Ну и ты, дорогой мой — всегда, когда я могу улучить свободную минутку.
Ролан издал звук, похожий на смех.
— Правда, раз у нас такой тесный контакт, мне не обязательно быть с тобой физически, верно? Как тебе понравились приемы?
К восторгу Тэлии, Ролан повесил голову и очень похоже изобразил человеческий храп.
— И ты тоже? Господь и Владычица, они не лучше официальных пиров! И с чего я когда-то думала, что быть Герольдом страшно интересно?
Ролан фыркнул и передал воспоминание о том, как они скакали по бездорожью, чтобы привести помощь в деревню Развилка, где вспыхнула чума, а потом о схватке с грабителями, напавшими и поджегшими Вышнезов.
— Ты прав: думаю, я выдержу скуку. А что ты думаешь о том, как дела у Элспет?
К ее удивлению, Ролан оказался слегка встревожен, но не смог дать ей ясно понять, отчего.
— Дело достаточно серьезно, чтобы мне войти в транс, где ты можешь показать яснее?
Спутник потряс головой, слегка хлестнув Тэлию гривой по лицу.
— Ладно, раз так, оставим это. Вероятно, речь идет о простой строптивости — и не могу сказать, что виню ее. Ее распорядок дня не лучше моего. Он и мне-то не нравится, и я не могу осуждать девочку, если и ей тоже.
Тэлия спешилась около крошечного озерка талой воды и села на траву, любуясь закатом и очищая от всего ум. Ролан стоял рядом; оба они радовались спокойной минуте и возможности просто побыть вместе.
— Ну вот, я и приступила наконец, — сказала Тэлия наполовину про себя. — Порой я думала, что не дотяну…
Миновал первый день, когда она по-настоящему являлась Личным Герольдом Королевы — со всеми правами и обязанностями: от права отменить решение Совета до права отменить решение Селенэй (хотя им Тэлия еще не пользовалась и все еще не была уверена, что у нее хватит на такое духу!); от обязанности врачевать страхи своих товарищей по Кругу до обязанности заботится о благополучии наследницы престола.
В какой-то мере момент был пугающий и отрезвляющий. По зрелом размышлении казалось, что Герольд Королевы лучше всего служит интересам королевы и страны, не слишком высовываясь: приберегая свой голос для действительно критических моментов и влияя на события главным образом тихим словом, сказанным на ухо королеве. Тэлию такое положение устраивало: ей не слишком понравилось сегодня днем находиться в центре внимания — особенно внимания Орталлена. Но Селенэй чувствовала себя непринужденнее просто уже потому, что Тэлия была рядом — тут не могло быть сомнения. В конечном счете, именно в этом и состоит ее работа — быть монарху абсолютно честным и надежным другом…
Умирающее солнце забрызгало снизу алым золотом несколько туч, висевших на западе, а небо над ними темнело, переходя от голубого к пурпурному, и Гончие Псы, две звезды, гонящиеся за солнцем, зажглись немигающим светом. Когда солнце село за горизонт, вершины облаков окрасились пурпуром, как и небо; багряный оттенок медленно пропитывал их, как вода губку. Свет померк, и все вокруг начало обесцвечиваться, становиться прохладно-голубоватым. В озерце у ног Тэлии заквакали маленькие лягушки; где-то рядом распустились цветущие по ночам гиацинты, и освежающий ветерок подхватил их аромат и донес до нее.
И как раз в тот момент, когда ей совершенно не хотелось шевелиться, Тэлию укусил комар.
— Ой! Зараза! — Она прихлопнула зловредное насекомое, затем рассмеялась. — Боги напоминают мне о долге. Мне пора снова за работу, милый. Приятного тебе вечера.
Глава третья
Словно тот ничтожный укус комара послужил дурным предзнаменованием, все начало разлаживаться, начиная с погоды. Чудесная весна куда-то запропастилась; дождь, казалось, лил день-деньской без перерыва, причем дождь холодный, настырный и безрадостный. Солнечный свет, когда Тэлии удавалось его увидеть, казался зябким и водянистым. Словом, одно расстройство. Немногие цветы, которые ухитрились распуститься, выглядели безжизненными и вяло висели на стеблях. Все пропиталось сыростью, не помогал даже огонь, день и ночь горевший в очагах. То же творилось во всем королевстве: каждый день поступали новые сообщения о наводнениях, порой из районов, где паводка не было лет по сто или больше.
Происходящее не могло не сказаться на советниках. Они героически работали круглые сутки, чтобы справиться с чрезвычайными ситуациями, но мрачная атмосфера сделала их раздражительными и склонными язвить друг друга по любому поводу. Каждое заседание Совета означало, что придется улаживать по меньшей мере одну крупную ссору и успокаивать двоих находящихся в растрепанных чувствах вельмож. В любом другом месте слова, которыми обзывали друг друга члены Совета, послужили бы более чем достаточной причиной для поединка.
По крайней мере, они так же неуважительно обращались и с Тэлией — она получала свою долю колкостей, что было хорошим знаком: значит, ее приняли, и приняли как равную.
С перебранками между равными она вполне могла справиться, хотя Тэлии становилось все сложнее сохранять спокойствие, когда все вокруг выходят из себя. Гораздо труднее было противостоять каким-то разумным способом попыткам Орталлена исподволь подорвать ее авторитет. Он действовал умно — пугающе умно. Орталлен ни разу не сказал ничего, что можно было прямо расценить как критику; нет, он всего лишь намекал — о, очень вежливо, при каждом удобном случае — что Тэлия, возможно, чуточку слишком молода и неопытна для своего поста. Что она, быть может, хватает через край, поскольку молодость склонна видеть только черное и белое. Что, конечно, она хочет как лучше, но… и так далее. Это доводило Тэлию до того, что ей хотелось визжать и кусаться. Противостоять Орталлену можно было, лишь ведя себя еще более рассудительно и уравновешенно, чем он. Тэлия чувствовала себя так, словно стоит на песчаном берегу, а Орталлен — прилив, который его подмывает.
В ее отношениях с Крисом тоже появилось много проблем.
— Господи, Тэлия, — простонал Крис, откидываясь на спинку стула, — он всего лишь делает то, что считает своим долгом!
Тэлия медленно сосчитала до десяти, сосчитала библиотечные полки, затем сосчитала кольца в сучке на поверхности стола, за которым сидела.
— Он утверждал, что я слишком горячусь, в тот самый момент, когда леди Кестер во всю глотку обзывала Хирона надутым безголовым индюком!
— Ну…
— Крис, он, зараза его возьми, говорит одно и то же на каждом заседании Совета, и по меньшей мере трижды за заседание! Всякий раз, когда кажется, что другие советники начинают прислушиваться к моим словам, он заводит ту же волынку! — Тэлия оттолкнула стул от стола и принялась беспокойно расхаживать взад-вперед по пустой Библиотеке. Нынешнее заседание выдалось особенно тяжелым, и мышцы ее шеи казались натянутыми, как канаты подвесного моста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82
Ролан издал звук, похожий на смех.
— Правда, раз у нас такой тесный контакт, мне не обязательно быть с тобой физически, верно? Как тебе понравились приемы?
К восторгу Тэлии, Ролан повесил голову и очень похоже изобразил человеческий храп.
— И ты тоже? Господь и Владычица, они не лучше официальных пиров! И с чего я когда-то думала, что быть Герольдом страшно интересно?
Ролан фыркнул и передал воспоминание о том, как они скакали по бездорожью, чтобы привести помощь в деревню Развилка, где вспыхнула чума, а потом о схватке с грабителями, напавшими и поджегшими Вышнезов.
— Ты прав: думаю, я выдержу скуку. А что ты думаешь о том, как дела у Элспет?
К ее удивлению, Ролан оказался слегка встревожен, но не смог дать ей ясно понять, отчего.
— Дело достаточно серьезно, чтобы мне войти в транс, где ты можешь показать яснее?
Спутник потряс головой, слегка хлестнув Тэлию гривой по лицу.
— Ладно, раз так, оставим это. Вероятно, речь идет о простой строптивости — и не могу сказать, что виню ее. Ее распорядок дня не лучше моего. Он и мне-то не нравится, и я не могу осуждать девочку, если и ей тоже.
Тэлия спешилась около крошечного озерка талой воды и села на траву, любуясь закатом и очищая от всего ум. Ролан стоял рядом; оба они радовались спокойной минуте и возможности просто побыть вместе.
— Ну вот, я и приступила наконец, — сказала Тэлия наполовину про себя. — Порой я думала, что не дотяну…
Миновал первый день, когда она по-настоящему являлась Личным Герольдом Королевы — со всеми правами и обязанностями: от права отменить решение Совета до права отменить решение Селенэй (хотя им Тэлия еще не пользовалась и все еще не была уверена, что у нее хватит на такое духу!); от обязанности врачевать страхи своих товарищей по Кругу до обязанности заботится о благополучии наследницы престола.
В какой-то мере момент был пугающий и отрезвляющий. По зрелом размышлении казалось, что Герольд Королевы лучше всего служит интересам королевы и страны, не слишком высовываясь: приберегая свой голос для действительно критических моментов и влияя на события главным образом тихим словом, сказанным на ухо королеве. Тэлию такое положение устраивало: ей не слишком понравилось сегодня днем находиться в центре внимания — особенно внимания Орталлена. Но Селенэй чувствовала себя непринужденнее просто уже потому, что Тэлия была рядом — тут не могло быть сомнения. В конечном счете, именно в этом и состоит ее работа — быть монарху абсолютно честным и надежным другом…
Умирающее солнце забрызгало снизу алым золотом несколько туч, висевших на западе, а небо над ними темнело, переходя от голубого к пурпурному, и Гончие Псы, две звезды, гонящиеся за солнцем, зажглись немигающим светом. Когда солнце село за горизонт, вершины облаков окрасились пурпуром, как и небо; багряный оттенок медленно пропитывал их, как вода губку. Свет померк, и все вокруг начало обесцвечиваться, становиться прохладно-голубоватым. В озерце у ног Тэлии заквакали маленькие лягушки; где-то рядом распустились цветущие по ночам гиацинты, и освежающий ветерок подхватил их аромат и донес до нее.
И как раз в тот момент, когда ей совершенно не хотелось шевелиться, Тэлию укусил комар.
— Ой! Зараза! — Она прихлопнула зловредное насекомое, затем рассмеялась. — Боги напоминают мне о долге. Мне пора снова за работу, милый. Приятного тебе вечера.
Глава третья
Словно тот ничтожный укус комара послужил дурным предзнаменованием, все начало разлаживаться, начиная с погоды. Чудесная весна куда-то запропастилась; дождь, казалось, лил день-деньской без перерыва, причем дождь холодный, настырный и безрадостный. Солнечный свет, когда Тэлии удавалось его увидеть, казался зябким и водянистым. Словом, одно расстройство. Немногие цветы, которые ухитрились распуститься, выглядели безжизненными и вяло висели на стеблях. Все пропиталось сыростью, не помогал даже огонь, день и ночь горевший в очагах. То же творилось во всем королевстве: каждый день поступали новые сообщения о наводнениях, порой из районов, где паводка не было лет по сто или больше.
Происходящее не могло не сказаться на советниках. Они героически работали круглые сутки, чтобы справиться с чрезвычайными ситуациями, но мрачная атмосфера сделала их раздражительными и склонными язвить друг друга по любому поводу. Каждое заседание Совета означало, что придется улаживать по меньшей мере одну крупную ссору и успокаивать двоих находящихся в растрепанных чувствах вельмож. В любом другом месте слова, которыми обзывали друг друга члены Совета, послужили бы более чем достаточной причиной для поединка.
По крайней мере, они так же неуважительно обращались и с Тэлией — она получала свою долю колкостей, что было хорошим знаком: значит, ее приняли, и приняли как равную.
С перебранками между равными она вполне могла справиться, хотя Тэлии становилось все сложнее сохранять спокойствие, когда все вокруг выходят из себя. Гораздо труднее было противостоять каким-то разумным способом попыткам Орталлена исподволь подорвать ее авторитет. Он действовал умно — пугающе умно. Орталлен ни разу не сказал ничего, что можно было прямо расценить как критику; нет, он всего лишь намекал — о, очень вежливо, при каждом удобном случае — что Тэлия, возможно, чуточку слишком молода и неопытна для своего поста. Что она, быть может, хватает через край, поскольку молодость склонна видеть только черное и белое. Что, конечно, она хочет как лучше, но… и так далее. Это доводило Тэлию до того, что ей хотелось визжать и кусаться. Противостоять Орталлену можно было, лишь ведя себя еще более рассудительно и уравновешенно, чем он. Тэлия чувствовала себя так, словно стоит на песчаном берегу, а Орталлен — прилив, который его подмывает.
В ее отношениях с Крисом тоже появилось много проблем.
— Господи, Тэлия, — простонал Крис, откидываясь на спинку стула, — он всего лишь делает то, что считает своим долгом!
Тэлия медленно сосчитала до десяти, сосчитала библиотечные полки, затем сосчитала кольца в сучке на поверхности стола, за которым сидела.
— Он утверждал, что я слишком горячусь, в тот самый момент, когда леди Кестер во всю глотку обзывала Хирона надутым безголовым индюком!
— Ну…
— Крис, он, зараза его возьми, говорит одно и то же на каждом заседании Совета, и по меньшей мере трижды за заседание! Всякий раз, когда кажется, что другие советники начинают прислушиваться к моим словам, он заводит ту же волынку! — Тэлия оттолкнула стул от стола и принялась беспокойно расхаживать взад-вперед по пустой Библиотеке. Нынешнее заседание выдалось особенно тяжелым, и мышцы ее шеи казались натянутыми, как канаты подвесного моста.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82