Чтобы показать, что и мы в наш просвещенный век не намного опередили забывчивых ученых, я скажу несколько слов об уже не раз упоминавшемся Берозе. Бероз (или Беросс) был жрецом храма божества Бэла в Вавилоне. Сирийскому царю Антиоху, «Освободителю» (280-261 гг. до н. э.), он посвятил исторический трактат, написанный на древнегреческом языке, в котором, опираясь на жреческие хроники из собственного храма, описал историю страны с незапамятных времен до эпохи Дария Великого. Как всегда, настораживает проблема сохранности и передачи оригинала: три книги считаются утраченными, и представление о тексте нам дают лишь скудные цитаты у Иосифа Флавия, Евсевия, Витрувия и, возможно, у Сенеки и Плиния. С такой формой сохранения оригинала мы с вами достаточно сталкивались на предыдущих страницах.
Современники Конрада Цельтиса уже протестовали против этой лжи, нагроможденной вокруг Бероза; испанец Антонио, хотя и очень осторожно, высказывался в том же смысле. Зато сегодня мы считаем Бероза историческим лицом и доверчиво цитируем его как «исторический источник». Для меня Бероз – типичное синкретическое творение, призванное связать Вавилон с Элладой. Десять языческих царей соответствуют десяти иудейским патриархам, Ксисутрос соответствует Ною. Таким образом, создается унифицированная сага, претендующая на историческое признание. К десяти «допотопным» царям Бероз приписывает еще целых 432 000 лет. Гельцер без стеснения называет все это «баснями и вздором» (II, с. 26). Юлиан Африканский считает сочинения Бероза (как, впрочем, и Манефона, оперировавшего чуть меньшими числами) не имеющими никакой исторической ценности. Он тоже не видел оригинала. Синкеллос произвольно изменял фрагменты из Бероза (II, с. 203).
Метод всегда один и тот же: из невнятных отрывков неясного происхождения создается текст; впоследствии для доказательности выстраивается соответствующая параллельная конструкция.
«Первая церковь» в Испании
Хороший пример португальской учености – патер Мигел де Оливейра. Он написал книгу о случаях фальсификации и формировании культа святых в Португалии (1964). 2-й Ватиканский собор (1963) призвал всех католиков еще раз исследовать историческую подоплеку древних легенд и выявить имена святых, существование которых исторически недоказуемо. Например, святые, о которых не известно ничего, кроме их имени, являются с большой степенью вероятности выдуманными. Призыв к поиску истины всколыхнул целую волну критических исследований, из которых мы узнали много нового о церковных манипуляциях с историографией.
Вот сравнительно длинный отрывок из работы патера Оливейры, содержащей осторожную, но недвусмысленную критику участия церкви в формировании распространенных устоявшихся заблуждений (книга, между прочим, вышла с высочайшего церковного разрешения): «Зарождение христианства на Пиренейском полуострове, начавшееся по официальной точке зрения уже в I–II веках, не находит подтверждения в трудах древних церковных писателей. Хотя, казалось бы, именно они должны были обладать наибольшим количеством документов этой эпохи. О христианизации полуострова и появлении первых христианских общин не упоминают ни римские историографы (Павел Орозий, Гидаций), ни историки вестготского периода (Иоанн Бикларский, святой Исидор Севильский).
Их молчание разительным образом контрастирует с изобилием подробных сведений, распространившихся позднее и опирающихся не на какие-то найденные, дотоле неизвестные древние документы, но по традиции восходящих якобы еще к апостольским временам. Церкви, выигрывавшие в наибольшей мере от этого позднего расцвета, ответственны и за распространение всех этих сказок.
Таким образом, нам было навязано не имеющее реальной основы представление об общеиспанской ранней церкви, связанной со славными деяниями других ранних церквей, и укорененное в универсальной церковной истории. Долгое время никто не отваживался подвергнуть сомнению истинность традиции, существующей столетия и освященной текстами богослужений. Не решаясь классифицировать историю ранней испанской церкви как легендарную, многие ученые, пытаясь придать ей правдоподобие, прибегали к несостоятельным аргументам вроде того, что тяжелые времена и людская небрежность повинны в утрате бесценных доказательных документов.
Исторической критике до сих пор не удалюсь изгнать этот дух. Несмотря на то что эта тенденция не изжита, наука все же намного продвинулась вперед, и теперь уже можно с определенностью судить о том, какая эпоха „ответственна" за формирование подобных ложных представлений», когда все это началось.
В качестве вопиющего примера Оливейра приводит путешествие апостола Павла в Испанию. В «Послании к римлянам» в феврале 58 года он говорит о намерении посетить Испанию (XV, 24 и 28). Святой Клементий (официально считающийся одним из первых пап) в письме от 96 года говорит об этом путешествии, как о состоявшемся факте; так же написано в «Kanon Muratorius» («около 200 года»; оба документа – поздняя фальсификация, как я показываю в другом месте). К Павлу не восходит ни одна испанская церковь. В противоречивом самом по себе упоминании о двух якобы обращенных им сестрах отсутствует указание места действия. Возможно, оно происходит из X века (см. Флорес, «Священная Испания», III, 1). В эпоху вестготов с ее якобы разветвленной церковной структурой, когда должны были писаться бесчисленные хроники и созываться Соборы, о путешествии Павла в Испанию никто ничего не знал.
Только в исламские времена всплывают первые имена миссионеров, несших благую весть из Рима в языческую Испанию, так называемых «апостольских мужей». В их числе столь важный «гот» VII столетия, как Индалеций. Согласно лионской Книге мучеников, апостолы Петр и Павел благословили семерых епископов («апостольских мужей») и отправили их обращать Испанию в христианство. Наивные описания свершенных ими чудес способны растрогать и камень, и все же в церковных кругах они считаются «старейшими и вернейшими источниками» об «апостольских мужах». Даже в уважаемой всеми современными учеными «Истории Испании» Менендеса Пидаля (II, 450) эта информация названа «надежно проверенной» и «исходящей из эпохи описываемых событий, хотя и подтвержденной только в позднейших документах», датированных V веком. Следующее упоминание относится уже к X веку, который Оливейра и считает самым древним возможным временем создания легенды. «Семь мучеников» чествуются 1 мая, что противоречит церковным обычаям, потому что семь епископов возглавляли в Испании семь далеко отстоявших друг от друга общин, и каждому из них был положен собственный праздничный день. (Могу добавить, что культ «семи мужей» до XVI века присутствовал в синкретической религии берберов и, возможно, после 1000 года вместе с исламизацией проник на территорию Испании .
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78