так же пылко, как когда-то он отстаивал праведность старца из Покровского, он теперь набросился на своего бывшего протеже и пытался убедить императора и весь свет в том, что Распутин посланник дьявола. Кто бы мог подумать, что этот незаметный деревенский проповедник сделает при дворе такую быструю, головокружительную карьеру и далеко обойдет своих покровителей.
Ведь даже в сердце такого действительно святого человека, как отец Феофан, проникла зависть, и он возненавидел Григория Ефимовича так же сильно, как раньше восхищался им. Он приходил в неистовое возбуждение, когда начинал говорить о развращенности своего бывшего протеже. С таким же красноречием, как раньше превозносил своего «спасителя», он теперь расписывал его грубое распутство, говорил о его связи с дьяволом.
Отец Феофан пошел теперь тем же путем, как раньше, когда убеждал всех в святости Григория. Преисполненный ненависти, он отправился к Гермогену и Илиодору, к «истинно русским людям», и великому князю Николаю Николаевичу и начал им твердить, что Распутин не что иное, как олицетворение сатаны.
Дородный, добросердечный Гермоген не был склонен к экзальтированности, он никогда не считал Григория святым и сейчас не видел в нем дьявола. Удобно расположившись на диване, как обычно, он слушал пылкие речи маленького архимандрита и в конце концов флегматично и задумчиво ответил: «Ну и распутный же негодяй, этот Григорий!», — после чего задумался о политической стороне этого вопроса, о том, каким образом с помощью «истинно русских людей» можно скинуть Распутина.
Наконец Феофан и Гермоген сошлись на том, что нужно приложить все силы, чтобы освободиться от настырного старца. Открыто, без всякого страха они выступали теперь против Распутина и использовали любую возможность, чтобы навредить тому. На монастырском священнике Илиодоре лежало какое-то адское заклятие, заставлявшее его повсюду выступать в защиту Григория. В то время, когда даже дряхлый старый Феофан слабым голосом ругал Григория, великому «сквернослову» приходилось идти по стопам Распутина, покорно и почтительно, как подобает церковному служителю.
При этом он, как никто другой, знал безграничную испорченность Распутина. Ни Феофан, вечно молящийся перед лампадкой, ни Гермоген, погруженный в церковные политические проблемы, не были знакомы с греховным поведением Распутина воочию, как Илиодор. Зависть и ненависть монастырского священника питались личными, живыми и бесспорными наблюдениями.
Однажды к нему в Царицын приехал Григорий и вскоре после этого пришел бедный извозчик просить заступничества: его женой, заявил он, овладел дьявол, и только монастырский священник своими молитвами может вырвать ее из лап сатаны.
Илиодор в сопровождении Григория немедленно отправился в дом извозчика. Его супруга, полная, молодая, красивая женщина в судорогах каталась по полу, издавая жуткие вопли. Илиодор сделал то, что в таких случаях полагается делать православному священнику: окропил ее святой водой, произнес над ней соответствующие молитвы, поднял над головой Распятие и так усердно заклинал дьявола, что пот градом тек по лицу. Но женщина продолжала кричать, по-прежнему каталась по полу, ей нисколько не становилось лучше.
Тут Григорий, до сих пор молча наблюдавший, подошел к Илиодору, хлопнул его по плечу и сказал:
— Иди, ты в этом ничего не понимаешь! Оставь меня наедине с этой грешницей, я выгоню из нее дьявола разврата!
Еле сдерживая ярость, монастырский священник молча повернулся и в сопровождении извозчика покинул комнату больной. Он готов был избить Распутина, так сильно обозлило его бесцеремонное вмешательство старца.
В соседней комнате Илиодор долго беседовал с мужем несчастной женщины, подбадривал, утешал и благословлял его, пока крики в соседней комнате вдруг не прекратились. Наступило томительное ожидание, и вот в комнату вошла раскрасневшаяся, весело блестя глазами, хорошенькая жена извозчика, вслед за ней появился Распутин, на губах играла хитрая победная улыбка:
— Ну, — торжествующе проговорил он, — я окончательно изгнал из нее дьявола.
Илиодор задрожал от ярости, но все-таки повернулся к извозчику и сказал:
— Григорий Ефимович — истинно святой человек, благословленный Господом чудотворец!
Извозчик упал перед Распутиным на колени и начал целовать ему руки. В следующие дни по всему Царицыну, среди всей паствы Илиодора, распространилась весть о делах Распутина.
Случаю было угодно, чтобы вскоре после этого дьявол овладел также и племянницей зажиточной купчихи Лебедевой. Лебедева уже слышала об излечении жены извозчика и немедленно послала бы за Распутиным, но не хотела обидеть монастырского священника и попросила того изгнать дьявола из ее племянницы, рассчитывая, что вместе с ним придет и святой батюшка Григорий.
Илиодор немедленно положил в сумку все необходимое и отправился к купчихе. Григорий и в этот раз сопровождал его. Опрыскивание святой водой снова не помогло, заговоры и заклинания не подействовали, пока не вмешался Распутин и не потребовал уступить место. Купчиха в душе очень обрадовалась такому обороту дела, так как все это время она больше надеялась на незнакомого старца, чем на монастырского священника.
Прежде чем приняться за лечение, Григорий заявил, что комната, в которой лежала больная, абсолютно не пригодна для изгнания дьявола. Он обследовал всю квартиру и наконец приказал, чтобы пациентку перенесли в удаленную каморку. Как только приказание выполнили, Григорий Ефимович заперся вместе с больной.
На этот раз дьявол, по-видимому, не хотел сдаваться, потому что прошло довольно много времени, а Распутин все не выходил. Илиодор не мог сдержать нетерпение и без конца ходил по комнатам, пока не дошел до двери в угловую каморку. Больная больше не кричала, оттуда не доносилось ни звука, но тем не менее Григорий все не выходил.
Лишь поздно вечером Распутин покинул комнату больной и сообщил, что ему все же удалось победить дьявола. Больная лежала в кровати неподвижно и спала, ее лицо дышало мирным покоем, как будто во сне она видела ангелов.
После того как по Царицыну распространилось известие о втором чудесном исцелении, слава Григория неизмеримо выросла, тем более, что стало известно, что это и есть знаменитый Распутин из Петербурга, друг и советник царя. Жители Царицына, многие годы фанатично внимавшие проповедям Илиодора, теперь непременно хотели увидеть нового святого, толпы народа потянулись к дому монастырского священника.
«Этот мошенник, этот лжесвятой, негодяй!» — в душе проклинал Илиодор, когда в дом приходили люди и просили засвидетельствовать свое почтение старцу из Петербурга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
Ведь даже в сердце такого действительно святого человека, как отец Феофан, проникла зависть, и он возненавидел Григория Ефимовича так же сильно, как раньше восхищался им. Он приходил в неистовое возбуждение, когда начинал говорить о развращенности своего бывшего протеже. С таким же красноречием, как раньше превозносил своего «спасителя», он теперь расписывал его грубое распутство, говорил о его связи с дьяволом.
Отец Феофан пошел теперь тем же путем, как раньше, когда убеждал всех в святости Григория. Преисполненный ненависти, он отправился к Гермогену и Илиодору, к «истинно русским людям», и великому князю Николаю Николаевичу и начал им твердить, что Распутин не что иное, как олицетворение сатаны.
Дородный, добросердечный Гермоген не был склонен к экзальтированности, он никогда не считал Григория святым и сейчас не видел в нем дьявола. Удобно расположившись на диване, как обычно, он слушал пылкие речи маленького архимандрита и в конце концов флегматично и задумчиво ответил: «Ну и распутный же негодяй, этот Григорий!», — после чего задумался о политической стороне этого вопроса, о том, каким образом с помощью «истинно русских людей» можно скинуть Распутина.
Наконец Феофан и Гермоген сошлись на том, что нужно приложить все силы, чтобы освободиться от настырного старца. Открыто, без всякого страха они выступали теперь против Распутина и использовали любую возможность, чтобы навредить тому. На монастырском священнике Илиодоре лежало какое-то адское заклятие, заставлявшее его повсюду выступать в защиту Григория. В то время, когда даже дряхлый старый Феофан слабым голосом ругал Григория, великому «сквернослову» приходилось идти по стопам Распутина, покорно и почтительно, как подобает церковному служителю.
При этом он, как никто другой, знал безграничную испорченность Распутина. Ни Феофан, вечно молящийся перед лампадкой, ни Гермоген, погруженный в церковные политические проблемы, не были знакомы с греховным поведением Распутина воочию, как Илиодор. Зависть и ненависть монастырского священника питались личными, живыми и бесспорными наблюдениями.
Однажды к нему в Царицын приехал Григорий и вскоре после этого пришел бедный извозчик просить заступничества: его женой, заявил он, овладел дьявол, и только монастырский священник своими молитвами может вырвать ее из лап сатаны.
Илиодор в сопровождении Григория немедленно отправился в дом извозчика. Его супруга, полная, молодая, красивая женщина в судорогах каталась по полу, издавая жуткие вопли. Илиодор сделал то, что в таких случаях полагается делать православному священнику: окропил ее святой водой, произнес над ней соответствующие молитвы, поднял над головой Распятие и так усердно заклинал дьявола, что пот градом тек по лицу. Но женщина продолжала кричать, по-прежнему каталась по полу, ей нисколько не становилось лучше.
Тут Григорий, до сих пор молча наблюдавший, подошел к Илиодору, хлопнул его по плечу и сказал:
— Иди, ты в этом ничего не понимаешь! Оставь меня наедине с этой грешницей, я выгоню из нее дьявола разврата!
Еле сдерживая ярость, монастырский священник молча повернулся и в сопровождении извозчика покинул комнату больной. Он готов был избить Распутина, так сильно обозлило его бесцеремонное вмешательство старца.
В соседней комнате Илиодор долго беседовал с мужем несчастной женщины, подбадривал, утешал и благословлял его, пока крики в соседней комнате вдруг не прекратились. Наступило томительное ожидание, и вот в комнату вошла раскрасневшаяся, весело блестя глазами, хорошенькая жена извозчика, вслед за ней появился Распутин, на губах играла хитрая победная улыбка:
— Ну, — торжествующе проговорил он, — я окончательно изгнал из нее дьявола.
Илиодор задрожал от ярости, но все-таки повернулся к извозчику и сказал:
— Григорий Ефимович — истинно святой человек, благословленный Господом чудотворец!
Извозчик упал перед Распутиным на колени и начал целовать ему руки. В следующие дни по всему Царицыну, среди всей паствы Илиодора, распространилась весть о делах Распутина.
Случаю было угодно, чтобы вскоре после этого дьявол овладел также и племянницей зажиточной купчихи Лебедевой. Лебедева уже слышала об излечении жены извозчика и немедленно послала бы за Распутиным, но не хотела обидеть монастырского священника и попросила того изгнать дьявола из ее племянницы, рассчитывая, что вместе с ним придет и святой батюшка Григорий.
Илиодор немедленно положил в сумку все необходимое и отправился к купчихе. Григорий и в этот раз сопровождал его. Опрыскивание святой водой снова не помогло, заговоры и заклинания не подействовали, пока не вмешался Распутин и не потребовал уступить место. Купчиха в душе очень обрадовалась такому обороту дела, так как все это время она больше надеялась на незнакомого старца, чем на монастырского священника.
Прежде чем приняться за лечение, Григорий заявил, что комната, в которой лежала больная, абсолютно не пригодна для изгнания дьявола. Он обследовал всю квартиру и наконец приказал, чтобы пациентку перенесли в удаленную каморку. Как только приказание выполнили, Григорий Ефимович заперся вместе с больной.
На этот раз дьявол, по-видимому, не хотел сдаваться, потому что прошло довольно много времени, а Распутин все не выходил. Илиодор не мог сдержать нетерпение и без конца ходил по комнатам, пока не дошел до двери в угловую каморку. Больная больше не кричала, оттуда не доносилось ни звука, но тем не менее Григорий все не выходил.
Лишь поздно вечером Распутин покинул комнату больной и сообщил, что ему все же удалось победить дьявола. Больная лежала в кровати неподвижно и спала, ее лицо дышало мирным покоем, как будто во сне она видела ангелов.
После того как по Царицыну распространилось известие о втором чудесном исцелении, слава Григория неизмеримо выросла, тем более, что стало известно, что это и есть знаменитый Распутин из Петербурга, друг и советник царя. Жители Царицына, многие годы фанатично внимавшие проповедям Илиодора, теперь непременно хотели увидеть нового святого, толпы народа потянулись к дому монастырского священника.
«Этот мошенник, этот лжесвятой, негодяй!» — в душе проклинал Илиодор, когда в дом приходили люди и просили засвидетельствовать свое почтение старцу из Петербурга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118