Ей стало не по себе. Воображение унесло ее слишком далеко.
Джастин сказал, глядя ей прямо в лицо:
– Наш вчерашний разговор произвел на меня впечатление. Ты серьезно воспринимаешь брак. Мне это нравится.
– Но мы совсем не знаем друг друга! – Это прозвучало почти как стон.
Он кивнул.
– Конечно, это рискованно.
Некоторое время оба молчали.
А потом, к ее изумлению, он произнес:
– И это мне нравится. Я всегда любил рисковать.
Сердце Кенди билось с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Она процедила сквозь зубы:
– Ты хочешь сказать – по-настоящему? Секс, дети и все такое?
Он улыбнулся улыбкой тигра, и его зубы блеснули. Он смеялся над ней.
– Что-то вроде того – хотя в Катехизисе об этом написано более сдержанно, – согласился он. – Весело будет, правда?
– Весело?!
– Конечно. Я так думаю. А ты – нет?
Должно быть, он предполагал, что одним взглядом заставит ее упасть перед ним на колени, подумала Кенди. Но она только дрожала от страха, и это показалось ему несправедливым. Его смеющиеся карие глаза спустились вниз по ее бледно-желтой блузке, а потом снова поднялись – туда, где так громко стучало сердце.
Кенди инстинктивно поправила накрахмаленный воротничок. Этот маленький жест полностью выдал ее, но она спохватилась слишком поздно. Если бы не ее жест, Джастин, возможно, не заметил бы ее волнения. Хотя вряд ли от него ускользнуло что-то существенное из их разговора.
Она упавшим голосом произнесла:
– Я… не знаю.
– Ну да, – согласился он. – Я понимаю, что ты не знаешь. Может, лучше не будем спешить? Пусть все идет своим чередом.
Кенди была совсем выбита из колеи.
– Я не собиралась выходить замуж… Я всегда… – Она не могла больше ничего сказать.
Джастин кивнул.
– Вполне понятно, особенно если принять во внимание, что перед глазами у тебя пример родителей. Но ты еще слишком молода, чтобы относиться к этому так уж отрицательно. – Он одарил ее почти нежной улыбкой. – Знаешь, ты просто боишься, но это поправимо.
– Ты говоришь так, будто на самом деле хочешь жениться на мне, – медленно произнесла Кенди.
Джастина невозможно было разгадать.
– Я и хочу. Разве я только что не сделал тебе предложение?
– Да, но…
Его власть над ней была почти осязаемой – как будто он набросил на нее лассо. Она почти физически ощущала, как ее тянет к нему – эти веселые, теплые глаза смотрели с непоколебимой решимостью.
Кенди ничего не понимала и не хотела понимать. Она лишь чувствовала неясную угрозу и боялась, что вот-вот потеряет над собой контроль.
Единственное, что можно было сделать в этом отчаянном положении, – сказать правду. Тем более ей все равно никто не верит.
– Ты угадал, – сказала она. А что ей еще оставалось? – Не знаю почему, но сама мысль о браке приводит меня в ужас. Должно быть, я вовсе не такая взрослая, как думала.
Джастин промолчал. У Кенди захватило дыхание. Она встретилась с ним взглядом и поняла, что ее тактика не возымела успеха. Джастин Ричмонд на самом деле ей поверил. Ей больше нечем было защищаться.
– Черт, – сказала она, чувствуя себя довольно-таки глупо.
Она ожидала, что он будет возражать, убеждать ее, может быть, даже насмехаться над ней. Но он молчал. В полном смущении она думала, ответит он или нет.
Но наконец он глубоко вздохнул и произнес:
– Поговорим об этом позже.
– Позже?! Но…
Он мило улыбнулся ей.
– Мне все-таки надо разобраться, что там придумали мои редакторы – насчет твоей матери. Но ведь я не диктую им, что публиковать, – просто иногда задаю пару вопросов. Например, сколько исков о моральном ущербе за клевету мы должны будем оплатить.
Кенди широко раскрыла глаза. Джастин засмеялся, наклонился вперед и легко коснулся губами ее туб.
Это почти ничего не значило – разве что небрежную ласку, – но выдавало в нем натуру собственника. Она и раньше чувствовала это в нем. А для него это, казалось, было вполне естественно. Неужели каждая женщина, к которой он прикасался, чувствовала себя его собственностью?
– Посмотрю, что можно сделать. Потом позвоню тебе, – непринужденно произнес он. – А ты все-таки подумай, хорошо?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Позже Кенди никак не могла вспомнить, что она делала, покинув небоскреб Ричмондов. Похоже, куда-то шла – она помнила холодные улицы и порывы ветра, особенно сильные на перекрестках. Но в ее памяти осталось только, что в конце концов она пришла в Благотворительный центр.
Единственное, о чем она тогда могла думать, был ровный голос с предательскими вспышками теплоты, спокойный взгляд и проявлявшийся время от времени юмор, который она никак не могла понять. И этот последний небрежный поцелуй, который как бы поставил печать на их еще не заключенном договоре.
Должно быть, Кенди ужасно выглядела. Когда она вошла, Элен, оторвавшись от пишущей машинки, взглянула на нее и вскочила.
– Ты совсем замерзла. Выпьешь кофе, – решила она, прикоснувшись к Кенди рукой. – Что с тобой случилось?
Кенди как в полусне покачала головой:
– Не знаю.
Что случилось? Джастин. Кенди вся дрожала. Она не понимала его. Она подозревала, что нужна ему, но он вел себя так странно, что это одновременно и льстило ей, и путало ее. Что же произошло с ней во время той встречи? Она понимала только, что Джастин выбивает у нее из-под ног с таким трудом завоеванную почву и снова погружает ее в зыбкие пески мучительных сомнений. Кенди взяла чашку с дымящимся кофе.
– Извини… Я и сама себя не понимаю. Элен не сразу решилась предложить:
– Может, поговорим? Кенди закрыла глаза.
– Пожалуй, я не смогу.
Как это будет? Во что выльется? Даже в самых затаенных мыслях она никогда не могла представить себя в постели с кем-то, похожим на Джастина. Она не представляла себя в постели даже с Дэйвом. Конечно, у нее были свои фантазии, но в основном они сводились к тому, как он спасает ее от неминуемой опасности, или наоборот – она его. Она никогда не позволяла своему воображению касаться плотских радостей. Но теперь, после веселого предложения Джастина, она уже не могла этого избежать.
Элен с беспокойством произнесла:
– Ты на чем-то зациклилась. Проблемы с родителями?
Элен знала, что Кенди хочет проводить в Центре полный рабочий день и ждет подходящего момента, чтобы сказать об этом своим домашним. Обычно сдержанная, Кенди не говорила, что дома будут какие-то трудности. Но Элен сделала свои выводы.
Поморщившись, Кенди сказала:
– Не то, что ты думаешь.
– Если хочешь поговорить… – снова предложила Элен.
Но единственное, в чем Джудит сходилась с мужем, было – ни с кем не обсуждать семейные дела. «Не тряси своим грязным бельем на людях», – любила говорить бабушка Нилсон. И Кенди привыкла молчать.
Она никому не рассказывала о скандалах, о враждебности, об обвинениях и упреках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Джастин сказал, глядя ей прямо в лицо:
– Наш вчерашний разговор произвел на меня впечатление. Ты серьезно воспринимаешь брак. Мне это нравится.
– Но мы совсем не знаем друг друга! – Это прозвучало почти как стон.
Он кивнул.
– Конечно, это рискованно.
Некоторое время оба молчали.
А потом, к ее изумлению, он произнес:
– И это мне нравится. Я всегда любил рисковать.
Сердце Кенди билось с такой силой, что, казалось, вот-вот вырвется из груди. Она процедила сквозь зубы:
– Ты хочешь сказать – по-настоящему? Секс, дети и все такое?
Он улыбнулся улыбкой тигра, и его зубы блеснули. Он смеялся над ней.
– Что-то вроде того – хотя в Катехизисе об этом написано более сдержанно, – согласился он. – Весело будет, правда?
– Весело?!
– Конечно. Я так думаю. А ты – нет?
Должно быть, он предполагал, что одним взглядом заставит ее упасть перед ним на колени, подумала Кенди. Но она только дрожала от страха, и это показалось ему несправедливым. Его смеющиеся карие глаза спустились вниз по ее бледно-желтой блузке, а потом снова поднялись – туда, где так громко стучало сердце.
Кенди инстинктивно поправила накрахмаленный воротничок. Этот маленький жест полностью выдал ее, но она спохватилась слишком поздно. Если бы не ее жест, Джастин, возможно, не заметил бы ее волнения. Хотя вряд ли от него ускользнуло что-то существенное из их разговора.
Она упавшим голосом произнесла:
– Я… не знаю.
– Ну да, – согласился он. – Я понимаю, что ты не знаешь. Может, лучше не будем спешить? Пусть все идет своим чередом.
Кенди была совсем выбита из колеи.
– Я не собиралась выходить замуж… Я всегда… – Она не могла больше ничего сказать.
Джастин кивнул.
– Вполне понятно, особенно если принять во внимание, что перед глазами у тебя пример родителей. Но ты еще слишком молода, чтобы относиться к этому так уж отрицательно. – Он одарил ее почти нежной улыбкой. – Знаешь, ты просто боишься, но это поправимо.
– Ты говоришь так, будто на самом деле хочешь жениться на мне, – медленно произнесла Кенди.
Джастина невозможно было разгадать.
– Я и хочу. Разве я только что не сделал тебе предложение?
– Да, но…
Его власть над ней была почти осязаемой – как будто он набросил на нее лассо. Она почти физически ощущала, как ее тянет к нему – эти веселые, теплые глаза смотрели с непоколебимой решимостью.
Кенди ничего не понимала и не хотела понимать. Она лишь чувствовала неясную угрозу и боялась, что вот-вот потеряет над собой контроль.
Единственное, что можно было сделать в этом отчаянном положении, – сказать правду. Тем более ей все равно никто не верит.
– Ты угадал, – сказала она. А что ей еще оставалось? – Не знаю почему, но сама мысль о браке приводит меня в ужас. Должно быть, я вовсе не такая взрослая, как думала.
Джастин промолчал. У Кенди захватило дыхание. Она встретилась с ним взглядом и поняла, что ее тактика не возымела успеха. Джастин Ричмонд на самом деле ей поверил. Ей больше нечем было защищаться.
– Черт, – сказала она, чувствуя себя довольно-таки глупо.
Она ожидала, что он будет возражать, убеждать ее, может быть, даже насмехаться над ней. Но он молчал. В полном смущении она думала, ответит он или нет.
Но наконец он глубоко вздохнул и произнес:
– Поговорим об этом позже.
– Позже?! Но…
Он мило улыбнулся ей.
– Мне все-таки надо разобраться, что там придумали мои редакторы – насчет твоей матери. Но ведь я не диктую им, что публиковать, – просто иногда задаю пару вопросов. Например, сколько исков о моральном ущербе за клевету мы должны будем оплатить.
Кенди широко раскрыла глаза. Джастин засмеялся, наклонился вперед и легко коснулся губами ее туб.
Это почти ничего не значило – разве что небрежную ласку, – но выдавало в нем натуру собственника. Она и раньше чувствовала это в нем. А для него это, казалось, было вполне естественно. Неужели каждая женщина, к которой он прикасался, чувствовала себя его собственностью?
– Посмотрю, что можно сделать. Потом позвоню тебе, – непринужденно произнес он. – А ты все-таки подумай, хорошо?
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Позже Кенди никак не могла вспомнить, что она делала, покинув небоскреб Ричмондов. Похоже, куда-то шла – она помнила холодные улицы и порывы ветра, особенно сильные на перекрестках. Но в ее памяти осталось только, что в конце концов она пришла в Благотворительный центр.
Единственное, о чем она тогда могла думать, был ровный голос с предательскими вспышками теплоты, спокойный взгляд и проявлявшийся время от времени юмор, который она никак не могла понять. И этот последний небрежный поцелуй, который как бы поставил печать на их еще не заключенном договоре.
Должно быть, Кенди ужасно выглядела. Когда она вошла, Элен, оторвавшись от пишущей машинки, взглянула на нее и вскочила.
– Ты совсем замерзла. Выпьешь кофе, – решила она, прикоснувшись к Кенди рукой. – Что с тобой случилось?
Кенди как в полусне покачала головой:
– Не знаю.
Что случилось? Джастин. Кенди вся дрожала. Она не понимала его. Она подозревала, что нужна ему, но он вел себя так странно, что это одновременно и льстило ей, и путало ее. Что же произошло с ней во время той встречи? Она понимала только, что Джастин выбивает у нее из-под ног с таким трудом завоеванную почву и снова погружает ее в зыбкие пески мучительных сомнений. Кенди взяла чашку с дымящимся кофе.
– Извини… Я и сама себя не понимаю. Элен не сразу решилась предложить:
– Может, поговорим? Кенди закрыла глаза.
– Пожалуй, я не смогу.
Как это будет? Во что выльется? Даже в самых затаенных мыслях она никогда не могла представить себя в постели с кем-то, похожим на Джастина. Она не представляла себя в постели даже с Дэйвом. Конечно, у нее были свои фантазии, но в основном они сводились к тому, как он спасает ее от неминуемой опасности, или наоборот – она его. Она никогда не позволяла своему воображению касаться плотских радостей. Но теперь, после веселого предложения Джастина, она уже не могла этого избежать.
Элен с беспокойством произнесла:
– Ты на чем-то зациклилась. Проблемы с родителями?
Элен знала, что Кенди хочет проводить в Центре полный рабочий день и ждет подходящего момента, чтобы сказать об этом своим домашним. Обычно сдержанная, Кенди не говорила, что дома будут какие-то трудности. Но Элен сделала свои выводы.
Поморщившись, Кенди сказала:
– Не то, что ты думаешь.
– Если хочешь поговорить… – снова предложила Элен.
Но единственное, в чем Джудит сходилась с мужем, было – ни с кем не обсуждать семейные дела. «Не тряси своим грязным бельем на людях», – любила говорить бабушка Нилсон. И Кенди привыкла молчать.
Она никому не рассказывала о скандалах, о враждебности, об обвинениях и упреках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42