– Нет. Она хочет петь, чтобы получить дар от тебя.
Пальцы Тарика остановились на губах Джасмин, и она поцеловала их. Он улыбнулся и провел пальцами по ее щеке, тронув мочку уха.
– Какой дар?
Блеск в глазах Тарика стал единственным предисловием.
– Ребенка. В ближайшие недели немало таких песен прозвучит во всем Зюльхейле. – Джасмин ахнула, и Тарик засмеялся. – Мои люди видят, что ты – женщина, призванная произвести на свет нового шейха.
– Однако они не теряют времени.
Она потерлась о его тело, и их губы сомкнулись.
– Джасмин, ты молода, мы можем и подождать, если хочешь.
– Может быть, я и молода, но я всегда знала, что буду матерью твоего ребенка.
Лицо Тарика неожиданно стало серьезным.
– Иди сюда, Мина, и убеди меня в этом.
Она отдала ему все, но каким-то образом знала, что этого еще мало. Тарику от нее нужно еще кое-что, о чем он никогда не просил и чего она не могла предсказать. Страх, снедавший ее в прошлом, вернулся в полной мере, наполнив ее сны предзнаменованиями утрат и страданий.
Глава двенадцатая
– Тебя не радует эта поездка, моя Джасмин?
Она отвела взгляд от иллюминатора и повернулась к Тарику.
– Конечно, радует. Побывать на австралийской неделе моды будет для меня бесценным профессиональным опытом.
Тарик смотрел на нее без улыбки.
– Тебя что-то заботит.
Джасмин закусила губу. Проницательность Тарика привела ее в замешательство.
– Да, пожалуй. Ты в первый раз позволил мне выехать из Зюльхейля.
Рука, лежащая на ее плече, сжалась.
– Ты вернешься в Зюльхейль.
– Да. – Она будет там, где будет жить Тарик.
– Жаль, что ты не сможешь участвовать в конференции. – Тарик криво усмехнулся. – В Зюльхейле женщины абсолютно равноправны, но большинство арабских участников конференции придерживаются других взглядов. Сторонники позиций Зюльхейля помогают мне переубедить остальных, но процесс движется слишком медленно.
Джасмин кивнула. Конечно, Тарику приходится балансировать.
– Постепенное движение. Возможно, когда мне будет пятьдесят, для меня найдется место на такой конференции.
Тарик не ответил. Повернув голову, Джасмин увидела, что он внимательно смотрит На нее.
– Что скажешь?
– К тому времени нашему браку исполнится двадцать восемь лет.
– Боже. Я и не подумала.
– Значит, подумай.
Эта загадочная реплика не выходила у Джасмин из головы на протяжении всего полета. Их самолет приземлился в аэропорту Сиднея в два часа ночи. На таможенном контроле Джасмин перепутала паспорта.
– Прошу прощения. Вот нужный.
Тарик ничего не сказал до того времени, когда поджидавший их лимузин уже вез их в отель.
– Зачем ты взяла с собой оба паспорта?
– Новозеландский паспорт оставался у меня в кармашке сумки с тех пор, как я прилетела в Зюльхейль. Я и забыла о нем.
Больше Тарик к этому предмету не возвращался. Он не намеревался нападать на нее в самолете и сожалел о своей неосторожности, увидев обиду в ее выразительных глазах. Но его великодушная жена простила его. Он поклялся себе, что будет стараться обуздать свою буйную властность. Не ее вина в том, что он… боится. Боится, что она вновь сделает выбор, который разобьет его душу.
Уже в гостиничном номере Джасмин помахала перед Тариком листками бумаги.
– У меня билеты на большинство показов.
– С тобой пойдет Джамар.
– Ему будет чертовски скучно.
Тарик взял ее за запястья и заставил взглянуть ему в глаза.
– Ты – жена шейха Зюльхейля. Кто-нибудь может причинить тебе вред, чтобы повлиять на меня, – осторожно сказал он.
Джасмин удивилась.
– Мне это не пришло в голову. Наверное, я еще не привыкла быть твоей женой.
Едва произнеся эти слова, Джасмин поняла, что сказала не то.
– Мина.
Его потемневшие глаза излучали тревогу. Она приподнялась на цыпочках и поцеловала Тарика в губы.
– Я знаю, что я твоя жена, Тарик. Знаю.
Он кивнул.
– Будь осторожна, жена. Я тебя не потеряю.
Австралийская неделя моды, проходящая попеременно в Сиднее и в Мельбурне – это один из крупнейших смотров планеты; здесь представлены любые стили, цвета, изыски. Джасмин была поглощена зрелищем, хотя и не забывала слов Тарика. Что стоит за его суровой властностью, любовь или что-то куда менее прекрасное? Произнесенные им слова все вертелись у нее в голове.
Во всяком случае, она напрасно беспокоилась о Джамаре. Ее атлетически сложенный телохранитель с удовольствием смотрел если не на модели платьев, то на женщин, вышагивающих по подиуму. Его внимание было приковано к пышной брюнетке, когда чья-то рука легла на плечо Джасмин, и она вскрикнула. Джамар отреагировал настолько молниеносно, что Джасмин даже не уловила его движения. Просто его мощный торс уже перекрывал ее поле зрения.
Обстановку разрядил гортанный женский смех.
– Все в порядке, Джамар. – Джасмин подтолкнула телохранителя в бок, поскольку он не двигался с места. – Это моя сестра.
– Привет, Джасмин, – пропела Сара.
– Сара…
Красота сестры за время разлуки, казалось, стала еще ярче.
Губы Сары изогнулись в улыбке, в которой, впрочем, не было теплоты.
– Ну как тебе гаремная жизнь?
Сколько лет прошло, прежде чем откровения Тарика открыли Джасмин глаза на жестокость ее сестры.
– Я жена Тарика.
Сара не сумела вовремя скрыть удивление. В ее прекрасных глазах мелькнула мгновенная досада.
– Ладно, ладно. Все-таки поймала золотую рыбку. – Она оглянулась через плечо. – Рада была тебя увидеть, но я должна бежать. Гарри, наверное, ищет меня.
Сара повернулась и исчезла в темноте; Джасмин ничего не успела сказать. Эта мимолетная встреча вызвала в ней смятение.
– Как прошли первые переговоры? – поинтересовалась Джасмин за ужином.
Она заказала ужин в номер, потому что Тарик наверняка нуждался в тишине и покое. Он только что вышел из душа.
– Как я и ожидал. Нефтяные государства твердо стоят на своих позициях и не желают рассматривать альтернативы.
– Но это же близорукость! Запасы нефти скоро иссякнут.
– Вот именно. И мы должны иметь в виду не только деньги, но и весь мир, в котором живем.
Джасмин протянула через стол руку и коснулась его ладони.
– Как бывшая гражданка Новой Зеландии, я соглашусь с тобой.
Тарик накрыл ее руку своей.
– Разве ты… бывшая гражданка Новой Зеландии?
Джасмин помолчала.
– Я считала, что получила гражданство Зюльхейля, когда стала твоей женой.
Тарик коротко кивнул.
– Зюльхейль признает двойное гражданство.
– А я и не знала. – Джасмин улыбнулась. – Мое сердце с тобой и с твоей родиной, Тарик. Там мой дом.
– У тебя нет желания вернуться в семью?
Джасмин чувствовала, что ее улыбка вышла несколько печальной. Даже при том, что родные причинили ей много обид, все-таки они – ее родные. Нелегко порвать с целой жизнью.
– Я сегодня видела Сару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36