– Меня поражает, как у нее и такого скота, как Фарнинг, родился подобный ребенок… и при чертовски безобразных обстоятельствах к тому же.
– Может быть, он унаследовал черты, идущие издалека по линии семьи ее или мужа, – предположила Марни. – Я хочу сказать, возьмем Надю и вашу невесту. В них чувствуется русская кровь, хотя родители у них французы.
– Это верно, – согласился Пол. Он улыбнулся, вспоминая экзотическую красоту Илены и ее бурный темперамент. Вторжение орд Чингисхана много лет назад принесло в Россию татарскую кровь, и в Илене в двадцатом веке отразились следы этого вторжения – гораздо больше, чем в Наде.
«Наследственность, безусловно, странная, удивительная вещь, – подумал он. – Как, в сущности, сама жизнь. Чудо дыхания и движения. Чудо прикосновения и взгляда. Импульс желать и быть желанным».
Серые глаза скользнули по девушке, сидящей за столом, и внезапно у него возникло смутное любопытство, каким будет ее ребенок. Резвое дитя, вне всякого сомнения, с уверенными глазами ребенка, осознающего, что он желанен каждой клеточке невесомого тела Марни, казавшегося по-птичьему хрупким.
Он стряхнул пепел с сигары и перевел взгляд на фотографию Илены, стоявшую в рамке у него на столе.
Она была в меховой казацкой папахе, и легкая загадочная улыбка играла в углах ее маленьких, соблазнительных губ. Фотография была сделана в день их помолвки, и в эту минуту ему вспомнилось, что она сказала в тот день. Она процитировала испанскую поговорку: «Тот тебя любит, от кого наплачешься», потом добавила: «Может быть, мне захочется иногда заставить тебя плакать, Пол, но никогда не забывай, что я тебя люблю».
Он коснулся рамки тонкими пальцами. Странная, очаровательная Илена.
Потом резко сбросил ноги со стола.
– Мне надо подписать письма, – сказал он. – А потом, Марни, будьте хорошей девочкой и сбегайте с ними на почту.
– Разумеется, мистер Стиллмен.
Марни через стол протянула ему письма, и на мгновение их пальцы соприкоснулись. Пол улыбнулся ей, заметив, что сегодня она подняла и закрутила волосы пучком на голове, закрепив зеленой бархатной лентой под цвет глаз. «Она выглядит прелестно», – подумал он. Ему не удастся надолго оставить ее в клинике. Очень скоро какой-нибудь мужчина захочет ее для себя.
Глава 6
Хотя Пол и решил поговорить в тот вечер с Иленой об усыновлении Джинджера, такой возможности ему не представилось. Приехав в квартиру невесты, он обнаружил там месье Жюстена с несколькими коллегами из посольства. Пол подумал, что они просто зашли ненадолго что-нибудь выпить, и был определенно раздражен, узнав, что они приглашены на ужин. Он настроился на тихий вечер и интимный ужин с Иленой, но вместо этого был втянут в дискуссию, посвященную студенческим беспорядкам в Париже.
Когда Илена пошла в спальню за носовым платком, Пол оставил месье Жюстена с друзьями за их шумным спором и поспешил за своей невестой. Он закрыл дверь спальни и подошел к ней, потом положил руки ей на талию.
– Почему гости, Илена, мы же собирались провести вечер вдвоем? – Его раздраженный взгляд изучал ее лицо, и тут он заметил, что она бледна и напряжена. – Ты выглядишь так, словно спокойный вечер тебе не повредил бы. Плохо спала?
– Не очень хорошо. – Она прижалась к нему лбом. – О, cheri, как бы я хотела, чтобы уже был октябрь.
– Хотела бы? – Его руки притянули ее ближе. – Ну, тогда нам не обязательно ждать до октября, моя дорогая. Большая пышная свадьба была твоей затеей, но, ты знаешь, меня устроило бы что-то более спокойное и скромное.
Она беспокойно зашевелилась в его объятиях.
– Пол, ты должен понять. Отец Нади все эти годы был и для меня настоящим отцом, я очень привязана к нему. Но он сентиментальный человек, немного старомодный, как мне кажется, и он хочет для меня того же, что и для Нади. Он говорил, что маман так гордилась бы, видя меня в день свадьбы в очаровательном белом платье, окруженную моими друзьями. Они с отцом бежали, чтобы пожениться, и их брак никогда не был счастливым. Она умерла, рожая меня… – Илена вздохнула, потом посмотрела Полу в глаза, ресницы затрепетали над бирюзово-голубыми глазами, губки надулись, как у огорченного ребенка. – Я… я стараюсь сделать людям приятное. Правда стараюсь, Пол, – чуть ли не заскулила она.
Она слегка дрожала в своем золотом шелке, облегавшем гибкий стебель ее тела, и Пол был донельзя растроган. Он взял ее рукой за подбородок, но, когда попытался заглянуть в глаза, она обвила его за шею руками и потянула к себе.
– Поцелуй меня, – прошептала она, прижимаясь к нему.
Их губы соприкоснулись. Он ощутил, как напряглось, а потом страстно подалось ее тело, и они целовались чуть ли не с отчаянием, словно каждый хотел о чем-то забыть. Илена застонала, потому что Пол нечаянно слишком сильно сжал ее в объятиях. Наконец он разомкнул руки и отпустил ее.
– Тебе пора вернуться к гостям. – Он криво усмехнулся и стер с губ ее ярко-красную помаду. – Какого черта ты пригласила их, Илена? Я думал, сегодня мы с тобой будем наслаждаться одиночеством.
– Может быть, они уйдет пораньше. – Она обещающе улыбнулась. – Теперь иди и сделай мне коктейль, ми-и-илый. Ты снял с меня почти всю помаду, и мне надо заново нарисовать губы.
Она села за туалетный столик, и на мгновение их глаза встретились в зеркале. Он ухмыльнулся, откинул с глаз темные волосы, потом вернулся в гостиную.
Весь следующий час Пол часто ловил на себе взгляды Илены и не мог не заметить, что в этот вечер она странно напряжена, одновременно и желая остаться с ним наедине, и в то же время, он это чувствовал, опасаясь его. Ее дядя с друзьями в самом деле ушли рано, и, когда Илена вернулась в гостиную, пожелав им на прощание доброй ночи, она увидела, что Пол сидит на кушетке, прислонившись головой к винно-красному бархату. Илена опустилась на колени на кушетку рядом с ним и стала изучать его лицо. Сильное, обманчиво жесткое лицо, с тенью, запавшей в ямочку на подбородке.
Она коснулась его щеки, и серые глаза широко распахнулись, когда она прошептала:
– Останься у меня на ночь, cheri. Я не хочу быть одна… Я хочу, чтобы ты был со мной.
Ее шепот и духи сплелись в манящей истоме, но, когда тяжелые веки поднялись, Пол увидел, что ее глаза блестят какой-то лихорадочной настойчивостью.
– Нет, Илена, – решительно ответил он. – Ты слишком утомлена своей поездкой в Париж, и я был бы скотиной, если бы этим воспользовался.
– Mon Dieu, как противоречивы мужчины! – Она спрыгнула с кушетки, и ее тело приобрело настороженность тигрицы. – Разве я не помню, что ты мужчина, а не домашняя собачка на поводке?
– Милочка, – он встал и взял ее за руки, которые затрепетали, как дикие птички, – ты не совсем хорошо себя чувствуешь, как мне кажется. Пульс частит, и тебе явно не хватает полноценного ночного сна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
– Может быть, он унаследовал черты, идущие издалека по линии семьи ее или мужа, – предположила Марни. – Я хочу сказать, возьмем Надю и вашу невесту. В них чувствуется русская кровь, хотя родители у них французы.
– Это верно, – согласился Пол. Он улыбнулся, вспоминая экзотическую красоту Илены и ее бурный темперамент. Вторжение орд Чингисхана много лет назад принесло в Россию татарскую кровь, и в Илене в двадцатом веке отразились следы этого вторжения – гораздо больше, чем в Наде.
«Наследственность, безусловно, странная, удивительная вещь, – подумал он. – Как, в сущности, сама жизнь. Чудо дыхания и движения. Чудо прикосновения и взгляда. Импульс желать и быть желанным».
Серые глаза скользнули по девушке, сидящей за столом, и внезапно у него возникло смутное любопытство, каким будет ее ребенок. Резвое дитя, вне всякого сомнения, с уверенными глазами ребенка, осознающего, что он желанен каждой клеточке невесомого тела Марни, казавшегося по-птичьему хрупким.
Он стряхнул пепел с сигары и перевел взгляд на фотографию Илены, стоявшую в рамке у него на столе.
Она была в меховой казацкой папахе, и легкая загадочная улыбка играла в углах ее маленьких, соблазнительных губ. Фотография была сделана в день их помолвки, и в эту минуту ему вспомнилось, что она сказала в тот день. Она процитировала испанскую поговорку: «Тот тебя любит, от кого наплачешься», потом добавила: «Может быть, мне захочется иногда заставить тебя плакать, Пол, но никогда не забывай, что я тебя люблю».
Он коснулся рамки тонкими пальцами. Странная, очаровательная Илена.
Потом резко сбросил ноги со стола.
– Мне надо подписать письма, – сказал он. – А потом, Марни, будьте хорошей девочкой и сбегайте с ними на почту.
– Разумеется, мистер Стиллмен.
Марни через стол протянула ему письма, и на мгновение их пальцы соприкоснулись. Пол улыбнулся ей, заметив, что сегодня она подняла и закрутила волосы пучком на голове, закрепив зеленой бархатной лентой под цвет глаз. «Она выглядит прелестно», – подумал он. Ему не удастся надолго оставить ее в клинике. Очень скоро какой-нибудь мужчина захочет ее для себя.
Глава 6
Хотя Пол и решил поговорить в тот вечер с Иленой об усыновлении Джинджера, такой возможности ему не представилось. Приехав в квартиру невесты, он обнаружил там месье Жюстена с несколькими коллегами из посольства. Пол подумал, что они просто зашли ненадолго что-нибудь выпить, и был определенно раздражен, узнав, что они приглашены на ужин. Он настроился на тихий вечер и интимный ужин с Иленой, но вместо этого был втянут в дискуссию, посвященную студенческим беспорядкам в Париже.
Когда Илена пошла в спальню за носовым платком, Пол оставил месье Жюстена с друзьями за их шумным спором и поспешил за своей невестой. Он закрыл дверь спальни и подошел к ней, потом положил руки ей на талию.
– Почему гости, Илена, мы же собирались провести вечер вдвоем? – Его раздраженный взгляд изучал ее лицо, и тут он заметил, что она бледна и напряжена. – Ты выглядишь так, словно спокойный вечер тебе не повредил бы. Плохо спала?
– Не очень хорошо. – Она прижалась к нему лбом. – О, cheri, как бы я хотела, чтобы уже был октябрь.
– Хотела бы? – Его руки притянули ее ближе. – Ну, тогда нам не обязательно ждать до октября, моя дорогая. Большая пышная свадьба была твоей затеей, но, ты знаешь, меня устроило бы что-то более спокойное и скромное.
Она беспокойно зашевелилась в его объятиях.
– Пол, ты должен понять. Отец Нади все эти годы был и для меня настоящим отцом, я очень привязана к нему. Но он сентиментальный человек, немного старомодный, как мне кажется, и он хочет для меня того же, что и для Нади. Он говорил, что маман так гордилась бы, видя меня в день свадьбы в очаровательном белом платье, окруженную моими друзьями. Они с отцом бежали, чтобы пожениться, и их брак никогда не был счастливым. Она умерла, рожая меня… – Илена вздохнула, потом посмотрела Полу в глаза, ресницы затрепетали над бирюзово-голубыми глазами, губки надулись, как у огорченного ребенка. – Я… я стараюсь сделать людям приятное. Правда стараюсь, Пол, – чуть ли не заскулила она.
Она слегка дрожала в своем золотом шелке, облегавшем гибкий стебель ее тела, и Пол был донельзя растроган. Он взял ее рукой за подбородок, но, когда попытался заглянуть в глаза, она обвила его за шею руками и потянула к себе.
– Поцелуй меня, – прошептала она, прижимаясь к нему.
Их губы соприкоснулись. Он ощутил, как напряглось, а потом страстно подалось ее тело, и они целовались чуть ли не с отчаянием, словно каждый хотел о чем-то забыть. Илена застонала, потому что Пол нечаянно слишком сильно сжал ее в объятиях. Наконец он разомкнул руки и отпустил ее.
– Тебе пора вернуться к гостям. – Он криво усмехнулся и стер с губ ее ярко-красную помаду. – Какого черта ты пригласила их, Илена? Я думал, сегодня мы с тобой будем наслаждаться одиночеством.
– Может быть, они уйдет пораньше. – Она обещающе улыбнулась. – Теперь иди и сделай мне коктейль, ми-и-илый. Ты снял с меня почти всю помаду, и мне надо заново нарисовать губы.
Она села за туалетный столик, и на мгновение их глаза встретились в зеркале. Он ухмыльнулся, откинул с глаз темные волосы, потом вернулся в гостиную.
Весь следующий час Пол часто ловил на себе взгляды Илены и не мог не заметить, что в этот вечер она странно напряжена, одновременно и желая остаться с ним наедине, и в то же время, он это чувствовал, опасаясь его. Ее дядя с друзьями в самом деле ушли рано, и, когда Илена вернулась в гостиную, пожелав им на прощание доброй ночи, она увидела, что Пол сидит на кушетке, прислонившись головой к винно-красному бархату. Илена опустилась на колени на кушетку рядом с ним и стала изучать его лицо. Сильное, обманчиво жесткое лицо, с тенью, запавшей в ямочку на подбородке.
Она коснулась его щеки, и серые глаза широко распахнулись, когда она прошептала:
– Останься у меня на ночь, cheri. Я не хочу быть одна… Я хочу, чтобы ты был со мной.
Ее шепот и духи сплелись в манящей истоме, но, когда тяжелые веки поднялись, Пол увидел, что ее глаза блестят какой-то лихорадочной настойчивостью.
– Нет, Илена, – решительно ответил он. – Ты слишком утомлена своей поездкой в Париж, и я был бы скотиной, если бы этим воспользовался.
– Mon Dieu, как противоречивы мужчины! – Она спрыгнула с кушетки, и ее тело приобрело настороженность тигрицы. – Разве я не помню, что ты мужчина, а не домашняя собачка на поводке?
– Милочка, – он встал и взял ее за руки, которые затрепетали, как дикие птички, – ты не совсем хорошо себя чувствуешь, как мне кажется. Пульс частит, и тебе явно не хватает полноценного ночного сна.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46