Ваш сын составит нам компанию за ужином.
Лео нахмурился и нарочито повернулся ко мне спиной, делая вид, что пришел поздороваться с Флорой.
Я спустилась вниз рано – я была хозяйкой. Лео вышел из библиотеки в вечерней одежде.
– Я не приглашала Фрэнка, – объяснила я ему. – Он как-то узнал, что мисс Аннабел будет здесь, и последовал за ней, – я замолчала, потому что услышала ее шаги на лестнице.
Мы говорили, или вернее, они говорили о погоде и урожае. Затем открылась передняя дверь, и вошел Фрэнк, все еще в хаки. Он едва удостоил Лео кивком.
– Извини, Эми, что заставил тебя ждать, но вечер был такой чудесный, и я зашел дальше, чем рассчитывал. Полагаю, что могу поужинать и в военной форме – королевской военной форме, – он смерил взглядом безупречный вечерний костюм Лео.
– Ужин накрыт, мой лорд, – объявил мистер Тимс. Аннабел выступила вперед.
– Пойдем, Леонидас? – они, не оглянувшись, пошли в столовую.
Когда Фрэнк повернулся ко мне, я заметила, что от него пахнет виски.
– Итак, нас оставили друг другу, Эми? – он подставил мне затянутый в хаки локоть. Положив пальцы на шерстяной мундир, я пошла рядом с Фрэнком на ужин. Мое сердце стучало как барабан.
Глава двадцать первая
Мы начали с королевского супа, прозрачного как летний ручей. Миссис Картер так переживала, чтобы «все было как раз для ваших гостей, моя леди», что принесла мне несколько меню, и мы тщательно изучили каждое, прежде, чем сделать выбор. Однако, по общему мнению, ее консоме в любом случае был лучше комковатой репы миссис Проктер.
Мисс Аннабел нарушила общее молчание.
– Как разумно, Эми, что ты перенесла семейную еду в утреннюю комнату. Овальные столы сейчас пользуются успехом. Эти бесконечные пространства белого полотна вышли из моды, если не считать самых официальных обедов.
– Ты права, милочка Аннабел, – взглянул на нее Фрэнк. – Помнится, мама говорила мне, что ненавидела ужины в Истоне – «эти бесконечные ужины», как она описывала их. – Я взглянула на Лео – его лицо было каменным. Фрэнк продолжал: – Бедная мама, она всегда была такой чувствительной к своему... мм... окружению.
– Должна признать, Леонидас, большая гостиная – не самая жизнерадостная комната, – быстро заговорила Аннабел. – По вечерам она бывает угрюмой, – она оглянулась вокруг. – Пожалуй, картины на стенах слишком мрачны, – Фрэнк попытался вставить слово, но она продолжала говорить острым и чистым, как льдинка, голосом. – Возможно, некоторые из них лучше заменить работами современных художников. – Фрэнк снова открыл рот, но она снова опередила его. – Кстати, о художниках, Эми – это напомнило мне, что я не рассказала тебе о своей встрече с Лукасом Венном, – она сделала короткую паузу, чтобы взглянуть на Лео. – Ты, конечно, знаком с его работами, Леонидас. Все восхищаются его портретом леди Лондондери.
– И твоим портретом его работы, – приглушенно добавил Фрэнк. – Особенно – твой муж.
Мисс Аннабел запнулась, словно в одно мгновение лишилась сил.
– И о чем же вы говорили с мистером Венном? – поспешно вмешалась я, чтобы сгладить возникшую неловкость. – Наверное, он рассказывал, как ему удалось попасть в армию?
Мисс Аннабел ухватилась за предложенную мной неудачную тему. Она начала рассказывать, ее голос звучал все увереннее.
– Да, он говорил мне – необычайная история, но типичная для этих импульсивных художников. Вам будет любопытно ее послушать, – она взглянула прямо на Фрэнка, посмеет ли он не согласиться. Тот кивнул, подчиняясь, и потянулся за бокалом, предоставив мисс Аннабел рассказывать эту историю.
– Я в очередной раз была в Третьем Лондоне, а у Лукаса выдалось свободных полдня, поэтому я пригласила его в центр и всю дорогу слушала про его слабую грудь и плохое сердце, – ее голос был светским и беспечным, она снова владела собой. – Позже мы заскочили в клуб на чашку чая, там я спросила его, как ему удалось попасть на военную медицинскую службу – и он рассказал мне невероятную историю. Полковник Портер, командующий главным госпиталем в Третьем Лондоне, отчаянно нуждался в персонале, с тех пор, как половина его сотрудников была послана во Францию, а женщин в медицинские части тогда еще не было разрешено принимать. Итак, он, то есть полковник Портер, пришел на ужин в клуб художников в Челси, и спросил, не найдутся ли у них добровольцы на медицинскую службу. Буквально на следующий день все пожилые художники, скульпторы, писатели вступили добровольцами в армию. Кое-кто из них пытался вступить и раньше, но их отклонили по состоянию здоровья. Вы знаете здоровье бедняги Лукаса – хуже оно только у раненых, – но в армии так не хватало людей, что туда взяли их всех. Их, конечно, никогда не пошлют ни на фронт, ни в базовые госпитали Франции. Кажется, Лукас даже сожалел об этом, но они и здесь выполняют жизненно необходимую работу, и, кроме того, они в армии! Лукас доверительно сказал мне, что каждый раз вспыхивает гордостью, когда кондуктор в автобусе говорит ему: «Проходи, солдатик». Как забавно – член Королевской Академии гораздо больше гордится званием капрала, – рассмеялась она. – Любопытно, как с войной меняются жизненные ценности людей, – она улыбнулась Фрэнку ослепительной, уверенной улыбкой, и взялась за ложку. – Очень вкусный суп, Эми.
Фрэнк взглянул на нее поверх бокала, его настроение трудно было определить по лицу, но, когда он заговорил, его голос был обычным, даже доброжелательным.
– Твоя история, Аннабел, напомнила мне похожую, которую мне рассказывал старый приятель Джефф Кэри. Ты, надеюсь, помнишь его – он вступил в инженерные войска. В общем, он тоже подхватил пулю и попал в отпуск по ранению. Мы виделись на той неделе, и среди прочего он рассказал мне о переделке, в которую попал прошлой зимой под Ипром. Там постреливала артиллерия, но на его участке не было ничего угрожающего, и старина Джефф, урвал часок-другой, чтобы поспать у себя в доте, но тут из Вламертинга вернулся майор, – Фрэнк усмехнулся. – Кажется, они появляются всегда, стоит ребятам чуть-чуть расслабиться и зазеваться. Так вот, майор извлек бедного старину Джеффа из теплого родного бункера и потащил с собой на передовую – и едва они туда прибыли, проклятый снаряд шлепнулся и рванул прямо среди них.
Аннабел не сводила глаз с лица Фрэнка, пока он рассказывал.
– Трое были убиты сразу, а майор повалился на землю, весь в крови, как зарезанная свинья, – у меня перехватило дыхание, но Фрэнк не заметил этого. – Джефф сказал, что тот был высоким, крупным парнем – ничего удивительного, что враги его заметили. Джефф побежал за носилками и вместе с санитарами понес уцелевших на перевязочный пункт. Но там была такая бойня – эти боши второй день вели обстрел, – что в заботе о майоре он не заметил, как получил осколок в собственный сапог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Лео нахмурился и нарочито повернулся ко мне спиной, делая вид, что пришел поздороваться с Флорой.
Я спустилась вниз рано – я была хозяйкой. Лео вышел из библиотеки в вечерней одежде.
– Я не приглашала Фрэнка, – объяснила я ему. – Он как-то узнал, что мисс Аннабел будет здесь, и последовал за ней, – я замолчала, потому что услышала ее шаги на лестнице.
Мы говорили, или вернее, они говорили о погоде и урожае. Затем открылась передняя дверь, и вошел Фрэнк, все еще в хаки. Он едва удостоил Лео кивком.
– Извини, Эми, что заставил тебя ждать, но вечер был такой чудесный, и я зашел дальше, чем рассчитывал. Полагаю, что могу поужинать и в военной форме – королевской военной форме, – он смерил взглядом безупречный вечерний костюм Лео.
– Ужин накрыт, мой лорд, – объявил мистер Тимс. Аннабел выступила вперед.
– Пойдем, Леонидас? – они, не оглянувшись, пошли в столовую.
Когда Фрэнк повернулся ко мне, я заметила, что от него пахнет виски.
– Итак, нас оставили друг другу, Эми? – он подставил мне затянутый в хаки локоть. Положив пальцы на шерстяной мундир, я пошла рядом с Фрэнком на ужин. Мое сердце стучало как барабан.
Глава двадцать первая
Мы начали с королевского супа, прозрачного как летний ручей. Миссис Картер так переживала, чтобы «все было как раз для ваших гостей, моя леди», что принесла мне несколько меню, и мы тщательно изучили каждое, прежде, чем сделать выбор. Однако, по общему мнению, ее консоме в любом случае был лучше комковатой репы миссис Проктер.
Мисс Аннабел нарушила общее молчание.
– Как разумно, Эми, что ты перенесла семейную еду в утреннюю комнату. Овальные столы сейчас пользуются успехом. Эти бесконечные пространства белого полотна вышли из моды, если не считать самых официальных обедов.
– Ты права, милочка Аннабел, – взглянул на нее Фрэнк. – Помнится, мама говорила мне, что ненавидела ужины в Истоне – «эти бесконечные ужины», как она описывала их. – Я взглянула на Лео – его лицо было каменным. Фрэнк продолжал: – Бедная мама, она всегда была такой чувствительной к своему... мм... окружению.
– Должна признать, Леонидас, большая гостиная – не самая жизнерадостная комната, – быстро заговорила Аннабел. – По вечерам она бывает угрюмой, – она оглянулась вокруг. – Пожалуй, картины на стенах слишком мрачны, – Фрэнк попытался вставить слово, но она продолжала говорить острым и чистым, как льдинка, голосом. – Возможно, некоторые из них лучше заменить работами современных художников. – Фрэнк снова открыл рот, но она снова опередила его. – Кстати, о художниках, Эми – это напомнило мне, что я не рассказала тебе о своей встрече с Лукасом Венном, – она сделала короткую паузу, чтобы взглянуть на Лео. – Ты, конечно, знаком с его работами, Леонидас. Все восхищаются его портретом леди Лондондери.
– И твоим портретом его работы, – приглушенно добавил Фрэнк. – Особенно – твой муж.
Мисс Аннабел запнулась, словно в одно мгновение лишилась сил.
– И о чем же вы говорили с мистером Венном? – поспешно вмешалась я, чтобы сгладить возникшую неловкость. – Наверное, он рассказывал, как ему удалось попасть в армию?
Мисс Аннабел ухватилась за предложенную мной неудачную тему. Она начала рассказывать, ее голос звучал все увереннее.
– Да, он говорил мне – необычайная история, но типичная для этих импульсивных художников. Вам будет любопытно ее послушать, – она взглянула прямо на Фрэнка, посмеет ли он не согласиться. Тот кивнул, подчиняясь, и потянулся за бокалом, предоставив мисс Аннабел рассказывать эту историю.
– Я в очередной раз была в Третьем Лондоне, а у Лукаса выдалось свободных полдня, поэтому я пригласила его в центр и всю дорогу слушала про его слабую грудь и плохое сердце, – ее голос был светским и беспечным, она снова владела собой. – Позже мы заскочили в клуб на чашку чая, там я спросила его, как ему удалось попасть на военную медицинскую службу – и он рассказал мне невероятную историю. Полковник Портер, командующий главным госпиталем в Третьем Лондоне, отчаянно нуждался в персонале, с тех пор, как половина его сотрудников была послана во Францию, а женщин в медицинские части тогда еще не было разрешено принимать. Итак, он, то есть полковник Портер, пришел на ужин в клуб художников в Челси, и спросил, не найдутся ли у них добровольцы на медицинскую службу. Буквально на следующий день все пожилые художники, скульпторы, писатели вступили добровольцами в армию. Кое-кто из них пытался вступить и раньше, но их отклонили по состоянию здоровья. Вы знаете здоровье бедняги Лукаса – хуже оно только у раненых, – но в армии так не хватало людей, что туда взяли их всех. Их, конечно, никогда не пошлют ни на фронт, ни в базовые госпитали Франции. Кажется, Лукас даже сожалел об этом, но они и здесь выполняют жизненно необходимую работу, и, кроме того, они в армии! Лукас доверительно сказал мне, что каждый раз вспыхивает гордостью, когда кондуктор в автобусе говорит ему: «Проходи, солдатик». Как забавно – член Королевской Академии гораздо больше гордится званием капрала, – рассмеялась она. – Любопытно, как с войной меняются жизненные ценности людей, – она улыбнулась Фрэнку ослепительной, уверенной улыбкой, и взялась за ложку. – Очень вкусный суп, Эми.
Фрэнк взглянул на нее поверх бокала, его настроение трудно было определить по лицу, но, когда он заговорил, его голос был обычным, даже доброжелательным.
– Твоя история, Аннабел, напомнила мне похожую, которую мне рассказывал старый приятель Джефф Кэри. Ты, надеюсь, помнишь его – он вступил в инженерные войска. В общем, он тоже подхватил пулю и попал в отпуск по ранению. Мы виделись на той неделе, и среди прочего он рассказал мне о переделке, в которую попал прошлой зимой под Ипром. Там постреливала артиллерия, но на его участке не было ничего угрожающего, и старина Джефф, урвал часок-другой, чтобы поспать у себя в доте, но тут из Вламертинга вернулся майор, – Фрэнк усмехнулся. – Кажется, они появляются всегда, стоит ребятам чуть-чуть расслабиться и зазеваться. Так вот, майор извлек бедного старину Джеффа из теплого родного бункера и потащил с собой на передовую – и едва они туда прибыли, проклятый снаряд шлепнулся и рванул прямо среди них.
Аннабел не сводила глаз с лица Фрэнка, пока он рассказывал.
– Трое были убиты сразу, а майор повалился на землю, весь в крови, как зарезанная свинья, – у меня перехватило дыхание, но Фрэнк не заметил этого. – Джефф сказал, что тот был высоким, крупным парнем – ничего удивительного, что враги его заметили. Джефф побежал за носилками и вместе с санитарами понес уцелевших на перевязочный пункт. Но там была такая бойня – эти боши второй день вели обстрел, – что в заботе о майоре он не заметил, как получил осколок в собственный сапог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76