И в своих любовных связях я весьма и весьма разборчива, привередлива и отчасти брезглива. И, честно говоря, больше строю из себя опытную московскую куртизанку-партизанку, чем являюсь таковой на самом деле. Но – тсс! – это страшная кибальчишовская тайна.
Вчера же я оттянулась в полный рост лишь потому, что пребывала в растрепанных чувствах. Дело в том, что не прошло и трех недель, как весьма-весьма печально для меня закончился один затянувшийся роман. Это событие меня буквально подкосило, потому что в моей практике это был первый случай, когда мой возлюбленный, теперь уже увы, бывший, попросту меня бросил. Предпочел мне (мне!) солистку кабацкого ансамбля, кривоногую безголосую дуру, да к тому же еще и не москвичку. Ну, насчет кривизны ног я горячусь, но дура она действительно непроходимая – как-то раз мне довелось сидеть с ней за одним столиком в "Клубе Кино".
Так вот, гордое полумесячное одиночестве после недавнего перманентного траха меня слегка подкосило, а тут весьма кстати подвернулся симпатичный Ломоносов. Вот поэтому все и произошло. Я действовала по принципу – клин клином вышибают. Опять же – и для здоровья полезно. Продолжать знакомство с Ломоносовым я не собиралась и телефон ему дала не свой, просто продиктовала пришедшие на ум первые семь цифр. Помог отчасти скрасить мою девичью тоску – спасибо на этом и до свидания. Лучше погрязнуть в ницшеанском цинизме, чем утонуть в сопливом любовном болоте нового романа – не хочу, чтобы меня бросали всякие оболтусы. Хватит несчастной любви, да здравствует свобода и веселые тусовки!
Так я рассуждала про себя ближе к вечеру того же дня, приняв душ и накрашиваясь перед трельяжом в папулиной-мамулиной спальне, готовясь к вечеринке с Катериной и ее отмороженным. Судя по тому, что она наболтала по телефону, выглядеть сегодня следовало по высшему классу: никаких там джинсов, постпанковских волос и кроссовок "Пума" – компания вроде как собирается типично московско-хайлайфистская. Поэтому после мучительно долгих (женщины меня поймут) раздумий я надела новенькое шелковое белье: ажурные голубые трусики, невесомую короткую комбинацию (спасибо папулиным-мамулиным бабкам, прикупила я недавно парочку таких в "Sаdko Arcade") и пояс с резинками. Обтягивая свои роскошные (чего уж тут скромничать) ноги тонкими темно-синими чулками, я совсем было решила, какое на мне будет платье. Но надела все-таки другое – простенькое обтягивающее синее платьице с белым воротничком от "Kenzo", недавно купленное мне папулей в городе Парижске всего за каких-то штуку с небольшим баксов. Разумеется, можно сколько угодно завидовать тому, что я так круто упакована, но ей-Богу, я здесь ни при чем. Так уж получилось у меня в жизни, – все дело в дорогих предках.
Спасибо папуле и мамуле, спасибо их замечательному банку с немалым участием западного капитала, в котором они заправляют на пару и сами себе отстегивают ежемесячно (по моим секретным подсчетам) как минимум десять штук зеленых американских рублей на каждого! И это не считая всяких папулиных таинственных операций на западных биржах с акциями хрен знает каких Газпромов, АО и концернов. Это его теперешняя жизнь. А ранее все было по-другому. Отнюдь не плохо, но совсем по-другому.
Дело в том, что папуля всю свою сознательную жизнь после окончания МГИМО провел в стране Забугории, занимаясь поддержкой великой социалистической экономики с помощью заинтересованных в нашем колониальном сырье акул капитализма.
Не исключено, что и шпионил он там по-маленькой, отчего ж не пошпионить, коль Отечеству нужно? Там же, кстати, в бывшей маленькой тевтонской столице родилась и я. Но с началом перестройки ситуация поменялась. Папуля подумал, подумал, пошушукался со старинными мидовскими приятелями, наметил пути стратегического отступления и десять лет тому назад, сославшись на потребность в отдыхе по причине ухудшившегося здоровья, отвалил на Родину со своей зарубежной синекуры. Одновременно (совсем в духе времени – рвать – так рвать по-крупному) папуля избавился от партбилета. В нечестной России легких бабок, видимо, стало поболе, чем на загнивающем честном Западе, и папуля быстро это просек, одним из первых в своей конторе. И по приезде папулю его друганы (по предварительной договоренности) быстренько позвали в какой-то совместный банк. И правильно – ведь приятелей среди своих нынешних забугорских партнеров у папули было и есть предостаточно. Поднакопил контрагентов за время своей длительной зарубежной командировки. В банке папуля благополучно прижился и вырос, насколько я знаю, до совета директоров или как там это называется. И мамулю из Минфина туда потихоньку перетащил. Теперь они на пару куют звонкий металл. А если учесть, что у нас в семье я единственный и довольно поздний ребенок, то понятно, почему папуля и мамуля балуют меня, как только могут, на денежки, заработанные тяжким банкирским трудом. А я от денежек не в силах отказаться – я ведь не виновата, что они их умеют делать. И вообще – да здравствует новорожденный русский капитализм, хайль!
Я еще раз расчесала свои длинные, ниже плеч прямые светлые волосы и решила не делать никакой прически. Пусть остаются так, слегка на косой пробор. Мне идет. Потом сунула ноги в туфли на высоком каблуке, отчего к моим ста семидесяти добавилось еще добрых восемь сантиметров. Пару капель "First" от моих любимых Van Kleef & Arpels" за уши и пару капелек "Shalimar" от "Guerlain" – в глубокий вырез платья, скромное платиновое колечко с сапфиром (натуральным, естественно!) на палец, деньги, сигареты и зажигалка в сумочку – оп-ля! – и я готова к труду и обороне. И больше никаких дискотечных приключений с представителями малых народов Севера!
Тут под окнами и засигналила настойчиво новенькая "Би-Эм-Даблъю" отмороженного Владика.
* * *
Все было бы ничего, но к тому моменту, когда мы выскочили за пределы кольцевой, Владика неожиданно и окончательно развезло. Поначалу, пока мы колесили по московским улочкам, он держался молодцом, и я не заметила, что он ведет машину надравшись, словно грузчик из винного магазина. Как потом (из воплей Катерины) выяснилось, Владик перед отъездом на тусовку втихую от нее высосал на вчерашние дрожжи чуть ли не целый пузырь "кампари". Дело в том, что Владик, несмотря на всю свою крутизну, мажорность и бизнес – в принципе обыкновенный алканавт и киряет, как сантехник шестого разряда. Что, впрочем, не мешает ему заколачивать сумасшедшие бабки в какой-то рекламно-киношной конторе, которой он владеет в гордом одиночестве. Как утверждает Катерина, эту контору Владик создал на средства папеньки-режиссера. Папенька Владика, между прочим, – широко известный в Москве кинематографический монстр, прославившийся еще при коммунистах постановками совково-исторических блокбастеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Вчера же я оттянулась в полный рост лишь потому, что пребывала в растрепанных чувствах. Дело в том, что не прошло и трех недель, как весьма-весьма печально для меня закончился один затянувшийся роман. Это событие меня буквально подкосило, потому что в моей практике это был первый случай, когда мой возлюбленный, теперь уже увы, бывший, попросту меня бросил. Предпочел мне (мне!) солистку кабацкого ансамбля, кривоногую безголосую дуру, да к тому же еще и не москвичку. Ну, насчет кривизны ног я горячусь, но дура она действительно непроходимая – как-то раз мне довелось сидеть с ней за одним столиком в "Клубе Кино".
Так вот, гордое полумесячное одиночестве после недавнего перманентного траха меня слегка подкосило, а тут весьма кстати подвернулся симпатичный Ломоносов. Вот поэтому все и произошло. Я действовала по принципу – клин клином вышибают. Опять же – и для здоровья полезно. Продолжать знакомство с Ломоносовым я не собиралась и телефон ему дала не свой, просто продиктовала пришедшие на ум первые семь цифр. Помог отчасти скрасить мою девичью тоску – спасибо на этом и до свидания. Лучше погрязнуть в ницшеанском цинизме, чем утонуть в сопливом любовном болоте нового романа – не хочу, чтобы меня бросали всякие оболтусы. Хватит несчастной любви, да здравствует свобода и веселые тусовки!
Так я рассуждала про себя ближе к вечеру того же дня, приняв душ и накрашиваясь перед трельяжом в папулиной-мамулиной спальне, готовясь к вечеринке с Катериной и ее отмороженным. Судя по тому, что она наболтала по телефону, выглядеть сегодня следовало по высшему классу: никаких там джинсов, постпанковских волос и кроссовок "Пума" – компания вроде как собирается типично московско-хайлайфистская. Поэтому после мучительно долгих (женщины меня поймут) раздумий я надела новенькое шелковое белье: ажурные голубые трусики, невесомую короткую комбинацию (спасибо папулиным-мамулиным бабкам, прикупила я недавно парочку таких в "Sаdko Arcade") и пояс с резинками. Обтягивая свои роскошные (чего уж тут скромничать) ноги тонкими темно-синими чулками, я совсем было решила, какое на мне будет платье. Но надела все-таки другое – простенькое обтягивающее синее платьице с белым воротничком от "Kenzo", недавно купленное мне папулей в городе Парижске всего за каких-то штуку с небольшим баксов. Разумеется, можно сколько угодно завидовать тому, что я так круто упакована, но ей-Богу, я здесь ни при чем. Так уж получилось у меня в жизни, – все дело в дорогих предках.
Спасибо папуле и мамуле, спасибо их замечательному банку с немалым участием западного капитала, в котором они заправляют на пару и сами себе отстегивают ежемесячно (по моим секретным подсчетам) как минимум десять штук зеленых американских рублей на каждого! И это не считая всяких папулиных таинственных операций на западных биржах с акциями хрен знает каких Газпромов, АО и концернов. Это его теперешняя жизнь. А ранее все было по-другому. Отнюдь не плохо, но совсем по-другому.
Дело в том, что папуля всю свою сознательную жизнь после окончания МГИМО провел в стране Забугории, занимаясь поддержкой великой социалистической экономики с помощью заинтересованных в нашем колониальном сырье акул капитализма.
Не исключено, что и шпионил он там по-маленькой, отчего ж не пошпионить, коль Отечеству нужно? Там же, кстати, в бывшей маленькой тевтонской столице родилась и я. Но с началом перестройки ситуация поменялась. Папуля подумал, подумал, пошушукался со старинными мидовскими приятелями, наметил пути стратегического отступления и десять лет тому назад, сославшись на потребность в отдыхе по причине ухудшившегося здоровья, отвалил на Родину со своей зарубежной синекуры. Одновременно (совсем в духе времени – рвать – так рвать по-крупному) папуля избавился от партбилета. В нечестной России легких бабок, видимо, стало поболе, чем на загнивающем честном Западе, и папуля быстро это просек, одним из первых в своей конторе. И по приезде папулю его друганы (по предварительной договоренности) быстренько позвали в какой-то совместный банк. И правильно – ведь приятелей среди своих нынешних забугорских партнеров у папули было и есть предостаточно. Поднакопил контрагентов за время своей длительной зарубежной командировки. В банке папуля благополучно прижился и вырос, насколько я знаю, до совета директоров или как там это называется. И мамулю из Минфина туда потихоньку перетащил. Теперь они на пару куют звонкий металл. А если учесть, что у нас в семье я единственный и довольно поздний ребенок, то понятно, почему папуля и мамуля балуют меня, как только могут, на денежки, заработанные тяжким банкирским трудом. А я от денежек не в силах отказаться – я ведь не виновата, что они их умеют делать. И вообще – да здравствует новорожденный русский капитализм, хайль!
Я еще раз расчесала свои длинные, ниже плеч прямые светлые волосы и решила не делать никакой прически. Пусть остаются так, слегка на косой пробор. Мне идет. Потом сунула ноги в туфли на высоком каблуке, отчего к моим ста семидесяти добавилось еще добрых восемь сантиметров. Пару капель "First" от моих любимых Van Kleef & Arpels" за уши и пару капелек "Shalimar" от "Guerlain" – в глубокий вырез платья, скромное платиновое колечко с сапфиром (натуральным, естественно!) на палец, деньги, сигареты и зажигалка в сумочку – оп-ля! – и я готова к труду и обороне. И больше никаких дискотечных приключений с представителями малых народов Севера!
Тут под окнами и засигналила настойчиво новенькая "Би-Эм-Даблъю" отмороженного Владика.
* * *
Все было бы ничего, но к тому моменту, когда мы выскочили за пределы кольцевой, Владика неожиданно и окончательно развезло. Поначалу, пока мы колесили по московским улочкам, он держался молодцом, и я не заметила, что он ведет машину надравшись, словно грузчик из винного магазина. Как потом (из воплей Катерины) выяснилось, Владик перед отъездом на тусовку втихую от нее высосал на вчерашние дрожжи чуть ли не целый пузырь "кампари". Дело в том, что Владик, несмотря на всю свою крутизну, мажорность и бизнес – в принципе обыкновенный алканавт и киряет, как сантехник шестого разряда. Что, впрочем, не мешает ему заколачивать сумасшедшие бабки в какой-то рекламно-киношной конторе, которой он владеет в гордом одиночестве. Как утверждает Катерина, эту контору Владик создал на средства папеньки-режиссера. Папенька Владика, между прочим, – широко известный в Москве кинематографический монстр, прославившийся еще при коммунистах постановками совково-исторических блокбастеров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65