– М-можно мне платок? – всхлипывая, сказала она, наконец.
– Если обещаешь больше не называть меня деревенщиной, – протяжно проговорил он.
– Почему я не должна так тебя называть? – Она повернула к нему заплаканное лицо с размазавшимся макияжем.
– Потому что я не деревенщина, cherie. – Он бросил ей платок. – Неужели ты настолько слепа, что не видишь, – я такой же пережиток прошлого, как и ты, когда в недобрые старые времена наши предки уставали считать своих рабов и золото? – Он прикурил сигарету и неторопливо, глубоко затянулся. – Я думаю, мы друг друга стоим, – пробормотал он… вряд ли бы кто-то в этот момент назвал его альтруистом – в красивом лице Эррола промелькнуло зверское выражение.
На следующее утро Илена позвонила Полу и попросила поехать с ней на ленч. Он сказал, что встретит ее в баре «Савой Грилл» в час дня.
Когда он приехал, она сразу же заметила, каким усталым он выглядит, и взяла его за руку как-то по-новому, с дружеской озабоченностью.
– Глупый ты человек, ты доведешь себя до смерти своей работой! – пожурила она его. – Ты еще не нашел новую секретаршу?
– Пока нет, Илена. Выпьем здесь?
– Нет, пойдем сядем, если у них есть свободный столик. Я хочу поговорить с тобой.
Пол заказал столик по телефону, и официант проводил их к нему. Принесли еду, и, хотя Илена ела с аппетитом, она заметила, что Пол едва притронулся к ленчу.
– Бедняжечка, ты так несчастен, разве нет? – сказала она, и Пол заметил у нее на глазах неожиданные слезы. – Пол, может быть, ты будешь менее несчастен, если я сделаю вот так? – Она сняла с пальца кольцо и положила его на стол. Пол уставился сначала на кольцо, потом на Илену.
– Ты смотришь на меня как утка, которую ударил гром, – улыбнулась она.
– Да-а… ну… – Он провел рукой по волосам, в серых глазах стояло потрясение. – Как это понимать, Илена? Ты опять играешь или ты взаправду возвращаешь мне кольцо?
Глава 10
– Взаправду, Пол? Mon Dieu, эти твои нецивилизованные канадские выражения!
– Ты знаешь, что я имею в виду. – Он дотронулся до кольца, еще хранившего тепло ее руки. – Ты разрываешь нашу помолвку?
– Ведь именно этого ты хочешь, не так ли?
– Послушай, – лицо его затвердело от гнева, у глаз прорезались морщины, горькие складки залегли у рта, – если ты пытаешься играть со мной, Илена, черт побери, я сломаю твою лилейно-белую шейку… как я чуть не сделал это несколько недель назад.
Ее голубые глаза широко раскрылись.
– Pardonnez-moi?..
– Я случайно услышал небольшой, но весьма откровенный разговор между тобой и Эрролом Деннисом на новоселье у Рут Стайн, – проскрипел Пол, сжав зубы. – Я собирался послать тебя к черту, но я медик и по необходимости понимаю некоторые вещи. – Его серые глаза в подробностях изучали экзотическое личико. – Я не хотел, чтобы ты сделала то, что пыталась сделать Надя. Потом этот случай со снотворными таблетками, которые мне пришлось отнять у тебя…
Он замолчал.
Она смеялась. Действительно смеялась. Потом она взяла свой высокий бокал с вином, сверкнув ногтями алого цвета.
– Ты самый милый человек на свете, Пол, и я по-настоящему люблю тебя, лучшей частью своей натуры… но, cherie, я слишком красива, чтобы умирать в нежном возрасте двадцати четырех лет.
Она подняла бокал с вином. Ее губы цвета красного мака ласкали краешек бокала. И Пол произнес слово, вряд ли приемлемое в хорошем обществе.
– Пол, cherie, – Илену, похоже, задело выражение, которое Пол только что использовал для ее описания, – между нами всегда был океан различий. Всегда мы понимали это, но ты истолковал их не в мою пользу, когда в клинике появилась Марни Лестер. Она говорила на твоем языке. Она разделяла твои чувства. Ты не мог знать, Пол, какие у тебя были глаза, когда ты говорил о ней. Яркие, радостные, – временами мне просто хотелось их тебе выцарапать.
– Ты варварская женщина! – Он коротко и неохотно рассмеялся, допил вино и налил себе снова.
– Пещерных времен, а, Пол?
– Вне всякого сомнения. И в этом есть своя притягательность. Думаю, некоторое время я ее чувствовал. – Он посмотрел ей в глаза. – Почему ты вообще согласилась выйти за меня замуж, Илена?
Она изящно пожала плечами:
– Ты отличался от всех мужчин, которых я знала. Ты сможешь укротить меня, подумала я, и сделаешь меня лучше. Да, я на самом деле хотела стать лучше, и, возможно, мне это удалось бы, если бы в один прекрасный вечер ты меня не подвел, если бы я не поехала на игорную вечеринку, на которой был и Эррол. Он язычник, этот парень. Он… о, какой же он нехороший субъект!
Она расхохоталась, и все же, может быть, внутри ее все плакало.
Ее глаза медленно скользили по лицу Пола.
– Я причинила тебе боль, mon ami. Разрушила твою веру в меня. Превратила в издевку нашу помолвку. Думаю, мне бы хотелось пасть перед тобой ниц и позволить топтать себя. Я… я заслуживаю твоей ненависти.
– Как можно ненавидеть чужого человека? – наконец ответил он. – Думаю мы с самого начала были чужими друг другу, а Марни… Марни была как солнце в сравнении с чувственным пламенем свечи. Как яркий день в сравнении с темной ночью.
Им было больше нечего сказать друг другу. Они поднялись, чтобы уйти из «Грилла», он поднял снятое бриллиантовое кольцо и протянул его ей.
– Оставь его себе, – сказал он. – Если я когда-нибудь отыщу Марни, мне не захочется дарить ослепляющий блеск бриллиантов.
– Неужели ты даже представления не имеешь, где она, Пол? – Илена ухитрилась выглядеть обеспокоенно.
– У меня нет даже намека, – ответил он.
Дождавшись субботы, Пол поехал в Норфолк к Лестерам. Он надеялся, что они смогут сказать ему, где Марни. Они не знали. Ее тетя получила от нее несколько писем, на каждом был лондонский почтовый штемпель, но ни в одном не было ее адреса.
– Почему она ушла? – Тетя Марджори недоуменно взирала на Пола. – Она была так счастлива работать у вас. Он сама мне говорила.
Пол слегка покраснел, потом объяснил ситуацию. Ричард Лестер слушал, спрятав руки под шлицы пиджака, и когда Пол закончил, он возмущенно заявил:
– Марни всегда была исключительно беспокойной особой. Не ищите ее, Стиллмен. Забудьте ее. Она принесет вам неприятностей больше, чем она того стоит.
– Ричард, что ты такое говоришь! – Тетя Марни шокированно посмотрела на него.
– Послушай, Марджори, когда эта девочка уехала в Лондон, я сердцем чувствовал, что она обязательно попадет в какие-нибудь неприятности.
– Вряд ли это можно назвать неприятностью, мистер Лестер, – запротестовал Пол. – Вы лаете не на то дерево, если считаете, что Марни сделала что-то нехорошее. Она… она была чудесной во всех отношениях.
– Неужели? – Ее дядя был преисполнен сарказма. – Вы считаете, что для секретарши чудесный поступок потворствовать безумной влюбленности своего босса?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46