Хоуксклиф встал и подошел к окну.
Бел не могла себя заставить взглянуть на герцога. Если леди Колдфелл действительно испытала те же страдания, что и она, разве не должна она помочь отомстить за нее? Разве не должна она это сделать ради себя самой? Но она не уверена, что ей хочется вмешиваться в подобные дела. Ей не принесет пользы, если она станет об этом думать. Даже тень воспоминаний заставляет ее чувствовать себя грязной, запятнанной, опозоренной. Лучше забыть.
— А если я откажусь?
— Откажетесь? Мисс Гамильтон, если Долф так поступил с Люси, не кажется ли вам логичным, даже непременным, что вы будете следующей, учитывая его одержимость вами?
Бел вздрогнула.
— Я смогу вас защитить. Чтобы добраться до вас, ему придется иметь дело со мной. Или вы всерьез думаете, что вы в большей безопасности здесь, среди других мужчин, которые не знают, на что способен Долф?
— Что же именно вы предлагаете? — холодно спросила она.
— Возьмите меня в покровители. Вы поселитесь со мной в Найт-Хаусе, где будете защищены от любых угроз с его стороны…
— Нет, это совершенно невозможно! Нельзя, чтобы я жила с вами под одной крышей. Начнутся разговоры…
— Меня больше не волнуют скандалы! — воскликнул он, проводя рукой по волосам. — Какая разница, что будут говорить? Какое они имеют право обсуждать мои поступки? Мне страшно надоело жить под властью их тирании, и, ей-богу, я не позволю больше ни одной женщине умереть, лишь бы сохранить свою репутацию незапятнанной.
— Что вы имеете в виду? Он опустил голову.
— Я беспокоился, что люди начнут говорить обо мне и о Люси. Знаете, ведь люди чувствуют такие веши, и я… могу сказать, что она не была ко мне безразлична.
«А разве найдется такая женщина?» — подумала Бел.
— Я всячески избегал ее. Мне хотелось поступать по правилам, принятым в свете. Но теперь я не могу не задаваться вопросом… если бы я дал ей возможность поговорить со мной наедине, возможно, она доверила бы мне что-то такое… что помогло бы мне спасти ее. — В его темных глазах появилось мрачное выражение. — Знала ли она, что Долф опасен? Знала ли, что ее жизнь под угрозой? Тысячу раз я задавал себе эти вопросы, но вряд ли когда-либо получу на них ответ.
— Не нужно так терзать себя, Роберт, — мягко сказала Бел. — Что бы ни случилось, это не ваша вина. Вы поступили, как считали правильным в то время. Никто не может требовать от вас большего.
Она видела, что он обдумал ее слова и не согласился с Ними.
— Возможно, я не был добродетелен. Возможно, я просто боялся.
Она сочувственно смотрела на него, но он отвернулся, почесывая подбородок.
— Я сознаю, что вы можете выбрать себе любого мужчину в Лондоне, мисс Гамильтон, и что моя просьба сопряжена с опасностью для вас. Поэтому я готов отблагодарить вас соответственно. Что вы скажете о тысяче фунтов за ближайшие два месяца? У вас будет свой выезд и верховая лошадь, столько слуг, сколько понадобится, ложи в театрах, деньги на туалеты и тому подобное, и к тому же… — он слегка напрягся, сжал руки за спиной и устремил взгляд на улицу, — я не потребую, чтобы вы разделяли со мной ложе.
Бел уставилась на него, не смея дышать.
— Вы шутите.
Он наклонил голову.
— Та, кого я любил, мертва, мисс Гамильтон. Я… я просто не могу. Надеюсь, вы поймете.
— Конечно, — прошептала она. Он надеется, что она поймет? Тысяча фунтов за два месяца? Это же королевские деньги, целая треть папиного долга — и ей даже не придется с ним спать!
Ах, избавиться от того, что ей ненавистно, — и в награду увидеть, как возмездие настигает Долфа!
Но тут она вдруг заметила, что горе исказило его загорелое точеное лицо, и радость ее померкла. Ее сердце рванулось к этому человеку. Бел встала и подошла к Хоуку.
Взяв его руку в свои, она подняла на него глаза с нежным участием.
— Право, я очень сожалею о вашей утрате, Роберт. Но по крайней мере теперь леди Колдфелл рядом с Господом и обрела покой.
Он мрачно кивнул, глядя на их соединенные руки: его рука была крупной, загорелой, ее руки — маленькими и белыми. В его темных глазах светилась печаль.
— Вы поможете мне отомстить за нее, мисс Гамильтон? Прошу вас. Только вы можете мне помочь.
Бел смотрела на него не отрываясь.
Какое счастье быть любимой таким человеком! Его дама умерла, а он все еще любит ее. Она и не знала, что такие люди существуют на свете.
— Я согласна. И… вы действительно не станете просить меня разделять с вами ложе?
— Даю вам слово, но это придется держать в тайне. Вся наша хитрость ни к чему не приведет, если Долф или кто-то еще заподозрит истинную подоплеку нашего соглашения. Мы должны выглядеть убедительно.
— Хорошо. — Придвинувшись к нему, она положила ладонь на лацкан его жилета и посмотрела на него с иронической улыбкой, надеясь его развеселить. — Выходит, Хоуксклиф, вы обзавелись содержанкой.
Он ответил ей с грустной улыбкой:
— Весь Лондон будет мне завидовать.
«Нет, мне», — подумала она, усмехнувшись, и сердце ее забилось.
— Еще одна вещь, Роберт.
— Да?
— Ведь у вас есть младшая сестра, которая пока не выезжает в свет?
— Да, и что же?
— Не позволяйте ей появляться в вашем доме, пока я там.
— Да, верно. Ценю ваше благоразумие.
— Нам платят за то, чтобы мы были благоразумны, — проговорила она с натянутой улыбкой.
Наступило неловкое молчание.
И вдруг они вздрогнули, потому что услышали сердитый рев, крики и удары. Кто-то колотил в парадную дверь.
— Это Долф, — побледнев, произнесла Бел и задрожала. Она инстинктивно прижалась к Хоуксклифу.
— Ничего. — спокойно сказал он. — Оставайтесь здесь. Он направился к двери, а она смотрела ему вслед. Покровитель.
— Будьте осторожны, — тревожно попросила она, заметив, как грозно заиграли мышцы его крупного, сильного тела.
Хоук задержался в дверях и мрачно улыбнулся.
— Не бойтесь, мисс Гамильтон. Иногда и медведь побеждает волка.
Хоук шел по салону, предвкушая, как позабавится со взбешенным Долфом Брекинриджем. Он остановился на верхней ступени лестницы и услышал голос Долфа:
— Где она? Где эта шлюшка?
Насвистывая, Хоук спустился в вестибюль, столкнувшись на лестнице с Харриет Уилсон — миниатюрным воплощением рыжеволосой женской ярости.
— Убирайтесь из моего дома, не то я позову констебля! — вопила она.
Долф в ответ осыпал ее ругательствами, стараясь справиться с двумя дюжими лакеями, которые пытались выставить его за дверь. Одной рукой он вцепился в дверной косяк и ни за что не желал его отпускать. Лицо его побагровело, короткие светлые волосы растрепались.
— Я поговорю с ним, мисс Уилсон, — прошептал Хоук, вежливо отстраняя королеву куртизанок.
— Да, прошу вас, сделайте что-нибудь, Хоуксклиф! Он устроил сцену на глазах у наших соседей! — возмущенно воскликнула она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Бел не могла себя заставить взглянуть на герцога. Если леди Колдфелл действительно испытала те же страдания, что и она, разве не должна она помочь отомстить за нее? Разве не должна она это сделать ради себя самой? Но она не уверена, что ей хочется вмешиваться в подобные дела. Ей не принесет пользы, если она станет об этом думать. Даже тень воспоминаний заставляет ее чувствовать себя грязной, запятнанной, опозоренной. Лучше забыть.
— А если я откажусь?
— Откажетесь? Мисс Гамильтон, если Долф так поступил с Люси, не кажется ли вам логичным, даже непременным, что вы будете следующей, учитывая его одержимость вами?
Бел вздрогнула.
— Я смогу вас защитить. Чтобы добраться до вас, ему придется иметь дело со мной. Или вы всерьез думаете, что вы в большей безопасности здесь, среди других мужчин, которые не знают, на что способен Долф?
— Что же именно вы предлагаете? — холодно спросила она.
— Возьмите меня в покровители. Вы поселитесь со мной в Найт-Хаусе, где будете защищены от любых угроз с его стороны…
— Нет, это совершенно невозможно! Нельзя, чтобы я жила с вами под одной крышей. Начнутся разговоры…
— Меня больше не волнуют скандалы! — воскликнул он, проводя рукой по волосам. — Какая разница, что будут говорить? Какое они имеют право обсуждать мои поступки? Мне страшно надоело жить под властью их тирании, и, ей-богу, я не позволю больше ни одной женщине умереть, лишь бы сохранить свою репутацию незапятнанной.
— Что вы имеете в виду? Он опустил голову.
— Я беспокоился, что люди начнут говорить обо мне и о Люси. Знаете, ведь люди чувствуют такие веши, и я… могу сказать, что она не была ко мне безразлична.
«А разве найдется такая женщина?» — подумала Бел.
— Я всячески избегал ее. Мне хотелось поступать по правилам, принятым в свете. Но теперь я не могу не задаваться вопросом… если бы я дал ей возможность поговорить со мной наедине, возможно, она доверила бы мне что-то такое… что помогло бы мне спасти ее. — В его темных глазах появилось мрачное выражение. — Знала ли она, что Долф опасен? Знала ли, что ее жизнь под угрозой? Тысячу раз я задавал себе эти вопросы, но вряд ли когда-либо получу на них ответ.
— Не нужно так терзать себя, Роберт, — мягко сказала Бел. — Что бы ни случилось, это не ваша вина. Вы поступили, как считали правильным в то время. Никто не может требовать от вас большего.
Она видела, что он обдумал ее слова и не согласился с Ними.
— Возможно, я не был добродетелен. Возможно, я просто боялся.
Она сочувственно смотрела на него, но он отвернулся, почесывая подбородок.
— Я сознаю, что вы можете выбрать себе любого мужчину в Лондоне, мисс Гамильтон, и что моя просьба сопряжена с опасностью для вас. Поэтому я готов отблагодарить вас соответственно. Что вы скажете о тысяче фунтов за ближайшие два месяца? У вас будет свой выезд и верховая лошадь, столько слуг, сколько понадобится, ложи в театрах, деньги на туалеты и тому подобное, и к тому же… — он слегка напрягся, сжал руки за спиной и устремил взгляд на улицу, — я не потребую, чтобы вы разделяли со мной ложе.
Бел уставилась на него, не смея дышать.
— Вы шутите.
Он наклонил голову.
— Та, кого я любил, мертва, мисс Гамильтон. Я… я просто не могу. Надеюсь, вы поймете.
— Конечно, — прошептала она. Он надеется, что она поймет? Тысяча фунтов за два месяца? Это же королевские деньги, целая треть папиного долга — и ей даже не придется с ним спать!
Ах, избавиться от того, что ей ненавистно, — и в награду увидеть, как возмездие настигает Долфа!
Но тут она вдруг заметила, что горе исказило его загорелое точеное лицо, и радость ее померкла. Ее сердце рванулось к этому человеку. Бел встала и подошла к Хоуку.
Взяв его руку в свои, она подняла на него глаза с нежным участием.
— Право, я очень сожалею о вашей утрате, Роберт. Но по крайней мере теперь леди Колдфелл рядом с Господом и обрела покой.
Он мрачно кивнул, глядя на их соединенные руки: его рука была крупной, загорелой, ее руки — маленькими и белыми. В его темных глазах светилась печаль.
— Вы поможете мне отомстить за нее, мисс Гамильтон? Прошу вас. Только вы можете мне помочь.
Бел смотрела на него не отрываясь.
Какое счастье быть любимой таким человеком! Его дама умерла, а он все еще любит ее. Она и не знала, что такие люди существуют на свете.
— Я согласна. И… вы действительно не станете просить меня разделять с вами ложе?
— Даю вам слово, но это придется держать в тайне. Вся наша хитрость ни к чему не приведет, если Долф или кто-то еще заподозрит истинную подоплеку нашего соглашения. Мы должны выглядеть убедительно.
— Хорошо. — Придвинувшись к нему, она положила ладонь на лацкан его жилета и посмотрела на него с иронической улыбкой, надеясь его развеселить. — Выходит, Хоуксклиф, вы обзавелись содержанкой.
Он ответил ей с грустной улыбкой:
— Весь Лондон будет мне завидовать.
«Нет, мне», — подумала она, усмехнувшись, и сердце ее забилось.
— Еще одна вещь, Роберт.
— Да?
— Ведь у вас есть младшая сестра, которая пока не выезжает в свет?
— Да, и что же?
— Не позволяйте ей появляться в вашем доме, пока я там.
— Да, верно. Ценю ваше благоразумие.
— Нам платят за то, чтобы мы были благоразумны, — проговорила она с натянутой улыбкой.
Наступило неловкое молчание.
И вдруг они вздрогнули, потому что услышали сердитый рев, крики и удары. Кто-то колотил в парадную дверь.
— Это Долф, — побледнев, произнесла Бел и задрожала. Она инстинктивно прижалась к Хоуксклифу.
— Ничего. — спокойно сказал он. — Оставайтесь здесь. Он направился к двери, а она смотрела ему вслед. Покровитель.
— Будьте осторожны, — тревожно попросила она, заметив, как грозно заиграли мышцы его крупного, сильного тела.
Хоук задержался в дверях и мрачно улыбнулся.
— Не бойтесь, мисс Гамильтон. Иногда и медведь побеждает волка.
Хоук шел по салону, предвкушая, как позабавится со взбешенным Долфом Брекинриджем. Он остановился на верхней ступени лестницы и услышал голос Долфа:
— Где она? Где эта шлюшка?
Насвистывая, Хоук спустился в вестибюль, столкнувшись на лестнице с Харриет Уилсон — миниатюрным воплощением рыжеволосой женской ярости.
— Убирайтесь из моего дома, не то я позову констебля! — вопила она.
Долф в ответ осыпал ее ругательствами, стараясь справиться с двумя дюжими лакеями, которые пытались выставить его за дверь. Одной рукой он вцепился в дверной косяк и ни за что не желал его отпускать. Лицо его побагровело, короткие светлые волосы растрепались.
— Я поговорю с ним, мисс Уилсон, — прошептал Хоук, вежливо отстраняя королеву куртизанок.
— Да, прошу вас, сделайте что-нибудь, Хоуксклиф! Он устроил сцену на глазах у наших соседей! — возмущенно воскликнула она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80