ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Я очень надеюсь, что вы не откажете мне в любезности. Особенно когда вы это увидите.
Каким-то образом они все-таки оказались снова в ее спальне, выдержанной в золотисто-кремовых тонах, со старинным французским спальным гарнитуром, с картинами и фарфоровыми статуэтками.
Ей еще не доводилось жить в подобных комнатах.
Сделав несколько шагов, Ребекка повернулась лицом к хозяину дома. Он был в белом смокинге, белой рубашке, в черных брюках, при черном галстуке; его густые черные волосы, сильно вьющиеся, как и у сына, на висках серебрились сединой.
— Эта вещь довольно давно не извлекалась на свет, — сказал Стюарт и вынул из футляра кулон дивной красоты. Повернувшись, он положил футляр на один из шкафчиков.
— Стюарт, по-видимому, это очень дорогая реликвия. — Ей с трудом удалось заставить голос не дрожать. На золотой цепочке висел поистине великолепный крупный овальный опал, изумительно переливающийся всеми цветами радуги, легендарный драгоценный камень, окруженный сверкающими бриллиантами.
— Да, очень ценная для нашей семьи. — Он улыбнулся, пальцы его крупных загорелых рук разомкнули изящный замочек. — С этим опалом связана целая история. Когда-нибудь я вам ее расскажу. А сейчас нам пора к гостям.
Ребекка еще раз попыталась отказаться, хотя понимала, что может обидеть его:
— Стюарт, не сердитесь, но я не могу надеть такую дорогую вещь. К тому же некоторые считают, что опалы приносят несчастье.
— Чепуха! — презрительно фыркнув, отмахнулся он. — Греки и римляне очень высоко ценили опалы.
А королеве Виктории опалы присылали из австралийских колоний, и королевские ювелиры сделали ей из них немало великолепных украшений. Открытие крупного месторождения опалов принесло Кинроссам и Кэмеронам их состояния. Так что ни слова больше об этом, моя дорогая. Этот опал прекрасно гармонирует с цветом вашего платья. Вы словно заранее знали, что я собирался сделать. Ну же, будьте умницей, приподнимите волосы.
Он не оставил ей выбора. Ребекка приподняла волосы, и Стюарт надел кулон.
— Ну вот, что я вам говорил? — Смотреть на нее было для него бесконечным наслаждением. Она была само совершенство — от блестящих волос до красивых узких ступней в вечерних туфлях точно такого же цвета, как серебристая отделка платья.
Ребекка быстро повернулась к высокому стенному зеркалу. Уж ей-то было известно, как опасно поощрять одержимость, но кулон был чудесным. И так дивно смотрелся на ее обнаженной коже.
— Боже правый, как вы прекрасны, — произнес Стюарт неожиданно хриплым голосом.
Неужели она не видела, куда это может завести?
Неужели полагала, что большая разница в возрасте будет служить ей защитой?
— И все-таки я сниму его, Стюарт, — твердо сказала она.
— Нет. — Он почувствовал, что выдал себя, и решил действовать осторожнее. Он всегда получал то, чего хотел, и привык принимать это как должное, но эта молодая женщина была не похожа на других.
— Ребекка, Стюарт? — Неожиданно появившаяся в дверях Фиона выглядела именно так, как должна выглядеть звезда. Ее проницательный взгляд перебегал с одного на другую. — Что-то случилось?
— Господи, о чем ты говоришь? Конечно, нет, Фи, — раздраженно ответил ее брат. — Похоже, ты нацепила на шею с миллиард долларов. Я подумал, что неплохо будет одолжить и Ребекке какое-нибудь ожерелье.
Ребекка повернулась к свету, и Фи заметила, что глаза девушки блестят, словно она сдерживает подступившие слезы. Фи судорожно схватилась за ручку двери. Она давно ждала, что что-то произойдет, и вот это случилось.
На шее Ребекки красовался «Кулон Сесилии».
Последний раз Фи видела его на Люсиль. «Кулон Сесилии» передавался из поколения в поколение каждой следующей хозяйке Кимбары. Фи помнила его на своей матери. Даже такой великолепной актрисе, как она, потребовалось несколько секунд, чтобы справиться со своим изумлением.
— Как ты думаешь, Фи, я прав? — предвидя ее реакцию, Стюарт старался не дать ей времени на размышления.
Что же мне делать? — думала Фи, глядя на брата.
Закатить сцену? Нет, в данный момент это было бы опасно. Пока Стюарт жив, Кимбара и все, что находится на ее территории, принадлежит ему.
Ей казалось, будто Ребекка дрожит всем своим изящным телом. Она, по-видимому, тоже поражена поступком Стюарта, даже не зная истории этого опала. Разве что Стюарт успел просветить ее на этот счет.
— Я очень давно не видела этого камня, — проговорила наконец Фи с иронической интонацией, очень напоминавшей интонацию ее племянника.
— Пора его проветрить. — Стюарт с беспокойством отметил про себя, что лицо Ребекки горит.
— На вас он выглядит совершенно изумительно, Ребекка, — медленно проговорила Фи. Ну не дураки ли эти мужчины? — И прекрасно гармонирует с вашим платьем. — Ребекка сгорит со стыда, если она посоветует ей снять украшение, а она очень привязалась к молодой женщине и не хочет ставить ее в дурацкое положение.
— Меня беспокоит то, что это очень ценная вещь, сказала Ребекка, испытывая ни с чем не сравнимую благодарность к Фи за ее появление. Какой ужас! И она ведь нутром чуяла, что надевать этот кулон неуместно.
— Вы же в семье, среди друзей, моя дорогая, перейдя вдруг на отечески снисходительный тон, заверил ее Стюарт. — Нет ни малейшего риска, что он пропадет.
Нет, но устроит массу сюрпризов, в отчаянии думала Фи. И прежде всего Броду…
Внизу, в огромной гостиной, в которой стены были обтянуты полосатым шелком, великолепные гардины висели на высоких застекленных дверях и стояла дорогая мебель, гости наслаждались напитками перед тем, как перейти в Большой зал, где их ждали танцы и роскошный буфет. Оркестр прибыл на самолете вместе с известным телеведущим, который должен был исполнять обязанности конферансье, а приглашенная для обслуживания фирма потрудилась на славу, чтобы праздник удался. Стюарт Кинросс всегда хорошо платил, но требовал, чтобы все было первоклассным, и приходил в ярость, если это требование не исполнялось.
Для жителей аутбэка такие праздники были большим развлечением, и Ребекка, спускаясь вслед за Стюартом и Фи по широкой лестнице, слышала ровный гул голосов и веселой болтовни, звуки музыки и смех. Это действительно был праздник. Она остро ощущала, что к ней относятся почти как к члену семьи. Уж во всяком случае не как к журналистке, которую наняли, чтобы написать биографию Фионы Кинросс.
Когда они вступили в Передний зал, некоторые из гостей потянулись им навстречу, в том числе и Бродерик Кинросс, чьи глаза метали такое пламя, что Ребекка почувствовала, как она вибрирует, словно натянутая струна. Он не сводил с нее глаз, и его взгляд жег молодую женщину. Возможно, ему не нравилось, что на ней семейная драгоценность, стоившая кучу денег.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36