Птицы же носились огромными стаями, словно многоцветные облака. Несколько попугаев опустились на причудливую низкорослую акацию, окруженную цветущими бессмертниками, и ничуть не встревожились при появлении людей.
Брод нарвал белых бессмертников, довольно искусно сплел из них венок и надел на непокрытую голову Ребекки.
— Покажись.
Она выпрямилась, ее глаза сияли, длинная прядь темных волос упала на щеку. Ребекка подняла руку, чтобы убрать ее, но Брод каким-то странным тоном произнес:
— Нет, оставь так. — У него в глазах появилось такое выражение, что у нее потемнело в глазах. Все ее тело изнемогало от желания. — Вообрази, какая из тебя получится невеста!
Невеста! Она чуть не застонала при мысли о том, насколько это недостижимо.
Как быстро исчезнет из его глаз это волнующее выражение, если она скажет ему правду! Она уже была невестой. В белом платье и с длинной фатой, под которой ее лицо светилось неземным светом.
Она стояла перед украшенным цветами алтарем со своим высоким красивым женихом, и в ее глазах жили мечты. Ей казалось, что в его взгляде, обращенном на нее, она видит ту же мечту о счастье. И это был тот самый человек, который причинил ей потом столько горя и боли.
Почти мгновенно ее радостное настроение улетучилось. Разве она сможет когда-нибудь сказать Броду, что с ней произошло? Она не решится даже сказать ему, что уже была замужем, хотя он должен был понять, что она не девственница. В душе Ребекка не сомневалась: если Брод узнает, что она была замужем и скрыла это, его доверию будет положен конец.
— Ты молчишь? — Он шагал к ней по ковру цветов, вглядываясь в погрустневшее лицо молодой женщины. — Я-то думал, что быть невестой — мечта всех женщин!
— Ну, разумеется! — Она постаралась улыбнуться, боясь, что Брод догадается о ее прошлом.
— Черт меня побери, — мягко сказал он. — Тебя пугает брак, Ребекка? — Он хотел во что бы то ни стало справиться с такой внезапной сменой ее настроения.
— Известно, что это очень рискованное дело, Брод, — сказала она напряженным тоном.
— Но удачный брак — это нечто стоящее. Я думал, что твои родители были счастливы в браке, хотя твоя мать так и не поправилась после несчастного случая.
— Они были преданы друг другу, — прошептала Ребекка.
— Ты до сих пор горюешь о матери?
— Я бы все отдала, чтобы вернуть ее. — Ребекка вертела в руках яркий букетик, не смея поднять глаза на Брода.
— Мы с Элли так же переживали из-за нашей матери. У нас было не очень-то счастливое детство.
Очевидно, из-за этого Элли не решилась выйти замуж за Райфа, хотя любила и, я уверен, все еще очень любит его.
— А ты? — Она подняла глаза, всматриваясь в его необыкновенное лицо.
— У меня были короткие романы, Ребекка, — пожал плечами Брод, — но я всегда старался быть абсолютно честным с женщинами. Брак — это совсем не то, что роман. Я постараюсь найти именно ту женщину, которая мне подойдет. Мне уже один раз сломали жизнь. Больше такого не повторится.
Да, она не сомневалась в этом.
На обратном пути они молчали. Брод был крайне удивлен, что такая страстная молодая женщина, как Ребекка, явно боится думать о браке. Когда он заговорил об этом, ее лицо буквально исказилось от ужаса. Может, кто-то заставил ее сильно страдать?
Кто-то, о ком она не хотела говорить. Он теперь не сомневался, что ее внешняя холодность — это только средство защиты. Осталось лишь убедить Ребекку, что ей нет необходимости защищаться от него.
Они проехали не одну милю, а ковер из цветов все колыхался вокруг них, постоянно меняя цвета и рисунок. Это было не легендарное Мертвое Сердце пустыни, поглотившее множество жертв, а самый большой на свете сад. Потом джип свернул с затопленной цветочным морем равнины к густым зеленым зарослям, которые, вероятно, тянулись вдоль какого-то водоема.
— Хочу показать тебе мой любимый плавательный бассейн, — сказал Брод. — Скоро нам придется выйти из машины и остаток пути идти пешком. Это потрясающее место. Там даже есть небольшой водопад.
— Мне кажется, я его слышу, — сказала Ребекка, улавливая какой-то шум. Когда они подъехали ближе, она убедилась, что это действительно так. Шум падающей воды. Чудесно было слышать его под этим слепящим солнцем. Брод остановил джип в тени деревьев и выключил двигатель.
— Нужно немного спуститься. Ты как, сможешь? Его глаза сверкнули.
— Конечно, смогу! — От возбуждения она даже забыла свои страхи.
— Ты не пожалеешь… Я тебе обещаю.
Он все время держал ее за руку, отводил ветки, чтобы они не хлестали ее по лицу, давал передохнуть. Когда они почти спустились к подножию склона, покрытому тысячами белых лилий, он поднял ее на руки и понес. Ребекка была потрясена красотой этого уединенного места. Брод осторожно поставил ее на ноги.
— Это… это великолепно. — Вокруг озерца царила прохлада. С высоты, из-под деревьев, низвергался серебристый водопад; попрыгав по камням, он изливался в водоем, где вода ближе к берегу была светло-зеленой, как нефрит, а на глубине казалась зеленой, словно изумруд. Уголок для влюбленных, подумала она. Рай до грехопадения. Красота и благоухание луговых цветов, растворенное в золотисто-зеленоватом воздухе.
— Я так и знал, что тебе понравится, — довольно сказал Брод.
— Здесь чудесно. Сюда кто-нибудь приходит?
— Сейчас только я. Когда мы были детьми, Элли тоже приходила. В Кимбаре десятки лагун, где можно плавать. Но это только моя. Никто сюда не ходит. Даже скот. Возможно, никто не знает об этом месте, и я не собираюсь никому говорить.
— Я знаю, — похвасталась она.
— Вот видишь, тебе оказана честь.
Ребекка отвернулась, боясь не справиться с наплывом чувств, нагнулась и стала рассматривать цветок, одиноко росший возле камня.
— Что это за цветок? — Она потрогала нежный розовато-лиловый лепесток.
— Понятия не имею. Здесь масса красивых безымянных цветов.
— Назови его в мою честь. — Она подняла голову и посмотрела на Брода.
— Я знаю! Он будет называться «лилия Ребекки».
Он такой же хрупкий и изящный, как ты.
— Ну, смотри, не забудь: лилия Ребекки! Обещаешь?
— Для меня это всегда будет лилия Ребекки.
Она сняла туфли.
— Хочу пошлепать по воде.
Ее тоненькая фигурка в розовых джинсах и такой же рубашке легко двигалась по песчаному берегу к кристально прозрачной воде. Она уже зашла в нее по щиколотку.
— Потрясающе! Надо было захватить купальники.
Желание охватило его, словно огонь сухую траву. Он желал ее задолго до того, как по-настоящему узнал это прекрасное тело. И теперь каждый день боролся с собой, но его тяга к Ребекке только усиливалась.
— Брод! — смеясь, она бежала к нему. Вода блестела на ее фарфоровой коже, стекала по шее на розовую рубашку, и та, промокнув, прилипла к ее груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
Брод нарвал белых бессмертников, довольно искусно сплел из них венок и надел на непокрытую голову Ребекки.
— Покажись.
Она выпрямилась, ее глаза сияли, длинная прядь темных волос упала на щеку. Ребекка подняла руку, чтобы убрать ее, но Брод каким-то странным тоном произнес:
— Нет, оставь так. — У него в глазах появилось такое выражение, что у нее потемнело в глазах. Все ее тело изнемогало от желания. — Вообрази, какая из тебя получится невеста!
Невеста! Она чуть не застонала при мысли о том, насколько это недостижимо.
Как быстро исчезнет из его глаз это волнующее выражение, если она скажет ему правду! Она уже была невестой. В белом платье и с длинной фатой, под которой ее лицо светилось неземным светом.
Она стояла перед украшенным цветами алтарем со своим высоким красивым женихом, и в ее глазах жили мечты. Ей казалось, что в его взгляде, обращенном на нее, она видит ту же мечту о счастье. И это был тот самый человек, который причинил ей потом столько горя и боли.
Почти мгновенно ее радостное настроение улетучилось. Разве она сможет когда-нибудь сказать Броду, что с ней произошло? Она не решится даже сказать ему, что уже была замужем, хотя он должен был понять, что она не девственница. В душе Ребекка не сомневалась: если Брод узнает, что она была замужем и скрыла это, его доверию будет положен конец.
— Ты молчишь? — Он шагал к ней по ковру цветов, вглядываясь в погрустневшее лицо молодой женщины. — Я-то думал, что быть невестой — мечта всех женщин!
— Ну, разумеется! — Она постаралась улыбнуться, боясь, что Брод догадается о ее прошлом.
— Черт меня побери, — мягко сказал он. — Тебя пугает брак, Ребекка? — Он хотел во что бы то ни стало справиться с такой внезапной сменой ее настроения.
— Известно, что это очень рискованное дело, Брод, — сказала она напряженным тоном.
— Но удачный брак — это нечто стоящее. Я думал, что твои родители были счастливы в браке, хотя твоя мать так и не поправилась после несчастного случая.
— Они были преданы друг другу, — прошептала Ребекка.
— Ты до сих пор горюешь о матери?
— Я бы все отдала, чтобы вернуть ее. — Ребекка вертела в руках яркий букетик, не смея поднять глаза на Брода.
— Мы с Элли так же переживали из-за нашей матери. У нас было не очень-то счастливое детство.
Очевидно, из-за этого Элли не решилась выйти замуж за Райфа, хотя любила и, я уверен, все еще очень любит его.
— А ты? — Она подняла глаза, всматриваясь в его необыкновенное лицо.
— У меня были короткие романы, Ребекка, — пожал плечами Брод, — но я всегда старался быть абсолютно честным с женщинами. Брак — это совсем не то, что роман. Я постараюсь найти именно ту женщину, которая мне подойдет. Мне уже один раз сломали жизнь. Больше такого не повторится.
Да, она не сомневалась в этом.
На обратном пути они молчали. Брод был крайне удивлен, что такая страстная молодая женщина, как Ребекка, явно боится думать о браке. Когда он заговорил об этом, ее лицо буквально исказилось от ужаса. Может, кто-то заставил ее сильно страдать?
Кто-то, о ком она не хотела говорить. Он теперь не сомневался, что ее внешняя холодность — это только средство защиты. Осталось лишь убедить Ребекку, что ей нет необходимости защищаться от него.
Они проехали не одну милю, а ковер из цветов все колыхался вокруг них, постоянно меняя цвета и рисунок. Это было не легендарное Мертвое Сердце пустыни, поглотившее множество жертв, а самый большой на свете сад. Потом джип свернул с затопленной цветочным морем равнины к густым зеленым зарослям, которые, вероятно, тянулись вдоль какого-то водоема.
— Хочу показать тебе мой любимый плавательный бассейн, — сказал Брод. — Скоро нам придется выйти из машины и остаток пути идти пешком. Это потрясающее место. Там даже есть небольшой водопад.
— Мне кажется, я его слышу, — сказала Ребекка, улавливая какой-то шум. Когда они подъехали ближе, она убедилась, что это действительно так. Шум падающей воды. Чудесно было слышать его под этим слепящим солнцем. Брод остановил джип в тени деревьев и выключил двигатель.
— Нужно немного спуститься. Ты как, сможешь? Его глаза сверкнули.
— Конечно, смогу! — От возбуждения она даже забыла свои страхи.
— Ты не пожалеешь… Я тебе обещаю.
Он все время держал ее за руку, отводил ветки, чтобы они не хлестали ее по лицу, давал передохнуть. Когда они почти спустились к подножию склона, покрытому тысячами белых лилий, он поднял ее на руки и понес. Ребекка была потрясена красотой этого уединенного места. Брод осторожно поставил ее на ноги.
— Это… это великолепно. — Вокруг озерца царила прохлада. С высоты, из-под деревьев, низвергался серебристый водопад; попрыгав по камням, он изливался в водоем, где вода ближе к берегу была светло-зеленой, как нефрит, а на глубине казалась зеленой, словно изумруд. Уголок для влюбленных, подумала она. Рай до грехопадения. Красота и благоухание луговых цветов, растворенное в золотисто-зеленоватом воздухе.
— Я так и знал, что тебе понравится, — довольно сказал Брод.
— Здесь чудесно. Сюда кто-нибудь приходит?
— Сейчас только я. Когда мы были детьми, Элли тоже приходила. В Кимбаре десятки лагун, где можно плавать. Но это только моя. Никто сюда не ходит. Даже скот. Возможно, никто не знает об этом месте, и я не собираюсь никому говорить.
— Я знаю, — похвасталась она.
— Вот видишь, тебе оказана честь.
Ребекка отвернулась, боясь не справиться с наплывом чувств, нагнулась и стала рассматривать цветок, одиноко росший возле камня.
— Что это за цветок? — Она потрогала нежный розовато-лиловый лепесток.
— Понятия не имею. Здесь масса красивых безымянных цветов.
— Назови его в мою честь. — Она подняла голову и посмотрела на Брода.
— Я знаю! Он будет называться «лилия Ребекки».
Он такой же хрупкий и изящный, как ты.
— Ну, смотри, не забудь: лилия Ребекки! Обещаешь?
— Для меня это всегда будет лилия Ребекки.
Она сняла туфли.
— Хочу пошлепать по воде.
Ее тоненькая фигурка в розовых джинсах и такой же рубашке легко двигалась по песчаному берегу к кристально прозрачной воде. Она уже зашла в нее по щиколотку.
— Потрясающе! Надо было захватить купальники.
Желание охватило его, словно огонь сухую траву. Он желал ее задолго до того, как по-настоящему узнал это прекрасное тело. И теперь каждый день боролся с собой, но его тяга к Ребекке только усиливалась.
— Брод! — смеясь, она бежала к нему. Вода блестела на ее фарфоровой коже, стекала по шее на розовую рубашку, и та, промокнув, прилипла к ее груди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36