем лучше. Так вот, ты жульничаешь во всем и везде. Но ты еще и мой лейтенант, ты человек Джо Босса… А я знаю, что вместе со своими приятелями ты загребаешь себе все поставки виски. Что я имею с этого? Да ничего.
Чарли Лучиано попытался выразить удивление:
- Но мы же договорились об этом, Джо. Ты получаешь со всего… за исключением алкоголя, а это уж только мое личное дело.
Массериа перестал ходить взад и вперед.
- В моей семье ни у кого нет личных дел. Ты должен отчислять мою долю со всех своих операций.
Чарли попытался еще раз:
- Мы же договорились об этом, Джо… Ты сам пожал мне руку и дал «добро».
- Вот и прекрасно! Больше я не даю «добро»… Я разрываю все договоренности. Ты во все вносишь суматоху и неразбериху. Я не могу этого терпеть. Либо ты возвращаешься в семью, либо я верну тебя силой. Ясно?
Чарли Лучиано отрицательно покачал головой. Массериа вышел, хлопнув дверью.
На мгновение в комнате воцарилась тишина. Нарушил ее хриплый голос Фрэнка Костелло:
- Надо выиграть время, - посоветовал он. - Этот сумасшедший может нас всех прикончить. Если собрать всех наших людей - тех, кто есть у Джо Адониса, Багси, Мейера Лански, Дженовезе, Датча Шульца и Анастасиа, мы наберем чуть больше сотни таких, которые не только согласны ввязаться в драку, но и не боятся получить пулю в живот. Однако Массериа может выставить вдвое больше, около пяти сотен «солдат», как он говорит, напичканных баснями о фамильной чести, этих хулителей евреев и выходцев не из Сицилии, а из других провинций Италии. Неприятности могут поджидать нас на каждом шагу. Надо выиграть время. Мы избежим этого… если вступим в союз…
- Ты имеешь в виду Сальваторе Маранзано?
- Ты что, считаешь это нелогичным?
- Логичным, - легко согласился Чарли Лучиано, - я даже попытаюсь установить контакт.
К его несчастью, Сальваторе Маранзано тоже думал о нем. Он его не забыл. Встреча, однако, оказалась суровой и жестокой.
* * *
Видя явную нерешительность Чарли Лучиано, его приятель Фрэнк Костелло, желая установить связь с кланом противника, обратился к Вито Дженовезе, поскольку тот находился в хороших отношениях с Тони Бендером, одним из верных людей Маранзано. Введенный в курс дела, Томи Луччезе поддержал эту идею, считая, что следует поторопиться, пока между двумя враждующими семьями не разразилась война. Он сообщил, что Том Рейна давно готовится бросить Массериа.
Тони Бендер передал Костелло предложение своего капо дона Сальваторе провести встречу с Чарли Лучиано один на один 17 октября 1929 года в полночь на Статен-Айленде - на территории, которую было можно рассматривать как нейтральную, поскольку она находилась под контролем Джо Профачи, лейтенанта Маранзано, но одновременно и друга детства Лучиано.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103