После довольно продолжительной паузы Варданян выдал:
- Мы тут с Виктором Ильичем посоветовались и решили задействать вас в операции. Как вы на это смотрите?
- Индифферентно. Я предполагал, что мне придется отрабатывать хлеб. И что же это за операция?
- Да так, ничего особенного, - улыбнулся отставной генерал. Но улыбка на этот раз получилась хищной и плотоядной. - Необходимо убрать одного человека, работающего против нашей корпорации. И это должны будете сделать вы, Дмитрий Константинович. Согласны?
Все, что до этого во мне скрипело, бренчало, булькало и тряслось, вдруг, замерло, и я ощутил чертовский холод. Такого я ещё никогда в жизни не испытывал. Озноб выскочил наружу мелкими отвратительными пупырышками по всему телу. Это называется - влип. Ё-маё! Что мне теперь делать?! Ведь к бабке ходить не надо, чтобы понять, что они изберут именно это. Повязать кровью - испытанный метод всех ублюдков в мире. Он действует лучше любого соглашения и договора. Кровное братство, да? Причем, используется чужая кровь - она надежней. А на что же я расчитывал, идиот? Что они предложат оформить фиктивный брак с какой-нибудь голливудской красавицей? Или возглавить банк "Капут России"? Дурачина я, простофиля! Ну зачем я когда-то поверил маме, что я самый умный и сообразительный в семье? Можно подумать, что какая-то мать признается, что родила морального урода, да? Нет таких матерей, кретин. Впрочем, здесь я ничего не берусь утверждать. Вот если бы мне, к примеру, сказали, что Витек Легостаев по кличке Юмба бросил воровать, то я бы мог авторитетно заявить: "Не верьте этому, люди добрые. Юмба ни при каком раскладе никогда не завяжет, так как ничего кроме как воровать в жизни не умеет и не желает уметь. Как когда-то Гебельс хватался за пистолет при слове "культура", так Витек хватается за нож при слове "труд"...
- Ну так что же? - напомнил мне Варданян о своем существовании и о том, что до сих пор не получил ответа на свой трудный вопрос, перебив тем самым мои сумбурные мысли.
- Да как вы смеете, милостивый государь, предлагать мне подобное?! прогнал я картину. - Чтобы почетный чекист Павел Иванович Кольцов обагрил свои руки невинно пролитой кровью?! При одной только мысли об этом все бывшие чекисты перевернутся в гробах, востанут из пепла. И тогда вам, генерал, не уйти от их справедливого суда.
- Да хватит вам, - брезгливо поморщился Варданян. - Это уже не смешно. Дмитрий Константинович. Я был о вас лучшего мнения.
Я и сам уже понял, что хватит. Веду себя как какой-нибудь маменькин сын, стыдно смотреть. Надо взять себя в руки.
- Вы понимаете, Алик Иванович, что для ответа на ваше предложение мне нужно время? - сказал я холодно и серьезно.
Варданян посмотрел на наручные часы.
- Сейчас двенадцать. В вашем распоряжении ровно двадцать четыре часа. Завтра в это время я надеюсь услышать от вас положительный ответ. Иначе... - Он окинул меня холодным и жестким взглядом. - Иначе ваша очаровательная жена очень пожалеет, что связала свою жизнь с таким неразумным человеком как вы, Дмитрий Константинович.
Все! Капкан захлопнулся. Все пути к моему возможному отступлению были отрезаны. Именно в этот момент я понял, что иной альтернативы как умереть, у меня просто-напросто нет.
- Хорошо, - сказал я, вставая.
Знакомые боевики отвели меня в полуподвал, где открыли одну из многочисленных дверей.
- Прошу вас, Дмитрий Константинович, - жестом пригласил меня один из них войти. Пожелал: - Отдыхайте, чувствуйте себя как дома.
- Спасибо, дорогой. Я с удовольствием уступлю это место тебе, дорогой.
Боевик рассмеялся.
- Увы, Дмитрий Константинович, - развел он руками. - Оно давно забронировано лично для вас.
Я вошел. Дверь за моей спиной захлопнулась, проскрипел засов, и я остался один на один со своими невеселыми, а по большому счету очень даже мрачными мыслями. Моя камера представляла собой типичный одноместный гостиничный номер со всеми удобствами с той лишь разницей, что не было окон да входная дверь открывалась только снаружи. В комнате стоял цветной телевизор. Холодильник был до отказана набит пивом и продуктами. При желании на этом можно и неделю продержаться. Но у меня нет такого времени, мне отпущено ровно сутки. Я, не раздеваясь, лег на кровать.
Итак, "Как быть? Вот в чем вопрос". То, что у меня в моей ситуации нет и быть не может иной альтернативы, как умереть, это, как я уже говорил, окончательно понял ещё у Варданяна. Наивные они, эти козлы. Определенно. Неужели они и впрямь думают, что Дима Беркутов добровольно согласиться стать киллером? Наверное. Иначе бы не предлагали. Но они очень и очень заблуждаются на мой счет. И скоро я им это докажу. Но и ответить отказом на их предложение я также не мог. Тем самым я подвергну опасности свою семью. Мне предстояло лишь решить - когда лучше покинуть этот бренный, а по большому счету очень даже симпатичный мир. Можно, конечно, прямо сейчас. Я представил себя болтающимся, словно вобла, на собственном ремне. Картина показалась мне слишком удручающей. Нет, такая смерть недостойна офицера милиции. И я полностью забраковал этот вариант. Нужно формально согласиться с их предложением, завладеть оружием и уж тогда...
Все для себя решив, я заметно успокоился. Даже позволил себе оттянуться бутылочкой пива.
- За упокой души раба божьего Дмитрия! Гип-гип, ура-а!, - громко прокричал я тост своему отражению в зеркале серванта. Тот из глубины своего зазеркалья смотрел на меня отстраненно, даже осуждающе, как бы говоря: "Нет, какой же ты, Дима, непроходимый болван!" И я с ним тут же был вынужден согласиться. Но каким бы болваном я не был, но умирать тоже нужно достойно. Верно? Жаль, что я должен это делать по вине этих отморозков. Но здесь как кому повезет. Мне не повезло. Бывает.
Андрюша Говоров говорит, что все мы находимся лишь на нулевом уровне жизни, что наша биологическая смерть и есть начало собственно жизни, что на Земле мы оставляем только свою поношенную шкуру, которая как бы являлась колыбалью жизни. Если честно, то я мало верю во всю эту фигню. И все же глубоко в душе теплится это - а вдруг? А вдруг он прав? Ничего, скоро его теорию я проверю практикой. Скоро уже.
Ночью я плохо спал - снились какие-то жуткие кошмары. Поэтому утром я походил на вурдалака с впалыми и горящими глазами.
В половине двенадцатого заскрипел засов на двери. Затем в неё постучали, Послышался вежливый голос:
- Разрешите?
Голос был мне не знаком.
"Кто же это такой вежливый, - подумал я. - У приговоренного к смерти о здоровье обычно не спрашивают". Но на всякий случай ответил:
- Да, войдите.
Дверь открылась и на пороге появился среднего роста, но крепкого телосложения блондин примерно моего возраста.
- Здравствуйте! Разрешите представиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80