— В чем дело, сударь?
— Вы не поверите, милорд, — ответил тот, вынимая полотняный носовой платок, чтобы утереть глаза, — но у меня есть на примете такая невеста!
Шейн ощутил одновременно и облегчение и досаду. Джекоб пояснил:
— Земля в Ирландии, которая нужна вам для выхода к морю, принадлежит молодой особе из Челтенхэма. Она не желает продавать землю, ибо это ее единственное приданое, завещанное ей отцом-ирландцем. Ее отчим — пастор английской церкви в Челтенхэме; семья пользуется безупречной репутацией. Так что, сами понимаете, если вы сделаете ей предложение…
— Я получу разом и жену и землю, — закончил Хокхерст.
— Вот именно! Когда же вам будет угодно съездить в Челтенхэм для знакомства с молодой леди?
— Я вообще не смогу поехать, — отрезал Хокхерст.
— Но ведь вы наверняка захотите увидеть свою невесту, поговорить с ней? — не унимался Голдмен.
— Я полностью доверяю вашему суждению, Джекоб. Подготовьте контракты.
— Итак, вы желаете назначить свадьбу на пятнадцатое июня? — уточнил адвокат, вполне осознав, что его сомнения не интересуют Шейна.
Согласится ли девушка? Согласится ли отчим? Насчет последнего, по-видимому, не приходилось беспокоиться, поскольку пятьсот фунтов — аргумент весомый.
Но сама девица? Вся надежда на вражду между нею и отчимом; возможно, дела там настолько плохи, что красавица воспримет брак как избавление. Ясно одно — на этот раз он должен добиться успеха; в противном случае не стоит рассчитывать, что Хокхерсты и впредь будут пользоваться его услугами.
В девять часов вечера Шейн Хокхерст, великолепный, как всегда, в бледно-голубом наряде, танцевал с королевой гавот в музыкальной галерее Гринвичского дворца, высоко поднимая свою даму в воздух. До самой полуночи, как ему и было ведено, он усердно танцевал с королевой или с кем-либо из ее фрейлин.
Около часа ночи он еще раз переменил наряд: важное дело ожидало его в первую же ночь по приезде в Лондон. На сей раз Хокхерста сопровождал Барон. Закутанные в черные плащи, вооруженные кинжалами, они проследовали из доков по улице Грэйсчерч-стрит до пересечения с Треднидл-стрит; там, никем не замеченные, они через черный ход вошли в бордель. С улицы дом имел неописуемо жалкий вид: ничто не наводило на мысль о ночном лондонском притоне, скрывающемся за этим фасадом. К чести ли Хокхерста, нет ли — решайте сами, но он ходил сюда отнюдь не к шлюхам.
Глава 4
Сабби настолько пала духом, что переменила бы свое решение и продала землю, если бы ей представилась такая возможность. Она понимала, что деньги помогли бы ей вырваться из плена, пусть даже их пришлось бы отдать преподобному Бишопу в обмен на свою свободу.
Преподобный также подумывал о том, что ему следовало бы вести себя иначе при разговоре адвоката с падчерицей. Быть может, обращайся он с ней более ласково и выкажи больше отцовской заботливости, это повлияло бы на решение негодяйки. Поэтому, когда Джекоб Голдмен вновь появился в большом пасторском доме в Челтенхэме, его приняли с чрезвычайным почтением, представили супруге преподобного и пригласили подкрепиться с дороги.
— Уважаемый пастор и миссис Бишоп, человек, которого я представляю, — капитан Хокхерст, наследник знаменитой судоходной компании Хокхерстов. Его отец, лорд Девонпорт, тяжко болен: после смерти последнего его титул перейдет к капитану Хокхерсту.
Преподобному Бишопу весьма польстило, что ему выпала честь иметь дело со столь знатными господами. Но он просто разинул рот от изумления, когда поверенный завел речь о браке.
— Наследник лорда Девонпорта поручил мне передать вашей дочери Саре предложение вступить с ним в брак, при условии, что свадьба состоится пятнадцатого июня.
Мысли преподобного немедленно обратились к его младшей дочери, их ненаглядной Эми; однако, едва он упомянул ее имя, ему тут же недвусмысленно дали понять: знатный муж достанется только владелице заветных земель, и никому иному.
— Капитан Хокхерст приносит извинения за неподобающую спешку со свадьбой, но он благороднейшим образом намерен сгладить неприятное впечатление соответствующим вознаграждением Саре и ее семье. Я уже составил все необходимые документы.
Тут подала голос миссис Бишоп:
— Я всегда знала, что Сара удачно выйдет замуж. Знаете ли, она необыкновенная девушка…
— Значит, вы не предвидите возражений с ее стороны против предлагаемого союза? — спросил Джекоб Голдмен, которому предстоящая беседа с несговорчивой красавицей внушала немалую тревогу.
— Возражений?! — раздраженно вскричал отчим Сары. — Я сумею справиться с ее возражениями, сэр. Принимать или отклонять сватовство к моей дочери — целиком мое дело.
Ее мнение не имеет значения!
— Ах, преподобный Бишоп, вы в этом совершенно правы, — дипломатично согласился Голдмен, — но не считаете ли вы, что у нас будет больше шансов добиться скорого и обоюдовыгодного соглашения, если у Сары сохранится иллюзия, будто решение принимает она сама?
— Да, да, Джордж, это действительно за тобой водится. Ведь всегда выходит, что ты вынуждаешь Сару делать все совершенно противоположное тому, чего ты желаешь на самом деле, хотя я ума не приложу, почему так получается. — Мэри Бишоп устремила на мужа молящий взгляд, призывающий его не упускать счастливую возможность породниться со знатью.
— Ну хорошо. Только чтобы угодить тебе, дорогая, мы пошлем за Сарой и спросим ее, а не просто уведомим о нашем решении.
Выслушав отчима, Сабби не могла поверить, что именно с ней приключилась такая невероятная история. Она переводила взгляд с одного на другого, надеясь, что все это ей не снится. Понятно было, что предложение ей делают из-за земель в Ирландии, но ведь именно для того эти земли и предназначались — послужить ей в качестве приданого.
Выйти замуж за человека, которого ни разу в жизни не видала… Конечно, это страшновато, но, с другой стороны, так интересно, просто дух захватывает!.. А уж перспектива поехать ко двору…
Как будто ее грезы стали явью! Сабби рассуждала трезво: если она не ухватится за эту возможность, то другого такого шанса можно и не дождаться. Оказавшись на перепутье, она всегда выбирала ту дорогу, которая сопряжена с большим риском. Она улыбнулась Джекобу Голдмену, и сердце адвоката ушло в пятки.
— Я могу подписать контракт сейчас же?
Миссис Бишоп в великом волнении захлопотала вокруг дочери, и даже отчим выглядел бессмысленно-удовлетворенным. Мистер Голдмен потребовал, чтобы Сабби внимательно прочла контракт, и указал в каждом документе место, где она должна была поставить подпись. Она трижды вывела пером: «Сара Бишоп», но в голове у нее осталось лишь другое, загадочное имя, отчетливо начертанное внизу каждого листа — Ш.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100