– Но от ее покорности принцу делалось только хуже, – заметил Малком. – У покорных жен мужья кажутся тиранами.
На лице Натали отразилось замешательство, однако она тут же нашлась что ответить:
– Чепуха! Принц вовсе не был тираном.
– Это папина сказка, – укоризненно произнесла Сара.
– Совершенно верно, – пробормотала Натали.
– Хорошо, Сара. Так на чем я остановился? – спросил он, подавив усмешку.
– На том, что принцесса пыталась угодить принцу, но сделала его несчастным. И он попросил ее перестать быть покорной. Она перестала?
– В конце концов да. Как только она поняла, что принц не шутит, она перестала быть покорной и вновь стала такой, какой была прежде: веселой, задорной и решительной девушкой.
– И они стали жить счастливо?
– Думаю, что да, – улыбнулся Малком.
– А что стало с медведем? Ты сказал, что мишка тоже был покорным. Он перестал таким быть?
– Медведь продолжал быть покорным, потому что медведи покорные по своей натуре.
Натали едва сдержалась, чтобы не засмеяться.
– Но это просто сказка.
Пнув ногой сиденье напротив, Сара изрекла:
– Покорный медведь всегда жил с принцем и принцессой, и они позволяли ему играть в саду золотым мячиком. А скоро мы приедем домой?
Глава 21
Когда они добрались до Ларкспера, была уже почти полночь, и Сара опять заснула. Малком на руках отнес дочь в детскую, а Натали в это время устало поднималась по лестнице в их спальню. Миссис Ховотч, сияя, проводила ее и помогла раздеться.
Натали мечтала о горячей ванне, однако была слишком измучена, чтобы ее дожидаться. Несколько дней возбуждения и нервного напряжения, первая брачная ночь, проведенная практически без сна, за ней долгий день ходьбы по незнакомому городу и еще более долгий путь неожиданного возвращения домой утомили ее до предела. Она упала в кровать и заснула, прежде чем голова успела коснуться подушки.
Снов ей никаких не приснилось, а когда она проснулась, толстые вишневого цвета шторы освещали спальню приглушенным розовым светом. Натали заморгала, не понимая, где она находится. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить – в Ларкспере. Она находится в Ларкспере, в кровати Малкома. Как странно! Сон моментально пропал, словно его и не было, и Натали открыла глаза.
– Доброе утро, соня, – донесся до нее из стоявшего у окна кресла низкий насмешливый голос. – Завтрак ты проспала, я уже начал думать, что ты проспишь и обед.
– О Господи! Который час?
– Половина одиннадцатого или около того. – Вытащив свое длинное тело из кресла, Малком подошел к кровати. На нем был весьма элегантный халат, затянутый на талии шелковым поясом.
Натали поспешно приподнялась на локте.
– И в самом деле соня! Но ты до сих пор не одет, – возмутилась она. – Ты давно проснулся?
– Давно. – Он уселся на край кровати. – Я наблюдал за тобой спящей.
– Вот как? Это ужасно. – Она искоса взглянула на него. – Надеюсь, я не храпела?
– Вовсе нет. Ты спала тихо, как мышка.
– Ну и слава Богу. – Натали села и подоткнула себе под спину подушки. – Не делай так больше, Малком. Это все равно что шпионить за кем-то.
– Если хочешь, могу извиниться, но должен признать, я получил удовольствие, глядя на тебя. – Губы его дрогнули в улыбке. – Милая моя, – тихо произнес он, – ты, должно быть, очень устала. Пожалуй, было глупо настаивать вчера на возвращении домой.
– Ужасно глупо, – согласилась Натали, зевая.
– Я так надеялся перенести тебя через порог.
– Ничего, вместо меня ты перенес Сару. – Натали улыбнулась мужу. Какой же он красивый в этом халате!
– Существуют и другие ритуалы, которые я надеялся выполнить. – Он намотал на палец прядь ее волос.
У Натали быстро забилось сердце.
– Ритуалы? – переспросила она.
Он наклонился к ней. Глаза его потемнели.
– Традиции, – уточнил он, улыбаясь. – Традиционные празднования, которые молодожены соблюдают на протяжении многих веков. Но ты устала.
– Да, – пробормотала Натали. – Я слишком устала для того, чтобы праздновать.
Он уселся рядом с ней на кровать и обнял ее.
– А как ты сейчас себя чувствуешь?
Она прильнула к нему всем телом, наслаждаясь их близостью. Как приятно, когда Малком так любовно ее обнимает. Даже забываешь, что он не испытывает к тебе никаких чувств.
– Я чувствую себя отдохнувшей, – заверила она его, – но слегка скованной.
– Ты? Скованной? – удивился он, и Натали показалось, что он едва сдерживается, чтобы не засмеяться.
– Что?
– Ничего. – Он ухмыльнулся, глядя на нее. – Я знаю, что тебе нужно, чтобы достойно начать новый день. Кофе, яйца, хлеб с маслом и горячая ванна.
– О! Звучит заманчиво.
– Естественно, вместе с мужем, – уточнил Малком и потянулся к сонетке рядом с кроватью.
Натали удивленно взглянула на него:
– Что – завтрак? Или ванна?
– И то и другое, – ответил Малком, подмигнув ей. Натали покраснела.
– О Господи, – тихо прошептала она.
На ней была самая скромная ночная рубашка белого цвета, почти сплошь расшитая оборками. Она надела ее вчера совершенно машинально, руководствуясь каким-то чутьем, и теперь подумала о том, что что-то ведь ее к этому подтолкнуло. Наверное, она все еще стесняется Малкома и не в силах заставить себя предстать перед ним обнаженной.
Интересно, все ли молодые жены испытывают подобные проблемы? А может быть, ее нервозность объясняется тайной, которую она в себе носит и о которой боится сказать?
Пока Малком отдавал распоряжение дворецкому принести ванну и поднос с едой, Натали сидела в кровати, скрывшись за легким пологом. После того как слуга вышел, Малком подошел к кровати, упал на нее лицом и шутливо зарычал. Натали хихикнула: ей было так приятно видеть мужа таким веселым. Ей ужасно хотелось сказать ему, что она его любит, но она пока не могла этого сделать. Когда-нибудь она ему об этом скажет. Когда-нибудь, но не теперь.
Внезапно ей пришло в голову, что она чувствовала бы себя намного лучше, если бы поделилась с ним тем, что узнала про Сару. Вчера об этом не могло быть и речи, а вот сегодня утром об этом, пожалуй, можно сказать. Ах, если бы он не принимал странности дочери так близко к сердцу. Впрочем, придется подумать об этом позже, поскольку сейчас Малком привлек ее к себе.
Вытянувшись рядом с ней, он ухмыльнулся, глядя на ее улыбающееся лицо.
– Ты моя самая любимая жена! – провозгласил он.
Натали, тихонько ахнув, сделала вид, что отталкивает его руки. Тогда он начал ее целовать, не спеша, даже лениво, и вскоре она почувствовала, что тело ее обмякло, а дыхание перехватило. К тому времени, когда принесли поднос с завтраком, она совсем забыла о том, что кое-что скрывает от него. Ей уже давно хотелось есть, однако теперь яйца и тосты с маслом не казались ей такими уж необходимыми, наоборот, она испытала раздражение оттого, что их с Малкомом так бесцеремонно прервали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84