Ее губы задрожали. – Только засмейся, и ты пожалеешь, – предупредил он, и стоило улыбке промелькнуть у нее на лице, как он ласково впился зубами ей в шею, правда, жалеть ей об этом не пришлось.
Путем совместных усилий им, наконец, удалось вызволить его из пут. К этому времени Либби значительно осмелела и глядела во все глаза на то, как он наслаждался ее телом, вкушая эротический букет из запаха мыла, сухих духов, пахнущих лавандой, и еще более пьянящего аромата сладострастия.
В своей жизни Либби случилось видеть всего трех обнаженных мужчин, двое из них были ее братья – она застала их нагишом на пруду, когда ей было девять лет. И теперь вот Джейк. Выглядел он потрясающе: широкие плечи, все еще загорелые после лета, на груди темная полоса волос, сбегающая вниз к…
О Господи!
– Прикоснись ко мне, Либби! – попросил Джейк и направил ее руку. Ни на секунду не отрывала она от него взгляда. Вся дрожала, но повиновалась и, осмелев, даже взяла инициативу в свои руки, пока Джейк не остановил ее, боясь выйти из-под контроля.
Понуждая себя к терпению, он не сводил глаз с дрожащей под ним обнаженной женщины. В женской уязвимости есть что-то невероятно трогательное. Правда, обычно на этой стадии игры ему не до размышлений. Все же в такой откровенной незащищенности кроется огромная женская сила. Разве может мужчина в трезвом уме причинить боль чему-нибудь столь трогательному?
Осторожно он провел рукой по изящной линии ее ключицы, скользнул в желобок между грудей, потом взобрался по бледному полушарию и прошелся вокруг коричневого кружка. Соски у нее были темными и большими, и он с восхищением подумал, что она ими кормила ребенка.
О Боже, что это он! В данную минуту он ни о чем не хочет думать, кроме этой женщины.
И, кроме того, что между ними происходит. Главное, чтобы ей было хорошо, потому что, он уверен, прежде ей особенно хорошо не было.
От острого желания он весь напрягся, стараясь превозмочь возбуждение, как будто таким образом мог сделать его бесконечным.
Бесконечным ничего не бывает, шептал ему внутренний голос. Его рука двинулась вниз по холмистой поверхности ее живота, и мышцы у нее непроизвольно вздрогнули. Успокоив их медленными круговыми ласками, его пальцы спустились в мягкие шелковистые заросли волос. Либби жадно ловила ртом воздух.
Джейк издал громкий стон. Больше он терпеть не мог. К сорока годам человек обретает способность – по крайней мере, чисто теоретическую – дольше сдерживать желание. В случае с Либби даже это маломальское преимущество полетело ко всем чертям. Он казался себе похотливым юнцом, у которого бурлила кровь, но который не владел искусством любви.
– Либби, – торопливо прошептал он, – я не хотел так быстро, но…
– Пожалуйста, быстрей, – умоляла она, впиваясь ему в плечи и увлекая к себе.
Либби удивило ее собственное поведение. В жизни ее обвиняли в чем угодно, но распущенной не называли никогда. В конце концов, какая разница, кто взял инициативу в том, что неминуемо должно произойти.
Отдавшись воле чувств, она вонзила пальцы в его гладкие плечи, изо всех сил прижимая к себе.
Божественный нектар. Чистый горячий божественный нектар разлился по ее жилам, как, только, раздвинув дверцы, он вошел в теплое женское тело. Ее дыхание стало прерывистым. Глаза широко раскрылись, а Джейк уткнулся носом в ложбинку у ее шеи.
– Не двигайся, – прошептал он. – Даже не дыши!
Казалось, что со стоном у нее сорвалось с губ его имя. Она затаила дыхание.
– Мне тоже осталось совсем чуть-чуть, – проговорил он, немного справившись с собой.
Но ей уже ничего не осталось. Никогда в жизни она не испытывала такого потрясающего, такого умопомрачительного восторга. Такого восхитительного наслаждения!
Вырываясь из пределов своих стесненных возможностей, она подняла бедра и обхватила его ногами. По сильному телу Джейка прошла судорога.
– Я хочу, моя радость, чтобы для тебя все было безупречно, – сказал он, переводя дух.
Но говорить об этом оказалось слишком поздно. Они уже пребывали в океане блаженства. Не помня себя, очертя голову они кинулись в пламень и ощутили жар пылающего солнца.
– Какое наслаждение! – успокоившись, выдохнул Джейк. – Истинное наслаждение!
…Его разбудило урчание старой печки. Судя по положению солнца за окном, прошло чуть больше часа, но и этого было достаточно. И даже более чем достаточно, горько усмехнулся про себя Джейк, натягивая пахнущее лавандой стеганое одеяло на голое плечо Либби.
Джейк, старина, на этот раз ты действительно крепко застрял, сказал он себе и тихо прикрыл за собой дверь спальни. Думал, что покончишь с этим одним махом.
Не тут-то было. На этот раз ты крепко влип.
Он вышел на кухню в чем мать родила, и налил в чашку кофе. Выпил его залпом, но результата не почувствовал. Уставившись на дверь спальни в конце коридора, он спрашивал себя, хватит ли у него духу все продать, уехать и начать жизнь сначала. Например, где-нибудь на Озарке. Или в Калифорнии.
Черт, а почему бы не на Луне, там было бы лучше всего! Но расстояние не все лечит. Разве что может немного помочь. Как правило, лучшим лекарством считается время, а чудодейственных средств нет вообще. Этот урок он усвоил слишком трудным путем.
Чуть позже, проходя мимо ее комнаты, Джейк услышал, что Либби уже встала: ящики шкафа открывались и закрывались. Потом до него донесся шум льющейся воды.
По крайней мере, она успела одеться, прежде чем выйти к нему. Покажись она в своем проклятом купальном халате или, не дай Бог, вообще без всего, за свои действия он ручаться бы не мог.
Джейк оделся в подсобной комнате. Джинсы по швам не высохли, носки остались сырыми. Но ему было все равно. Он думал, как поскорее выбраться отсюда, чтобы не выкинуть очередную непростительную глупость.
Вот именно, очередную непростительную глупость.
– Ты не забыл, что нам надо по дороге заехать в магазин? – спросила Либби, боясь встретиться с ним взглядом.
Лицо Джейка окаменело. Черт, он же собирался везти ее обратно, а ведь еще немного, и произнес бы перед уходом вежливую речь.
– Нет, конечно.
– Выпьешь кофе на дорогу? Он еще не остыл.
Джейк опрокинул в себя целых три чашки. Выхлебал без всякого толку. В нем не забрезжило даже искорки мудрости… Хотя призыв к мудрости был несколько запоздалый. В следующий раз он, пожалуй, выпьет кофе до того, как… А еще лучше – вместо того…
Но следующего раза может и не быть, говорил он себе. У него с Либби. Она не первая женщина, с которой он спал после Кэсс, но их было не так уж много. И долгое время он вообще не имел дела с женщинами. Неразборчивость была не в его стиле. Однако что-то подсказывало ему, что этот случай ему не удастся так просто выкинуть из головы, как все предыдущие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
Путем совместных усилий им, наконец, удалось вызволить его из пут. К этому времени Либби значительно осмелела и глядела во все глаза на то, как он наслаждался ее телом, вкушая эротический букет из запаха мыла, сухих духов, пахнущих лавандой, и еще более пьянящего аромата сладострастия.
В своей жизни Либби случилось видеть всего трех обнаженных мужчин, двое из них были ее братья – она застала их нагишом на пруду, когда ей было девять лет. И теперь вот Джейк. Выглядел он потрясающе: широкие плечи, все еще загорелые после лета, на груди темная полоса волос, сбегающая вниз к…
О Господи!
– Прикоснись ко мне, Либби! – попросил Джейк и направил ее руку. Ни на секунду не отрывала она от него взгляда. Вся дрожала, но повиновалась и, осмелев, даже взяла инициативу в свои руки, пока Джейк не остановил ее, боясь выйти из-под контроля.
Понуждая себя к терпению, он не сводил глаз с дрожащей под ним обнаженной женщины. В женской уязвимости есть что-то невероятно трогательное. Правда, обычно на этой стадии игры ему не до размышлений. Все же в такой откровенной незащищенности кроется огромная женская сила. Разве может мужчина в трезвом уме причинить боль чему-нибудь столь трогательному?
Осторожно он провел рукой по изящной линии ее ключицы, скользнул в желобок между грудей, потом взобрался по бледному полушарию и прошелся вокруг коричневого кружка. Соски у нее были темными и большими, и он с восхищением подумал, что она ими кормила ребенка.
О Боже, что это он! В данную минуту он ни о чем не хочет думать, кроме этой женщины.
И, кроме того, что между ними происходит. Главное, чтобы ей было хорошо, потому что, он уверен, прежде ей особенно хорошо не было.
От острого желания он весь напрягся, стараясь превозмочь возбуждение, как будто таким образом мог сделать его бесконечным.
Бесконечным ничего не бывает, шептал ему внутренний голос. Его рука двинулась вниз по холмистой поверхности ее живота, и мышцы у нее непроизвольно вздрогнули. Успокоив их медленными круговыми ласками, его пальцы спустились в мягкие шелковистые заросли волос. Либби жадно ловила ртом воздух.
Джейк издал громкий стон. Больше он терпеть не мог. К сорока годам человек обретает способность – по крайней мере, чисто теоретическую – дольше сдерживать желание. В случае с Либби даже это маломальское преимущество полетело ко всем чертям. Он казался себе похотливым юнцом, у которого бурлила кровь, но который не владел искусством любви.
– Либби, – торопливо прошептал он, – я не хотел так быстро, но…
– Пожалуйста, быстрей, – умоляла она, впиваясь ему в плечи и увлекая к себе.
Либби удивило ее собственное поведение. В жизни ее обвиняли в чем угодно, но распущенной не называли никогда. В конце концов, какая разница, кто взял инициативу в том, что неминуемо должно произойти.
Отдавшись воле чувств, она вонзила пальцы в его гладкие плечи, изо всех сил прижимая к себе.
Божественный нектар. Чистый горячий божественный нектар разлился по ее жилам, как, только, раздвинув дверцы, он вошел в теплое женское тело. Ее дыхание стало прерывистым. Глаза широко раскрылись, а Джейк уткнулся носом в ложбинку у ее шеи.
– Не двигайся, – прошептал он. – Даже не дыши!
Казалось, что со стоном у нее сорвалось с губ его имя. Она затаила дыхание.
– Мне тоже осталось совсем чуть-чуть, – проговорил он, немного справившись с собой.
Но ей уже ничего не осталось. Никогда в жизни она не испытывала такого потрясающего, такого умопомрачительного восторга. Такого восхитительного наслаждения!
Вырываясь из пределов своих стесненных возможностей, она подняла бедра и обхватила его ногами. По сильному телу Джейка прошла судорога.
– Я хочу, моя радость, чтобы для тебя все было безупречно, – сказал он, переводя дух.
Но говорить об этом оказалось слишком поздно. Они уже пребывали в океане блаженства. Не помня себя, очертя голову они кинулись в пламень и ощутили жар пылающего солнца.
– Какое наслаждение! – успокоившись, выдохнул Джейк. – Истинное наслаждение!
…Его разбудило урчание старой печки. Судя по положению солнца за окном, прошло чуть больше часа, но и этого было достаточно. И даже более чем достаточно, горько усмехнулся про себя Джейк, натягивая пахнущее лавандой стеганое одеяло на голое плечо Либби.
Джейк, старина, на этот раз ты действительно крепко застрял, сказал он себе и тихо прикрыл за собой дверь спальни. Думал, что покончишь с этим одним махом.
Не тут-то было. На этот раз ты крепко влип.
Он вышел на кухню в чем мать родила, и налил в чашку кофе. Выпил его залпом, но результата не почувствовал. Уставившись на дверь спальни в конце коридора, он спрашивал себя, хватит ли у него духу все продать, уехать и начать жизнь сначала. Например, где-нибудь на Озарке. Или в Калифорнии.
Черт, а почему бы не на Луне, там было бы лучше всего! Но расстояние не все лечит. Разве что может немного помочь. Как правило, лучшим лекарством считается время, а чудодейственных средств нет вообще. Этот урок он усвоил слишком трудным путем.
Чуть позже, проходя мимо ее комнаты, Джейк услышал, что Либби уже встала: ящики шкафа открывались и закрывались. Потом до него донесся шум льющейся воды.
По крайней мере, она успела одеться, прежде чем выйти к нему. Покажись она в своем проклятом купальном халате или, не дай Бог, вообще без всего, за свои действия он ручаться бы не мог.
Джейк оделся в подсобной комнате. Джинсы по швам не высохли, носки остались сырыми. Но ему было все равно. Он думал, как поскорее выбраться отсюда, чтобы не выкинуть очередную непростительную глупость.
Вот именно, очередную непростительную глупость.
– Ты не забыл, что нам надо по дороге заехать в магазин? – спросила Либби, боясь встретиться с ним взглядом.
Лицо Джейка окаменело. Черт, он же собирался везти ее обратно, а ведь еще немного, и произнес бы перед уходом вежливую речь.
– Нет, конечно.
– Выпьешь кофе на дорогу? Он еще не остыл.
Джейк опрокинул в себя целых три чашки. Выхлебал без всякого толку. В нем не забрезжило даже искорки мудрости… Хотя призыв к мудрости был несколько запоздалый. В следующий раз он, пожалуй, выпьет кофе до того, как… А еще лучше – вместо того…
Но следующего раза может и не быть, говорил он себе. У него с Либби. Она не первая женщина, с которой он спал после Кэсс, но их было не так уж много. И долгое время он вообще не имел дела с женщинами. Неразборчивость была не в его стиле. Однако что-то подсказывало ему, что этот случай ему не удастся так просто выкинуть из головы, как все предыдущие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41