Он же вспоминал ее слова о тайных вылазках из окна спальни ее дома в Индии. Видимо, тогда она тоже была в национальном костюме и с ярким гримом на лице, делающим ее похожей на индийскую красавицу, порывистую и страстную. Он опустился перед своей принцессой на колени, сжал ей щеки ладонями и поцеловал в губы.
Ее руки обвили его плечи, его объятия стали жарче. Оба они изнывали от сладострастия. Она стянула с него фрак и спросила:
– На ковре или на ложе?
– Тебе так не терпится? – спросил он, пораженный ее самоуверенностью и бесстыдством. Но он тоже не был робким девственником.
Не раздумывая, он скинул башмаки и стал раздевать Саралу: снял с нее сначала вуаль, затем тюрбан, потом начал вынимать заколки из ее волос. Длинные локоны упали на ее плечи. Запрокинув ей голову, он стал покрывать ее шею поцелуями, губами чувствуя биение ее сердца.
Вскоре он сам остался без фрака и сорочки. Развязывая узел сари на плече, она спросила:
– Как ты думаешь, кому еще известно о потайном проходе?
– Вряд ли сама леди Уэкстон знает о нем, – улыбнувшись, ответил Шей и помог ей снять зеленые туфли.
Затем он встал и протянул ей руку. Скинув сари, она осталась в длинной рубахе, отделанной золотой каймой, и шароварах, суженных на щиколотках.
Он без лишних слов запустил руку ей под рубаху и развязал пояс ее индийских штанов. Дыхание Саралы участилось. Он стянул с нее шаровары до колен. Она сама доделала все остальное и предстала перед ним с обнаженными ногами. У нее на лодыжке он увидел татуировку и спросил:
– Что это?
– Прощальный подарок моей подруги Нахи.
Он рухнул на колени и стал целовать ей ноги, впившись пальцами в ее тугие ягодицы. Когда его язык коснулся ее бедра, она вскрикнула и сжала пальцами его плечи. Он встал и жадно поцеловал ее в уста.
– Где еще у тебя есть татуировка? – хрипло прошептал он. Вместо ответа она стянула с себя через голову сорочку, обнажив свои женские прелести, и запустила руки под его рубаху, хрипя при этом:
– Ласкай же меня скорее, Шарлемань!
Он не заставил ее повторять это дважды и начал целовать ее голые плечи, сжимая пальцами груди, подобные спелым дыням. Ее соски мгновенно отвердели. Запрокинув голову, она сладострастно застонала и, сев на кровать, привлекла Шея к себе.
Он снова стал ее целовать, млея от ощущения ее бархатистой кожи. Она легла и потянула его на себя, шепча:
– Ты бесподобный любовник!
– Я испытываю истинно райское наслаждение, – ответил он и впился ртом в ее сосок.
Она же вцепилась пальцами ему в волосы. Он стянул с себя брюки одной рукой, отшвырнул их на пол и запустил руку ей между бедер. Стоило только его пальцу проникнуть в ее горячую росистую ложбину страсти, как он понял, что она готова принять его целиком. Ликование Шея не поддавалось описанию.
Их взгляды встретились, она рывком привлекла его к себе. Прижавшись грудью к ее бюсту, он жарко поцеловал ее в губы.
Она почувствовала, что по всему его телу пробежало пламя страсти, и начала таять в его объятиях. Он раздвинул ее ноги и сжал рукой вход в ее лоно. Она закинула ноги ему на спину и застонала. Его амурный жезл обрел твердость стали.
– Скорее, Шей! – простонала Сарала.
Но ему захотелось отведать на вкус ее божественного нектара и довести своими оральными ласками до экстаза, чтобы после этого уже не услышать от нее отказа выйти за него.
Он ублажал ее пальцами и языком до тех пор, пока по ее телу не пробежала крупная дрожь, перешедшая в содрогания. Рассмеявшись от счастья, она прохрипела:
– Прекрати, Шей, умоляю! Ты сведешь меня с ума. Меня отправят в Бедлам.
– Ты попадешь в рай, – возразил он и продолжил ее ласкать. Сарала застонала и задвигала бедрами. – Ты не передумала делить со мной свое наслаждение? – спросил Шарлемань, багровея от перенапряжения в чреслах.
– Нет! И перестань пытать меня! Лучше возьми меня скорее!
Шей шумно задышал и медленно вошел в нее. Его любовный инструмент продвигался все глубже и глубже в горячем тесном амурном тоннеле, пока не достиг заветных глубин чрева. В тот же миг его охватили противоречивые мысли и чувства. Восхищение перемежалось с отчаянием и огорчением. Желание продолжать свое мужское дело до тех пор, пока не выплеснется семя, омрачалось тем удручающим обстоятельством, что не он первопроходец в этой волшебной пещере блаженства. Сколько же еще любителей экзотики срывало в этой тесной лощине цветы удовольствия?
Он замер, стиснув зубы, и взглянул в ее кошачьи глаза.
Но Сарала и бровью не повела.
– Значит, ты не невинна? – прорычал он.
– Но и ты тоже, – простонала она, резко подавшись вперед низом живота. – Я же предупреждала тебя, что не смогу стать твоей супругой. – В глазах ее светилась неутоленная страсть. – Только не покидай меня сейчас, продолжай!
– Проклятие! – рявкнул он. – Что ты несешь!
В ответ она стала целовать его, а потом сжала ему пальцами ягодицы и прошептала, бешено двигая торсом:
– Продолжай, Шей! Умоляю! Не своди меня с ума! Проклиная себя за слабоволие, он уступил ее просьбе и собственной похоти. Его телодвижения были резкими и бесцеремонными, он дико рычал и вгонял в ее податливое тело свой амурный жезл до предела. Сарала забросала ноги ему на спину, зажмурилась и понеслась под ним вскачь. Такой упоительной скачки ему не доводилось испытывать.
– Посмотри на меня! – приказал ей он, в очередной раз заставив ее содрогнуться. – Я хочу, чтобы ты запомнила этот момент на всю жизнь. И никогда бы меня не забывала.
– Я никогда тебя не забуду, любимый, – открыв глаза, простонала она и ускорила свои порывистые движения.
Внезапно лоно Саралы сжалось, до боли стиснув его орудие сладкой пытки, она выкрикнула его имя и содрогнулась несколько раз подряд. Полубезумный от ярости, Шарлемань полностью отдался сладострастию и начал штурмовать оплот ее женственности с нечеловеческой энергией. Он жаждал этого с того самого момента, когда впервые увидел Саралу. И теперь, когда этот миг наступил, стремился стать пусть и не первым, но последним и постоянным владельцем ее волшебного бастиона. Наконец он достиг вершины наслаждения и произвел салют из своего мужского орудия. Сарала вскрикнула и лишилась чувств. Он тоже впал в забытье. В спальне словно бы пролетел тихий ангел.
Очнувшись, Сарала, стараясь не дышать, крепче прижала к себе Шарлеманя, застывшего на ней без движений. Его мужское естество все еще находилось в ее теле. И это слегка успокаивало ее. Она не хотела выпускать его из своих объятий, опасаясь, что он встанет и покинет ее навсегда.
Наконец Шей поднял голову и взглянул в ее изумрудные глаза. Его захлестнули обида и ярость.
– Ты придумала все это, чтобы войти в семью Гриффин? – спросил он, стараясь не выказывать волнения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82