Не пытайся разжалобить меня лестью... Галл, послушай меня: ты ничего для меня не значишь и никогда не будешь значить. Менезий дал тебе право решать мою судьбу. Не надейся, и пальцем не пошевельну, чтобы снискать твою милость. Тому не бывать никогда, ты слышишь? Через недельку-две ты захочешь переспать со мной! Не сразу, конечно. Ведь твой друг только что умер. Но ты захочешь этого, я знаю... Так зачем ждать? — воскликнула она вызывающе. — Давай, бери! Все твое! По завещанию!
И Металла развязала тунику. Она упала к ее ногам. Широко раздвинула ноги. Сулле открылось ее самое интимное место — половые органы с начисто удаленными волосами.
Сулла, сидевший на стуле, даже не пошевелился.
— Нет? Тебе стыдно? — играя удивление, спросила она. — Может, ты сомневаешься в действительности завещания? Здесь, в Риме, с нашими судами... Все продается и все покупается! Затей кто-нибудь тяжбу с тобой, как все говорят, и ты потеряешь все, что таким чудесным образом заполучил. Так спеши! Возьми меня, пока я еще тебе принадлежу!
Она залилась смехом. Сулла подождал, а потом тоже рассмеялся.
— Благодарю тебя, — весело сказал он. — С тех пор как я приехал в этот город, я только и занимаюсь любовью. Все предлагают. Не ожидал я подобного, когда согласился на просьбу Менезия приехать к нему...
— А ты и не знал, что в Риме думают только о том, как убить или развлечься с женщиной?
— Ну, к первому я уже привык. К второму скоро привыкну. Проще простого, — заметил он.
Металла явно растерялась перед его самообладанием. Наступил заключительный момент.
— Я только что видел, как ты выгоняла Ашаику с арены... — начал он.
— Ты там был!
— Да. Замечу, что ты не имеешь права вести себя так, как ты вела. Впрочем, тебе и так это известно.
— Это мое дело, — отрезала она.
— Наши дела, — поправил ее Сулла.
— Я хотела испытать негритянку. Вот почему и спровоцировала ее на стычку. Мне ее убивать на арене цирка, а не тебе! Поэтому дай мне самой решать вопросы так, как я считаю нужным.
— Нет, — сказал Сулла. — Не забывай, если Менезий позволял тебе делать все, что захочется...
Металла пожала плечами:
— Я уже сказала тебе — ты ничего для меня не значишь, и я буду делать все, что сочту нужным.
— Тогда прими наказание в соответствии с законом, — спокойно возразил Сулла. — Я пришел к тебе с лучшими чувствами. Ты оскорбила меня и надругалась над памятью Менезия, продемонстрировав самым непристойным образом свои гениталии. За это ты получишь двадцать ударов кнутом, а еще десять за карфагенянку. Прогнала ее с нашей арены, сознательно нарушила положение договоров, которые мы подписали с другими гладиаторскими школами...
Металла привстала со своих подушек и засмеялась во все горло:
— Ты накажешь меня кнутом? Здесь? Ты, галл? Да никто не выполнит твоего приказа!
Сулла встал, подошел к маленькому гонгу, ударил в него. Пожилой раб и два других раба вышли из-за маленькой дверцы.
— Управляющего Сальвия, и немедленно, — приказал галл.
Рабы спешно вышли, и вскоре показался Сальвий.
— В здании, — спросил его Сулла, — в отхожих местах проточная вода или они устроены по-старинному, с ассенизационными бочками?
— Сожалею, господин, но в этой части квартала не хватает воды для снабжения современных отхожих мест. Поэтому у нас еще используются ассенизационные бочки. Но если ты желаешь, чтобы все было устроено по-новому, то мы можем возобновить переговоры с городским управлением по поводу строительства отвода от акведука, который дойдет до нас...
— Я не о том, — сказал Сулла. — Речь идет о другом. Если есть ассенизационные бочки, то есть и ассенизаторы?
— Совершенно верно, господин...
— Они, должно быть, настоящие силачи? Бочки ведь тяжеленные?
— Да, — сказал, смеясь, управляющий Сальвий. — Настоящие силачи, которые не боятся работы...
— Как можно быстрее приведи сюда... пятерых и предупреди палача, пусть приготовит кнуты. Пусть все явятся к атрию этого здания.
— Кнуты? — удивленно спросил управляющий.
— Да, кнуты! — отрезал Сулла.
— Разве ассенизаторы сделали что-то не так, господин? — разволновался Сальвий, который подумал, что Металла пожаловалась новому хозяину и потребовала наказать виновных.
— Нет, нет, — сказал Сулла. — Поторопись выполнить мое приказание.
Появились ассенизаторы: пять человек в черных туниках из грубого материала; с бритыми черепами. Впервые они попали во внутренние покои той, что уже многие годы царила, как богиня, в школе гладиаторов Менезия. Ошеломленно озирались по сторонам.
Металла смотрела на Суллу, на пятерых рабов, выполняющих самую грязную работу, и на управляющего Сальвия с вызовом, в котором просматривалось и недоверие. Лицо ее совершенно побелело.
Галл спросил ассенизаторов:
— Вы меня знаете?
— Конечно, — осмелился сказать один из них. — Ты — галл Сулла!
— Я ваш хозяин?
На ассенизаторов накатывал страх: что еще могло случиться? Тот, кто осмелился ответить Сулле, продолжил неуверенным голосом:
— Действительно, ты наш новый хозяин, ведь Менезий завещал тебе свои богатства...
— Тогда приказываю схватить эту рабыню и отнести ее к атрию, где она примет наказание кнутом.
Казалось, ассенизаторов парализовало. Они не решались дотронуться до Металлы своими огромными ручищами, привыкшими к нечистотам экскрементов. Сколько раз они видели, как она въезжала во двор школы, держа за поводья упряжку в сотни тысяч сестерциев. Да и к тому же они знали, что Металла была любовницей самого патриция Менезия, человека богатого и могущественного, который полностью распоряжался их жизнями. Схватить ее силой?!
— Вы что, отказываетесь повиноваться? — спросил Сулла, нахмурив брови.
Нерешительно пятеро приблизились к вознице. Она выхватила копье, стоявшее у колонны.
— Если кто-нибудь дотронется до меня, галл, я убью тебя!
Сулла повернулся к управляющему Сальвию:
— Если эта рабыня ударит кого-нибудь из нас, меня или одного из тех, кому я отдал приказ отвести ее на место наказания, то ты тут же распнешь ее на кресте во дворе. Пусть умирает медленно на нем. И не сметь давать ей воды. Ты слышишь меня, Сальвий?
— Я слышу тебя, господин.
Лицо Металлы исказилось. Не двигаясь, смотрела она на Суллу. Потом поставила копье у колонны и дала ассенизаторам, которые едва касались ее рук, увести себя. Галл вынул из блузы и положил в рот веточку калины. Проходя мимо Суллы, она плюнула ему в лицо. Галл утерся рукой.
Это была последняя веточка калины, и он подумал, найдет ли он ее в Риме. Завтра же утром он прикажет главному садовнику достать калину за любую цену.
* * *
Сулла блаженствовал в большом атрии, куда принесли свежую воду и фрукты. Вслед за вошедшим Сальвием показался палач. Ремни его кнута были испачканы кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153
И Металла развязала тунику. Она упала к ее ногам. Широко раздвинула ноги. Сулле открылось ее самое интимное место — половые органы с начисто удаленными волосами.
Сулла, сидевший на стуле, даже не пошевелился.
— Нет? Тебе стыдно? — играя удивление, спросила она. — Может, ты сомневаешься в действительности завещания? Здесь, в Риме, с нашими судами... Все продается и все покупается! Затей кто-нибудь тяжбу с тобой, как все говорят, и ты потеряешь все, что таким чудесным образом заполучил. Так спеши! Возьми меня, пока я еще тебе принадлежу!
Она залилась смехом. Сулла подождал, а потом тоже рассмеялся.
— Благодарю тебя, — весело сказал он. — С тех пор как я приехал в этот город, я только и занимаюсь любовью. Все предлагают. Не ожидал я подобного, когда согласился на просьбу Менезия приехать к нему...
— А ты и не знал, что в Риме думают только о том, как убить или развлечься с женщиной?
— Ну, к первому я уже привык. К второму скоро привыкну. Проще простого, — заметил он.
Металла явно растерялась перед его самообладанием. Наступил заключительный момент.
— Я только что видел, как ты выгоняла Ашаику с арены... — начал он.
— Ты там был!
— Да. Замечу, что ты не имеешь права вести себя так, как ты вела. Впрочем, тебе и так это известно.
— Это мое дело, — отрезала она.
— Наши дела, — поправил ее Сулла.
— Я хотела испытать негритянку. Вот почему и спровоцировала ее на стычку. Мне ее убивать на арене цирка, а не тебе! Поэтому дай мне самой решать вопросы так, как я считаю нужным.
— Нет, — сказал Сулла. — Не забывай, если Менезий позволял тебе делать все, что захочется...
Металла пожала плечами:
— Я уже сказала тебе — ты ничего для меня не значишь, и я буду делать все, что сочту нужным.
— Тогда прими наказание в соответствии с законом, — спокойно возразил Сулла. — Я пришел к тебе с лучшими чувствами. Ты оскорбила меня и надругалась над памятью Менезия, продемонстрировав самым непристойным образом свои гениталии. За это ты получишь двадцать ударов кнутом, а еще десять за карфагенянку. Прогнала ее с нашей арены, сознательно нарушила положение договоров, которые мы подписали с другими гладиаторскими школами...
Металла привстала со своих подушек и засмеялась во все горло:
— Ты накажешь меня кнутом? Здесь? Ты, галл? Да никто не выполнит твоего приказа!
Сулла встал, подошел к маленькому гонгу, ударил в него. Пожилой раб и два других раба вышли из-за маленькой дверцы.
— Управляющего Сальвия, и немедленно, — приказал галл.
Рабы спешно вышли, и вскоре показался Сальвий.
— В здании, — спросил его Сулла, — в отхожих местах проточная вода или они устроены по-старинному, с ассенизационными бочками?
— Сожалею, господин, но в этой части квартала не хватает воды для снабжения современных отхожих мест. Поэтому у нас еще используются ассенизационные бочки. Но если ты желаешь, чтобы все было устроено по-новому, то мы можем возобновить переговоры с городским управлением по поводу строительства отвода от акведука, который дойдет до нас...
— Я не о том, — сказал Сулла. — Речь идет о другом. Если есть ассенизационные бочки, то есть и ассенизаторы?
— Совершенно верно, господин...
— Они, должно быть, настоящие силачи? Бочки ведь тяжеленные?
— Да, — сказал, смеясь, управляющий Сальвий. — Настоящие силачи, которые не боятся работы...
— Как можно быстрее приведи сюда... пятерых и предупреди палача, пусть приготовит кнуты. Пусть все явятся к атрию этого здания.
— Кнуты? — удивленно спросил управляющий.
— Да, кнуты! — отрезал Сулла.
— Разве ассенизаторы сделали что-то не так, господин? — разволновался Сальвий, который подумал, что Металла пожаловалась новому хозяину и потребовала наказать виновных.
— Нет, нет, — сказал Сулла. — Поторопись выполнить мое приказание.
Появились ассенизаторы: пять человек в черных туниках из грубого материала; с бритыми черепами. Впервые они попали во внутренние покои той, что уже многие годы царила, как богиня, в школе гладиаторов Менезия. Ошеломленно озирались по сторонам.
Металла смотрела на Суллу, на пятерых рабов, выполняющих самую грязную работу, и на управляющего Сальвия с вызовом, в котором просматривалось и недоверие. Лицо ее совершенно побелело.
Галл спросил ассенизаторов:
— Вы меня знаете?
— Конечно, — осмелился сказать один из них. — Ты — галл Сулла!
— Я ваш хозяин?
На ассенизаторов накатывал страх: что еще могло случиться? Тот, кто осмелился ответить Сулле, продолжил неуверенным голосом:
— Действительно, ты наш новый хозяин, ведь Менезий завещал тебе свои богатства...
— Тогда приказываю схватить эту рабыню и отнести ее к атрию, где она примет наказание кнутом.
Казалось, ассенизаторов парализовало. Они не решались дотронуться до Металлы своими огромными ручищами, привыкшими к нечистотам экскрементов. Сколько раз они видели, как она въезжала во двор школы, держа за поводья упряжку в сотни тысяч сестерциев. Да и к тому же они знали, что Металла была любовницей самого патриция Менезия, человека богатого и могущественного, который полностью распоряжался их жизнями. Схватить ее силой?!
— Вы что, отказываетесь повиноваться? — спросил Сулла, нахмурив брови.
Нерешительно пятеро приблизились к вознице. Она выхватила копье, стоявшее у колонны.
— Если кто-нибудь дотронется до меня, галл, я убью тебя!
Сулла повернулся к управляющему Сальвию:
— Если эта рабыня ударит кого-нибудь из нас, меня или одного из тех, кому я отдал приказ отвести ее на место наказания, то ты тут же распнешь ее на кресте во дворе. Пусть умирает медленно на нем. И не сметь давать ей воды. Ты слышишь меня, Сальвий?
— Я слышу тебя, господин.
Лицо Металлы исказилось. Не двигаясь, смотрела она на Суллу. Потом поставила копье у колонны и дала ассенизаторам, которые едва касались ее рук, увести себя. Галл вынул из блузы и положил в рот веточку калины. Проходя мимо Суллы, она плюнула ему в лицо. Галл утерся рукой.
Это была последняя веточка калины, и он подумал, найдет ли он ее в Риме. Завтра же утром он прикажет главному садовнику достать калину за любую цену.
* * *
Сулла блаженствовал в большом атрии, куда принесли свежую воду и фрукты. Вслед за вошедшим Сальвием показался палач. Ремни его кнута были испачканы кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153