Но что ему еще оставалось делать?
– Это не ваша вина, сэр. – Терранова не отрывалась от своего управления. – Столкновение через пять…
Левински нажал кнопку активации и сразу же двигатель деформации взревел, мостик покачнулся, и огни замерцали, когда невообразимая мощь хлынула от двигателей к сенсорной антенне. Когда панели управления одна за другой начали извергать искры и пламя, на мостике взревела сирена. Корабль содрогнулся, когда было сброшено варп ядро. Видовой экран вспыхнул, и Левински понял, что Искажение пролетело мимо цели, и теперь должно было возвратиться.
– Сообщение передано! – крикнула Терранова. – Все главные сенсорные передатчики отключились. Переключаюсь на резервные.
Левински закашлялся, когда дым от огня и туман от огнетушителей заволокли мостик. На экране Искажение приближалось с противоположного вектора. Оно моментально изменило курс.
– Оно перешло на субсветовую, – сказала Терранова. – Возвращается курсом на столкновение. Восемь секунд.
По крайней мере Звездный флот узнает , подумал Левински. Он лишь хотел быть уверен, что они узнают вовремя.
– Четыре… три… две… столкновение.
Ничего не произошло.
– Оно промахнулось? – спросил Левински.
Руки Террановы летали над одной из секций ее управления, которая все еще была освещена и функционировала. Левински мог видеть ее тактический дисплей, раз за разом меняющий конфигурацию, когда она стремилась ответить на его вопрос. Потом Левински услышал скрип корпуса.
– Сообщение о повреждениях, – бросил он.
– Аномалия массы на верхнем корпусе, сэр.
Левински был так же растерян, как и Терранова.
– Аномалия массы?
– Подключаю оптические сенсоры.
На видовом экране изображение пространства изменилось на изображение изгиба верхнего корпуса «Монитора». Изображение было неотчетливым, видимым в почти нереальном свете окружающих галактик, и было радикально увеличено компьютером. Изображение сместилось, когда оптический сенсор панорамно прошелся по корпусу. Левински увидел объект, который был явно не к месту.
– Там! Остановите. Приблизьте. Увеличте.
Объект рос, пока уменьшался угол обзора сенсоров. Изображение медленно становилось более четким, когда алгоритм визуального повышения четкости компьютера приспособился к условиям слабой освещенности.
– Черт возьми, что это? – спросил Левински.
Это выглядело так, словно на корпусе росла груда песка, похожая на моллюска. А потом, то, что сначала было невыразительной кучкой, начало обретать форму структуры, сложенной из нагроможденных кубов, примерно десяти сантиметров в поперечнике, которые как раз и были песком, рапространяющимся от той насыпи, и охватывающие остальную часть корпуса.
– Сэр, сенсоры показывают, что это главным образом углерод… следы водорода… немного гелия: прямо периодическая таблица к углероду. Это просто ничем не примечательная материя.
Корпус снова заскрипел, и мостик казалось наклонился на несколько градусов к левому борту, словно генераторы искусственной гравитации начали выходить из строя. Дым и туман начали дрейфовать к тому углу мостика, словно следуя наклону.
– Откуда это исходит? – спросил Левински, закрепляясь в своем кресле. – Они транспортировали на нас эту штуку?
– Никаких признаков этого, сэр. Материя кажется растет из вакуума.
– Как такое возможно?
Мостик покачнулся, когда громкий удар прокатился по кораблю.
– Корпус разрушен на палубе один, сэр.
Левински знал, что это безнадежно, но он не мог отказаться от своих инстинктов и навыков.
– Запечатайте все шлюзы.
Прокатилась вторая серия громких ударов: двери, сдерживающие атмосферу, закрылись по всему кораблю, изолировав команду на их последних рабочих станциях. Скрежет продолжался.
– Массовые аномалии увеличиваются, сэр. На корпусе показались еще три нароста.
– Нет, – сказал Левински. Он указал на потолок мостика. – Не на корпусе.
Терранова посмотрела вверх, и увидела то, на что показывал Левински. Пятно на потолке, распространяющееся, тянущееся вниз подобно черному космическому песку, появлялось из ниоткуда, и каждая частица наскальзывала на другие, чтобы превратиться в кубы, которые обретали форму и массу. Левински мог слышать тихий скрип от этой невозможной материи, когда она перемещалась по поверхности потолка, распространяясь на переборки.
– Наниты? – спросил он.
Неужели он видить, как его корабль демонтируют ненасытные нано-машины?
– Нет, сэр. Сенсоры не обнаруживают никакого изменения в составе. Никаких признаков движения или обработки данных. Аномалия просто… кубики материи.
Внезапно мостик потемнел, словно где-то разомкнулись силовые кабели. Замерцали аварийные огни, и гравитация уменьшилась, расплескав туман и низко стелющийся дым в центр мостика.
– Они в инженерном? – спросил Левински.
Терранова не ответила. Левински встал, когда мостик содрогнулся. Подошел к своему второму в команде, и положил руку ей на плечо.
– Командер, они в…
Ее плечо было мягким, губчатым, словно сделанным из песка. Он потянул ее, и когда она повернулась в своем стуле, он увидел, что ее лицо скользит, словно она была не больше чем что-то сформированное из пыли, и унеслось прочь, чтобы присоединиться к дыму и туману.
Левински отстранился, и посмотрел на видовой экран. Искажение закрыло все галактики перед ними. Оно было вокруг его корабля. Вокруг него.
– Нет, – прошептал Левински, когда видовой экран потемнел и разрушился.
Он отшатнулся в сторону, когда научная станция справа от него внезапно разрушилась до пластин палубы, разбросав искры и облако темного песка.
– Что вы такое? – потребовал Левински у темноты, которая струилась по палубе мостика усиками черного песка, поднимающегося из тумана, чтобы дотянуться до него.
Он услышал в глубине своего корабля взрыв. Услышал порыв воздуха, почувствовал треск в ушах, когда понизилось давление. Корпус был полностью разрушен. «Монитор» умирал. Левински поднял руку. Увидел плоть из этого порошка и почувствовал головокружение.
– Кто вы? – выкрикнул он в последнем воздушном кармане, как раз когда почувствовал, как распадаются его собственные ноги, и погрузился в бесконечное вечное падение.
Не намного позже, когда последние блестящие частицы «Монитора» и его команды мягко закружились прочь, формируя облако, которое постоянно расширялось смешиваясь с тем, что осталось от первого робота зонда к Келве и редкими межгалактическими молекулами первичного водорода.
Не намного позже Воздействие вернулось на курс, которым оно следовало, скользя от одного измерения к другому, и снова помчалось по трансварповому коридору, который связывал галактику Андромеды с галактикой землян.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86