Джулиану ничего не останется, как сказать, где книга.
Дейзи зарылась личиком в мягкой шкурке кролика, но зверек стал вырываться. Девочке хотелось, чтобы от заклинания начал говорить правду один лишь Джулиан. А вдруг понадобится говорить ей! Дейзи никогда не забудет, как ее маме не понравился ее голосок. «Ах, как нехорошо», – думала малышка, ведь она так любила миндальный крем.
Стоя у себя в комнате, Айви пыталась расчесать мокрые волосы и хоть как-то уложить их. Джулиан наблюдал за ней с кровати.
- Укрась волосы этими голубыми лентами, – приказал он. – Мне нравится, когда у тебя прическа в виде короны.
Айви потянулась было за лентами, но на полпути ее рука застыла в воздухе.
- Нет, – возразила она, – пожалуй, я просто завяжу их сзади. – Девушка едва сдержала смех, увидев, как вытянулось лицо Рамсдена.
- А мне нравятся голубые ленты, – повторил он, лениво вертя в руках шкатулку с эмалью с туалетного столика Айви. Открыв крышку и ничего не обнаружив, молодой человек поставил шкатулку на место и, взяв кипу бумаг, стал их просматривать.
- Это все для Дейзи?
- Да, она легко все схватывает. Дейзи смогла написать свое имя, мое, и она рисует чудесные картинки. – Айви принялась заплетать косу. – Она очень умненькая девочка.
- У нее отличная наставница, – заметил Джулиан.
Затем он взял с кровати сорочку Айви и стал с улыбкой ее разглядывать, словно представляя в ней девушку.
Завязав косу, Айви улыбнулась:
- Я готова. Пошли вниз?
Рамсден приподнялся на локте и, смахнув с лица волосы, нахмурился.
- Ты забыла голубые ленты, – напомнил он.
- Нет, не забыла, – ответила девушка, застегивая кружевной воротник. – Я нарочно не стала вплетать их.
- Нарочно? Но почему?
- Да потому, – проговорила Айви, забрав у него смятую сорочку и бросив ее на пол. – У тебя есть нехорошая привычка: ты слишком много командуешь. Ты сказал мне: «Укрась волосы голубыми лентами», вместо того чтобы попросить об этом. Может быть, для женщины из семнадцатого века это и приемлемо, но, Джулиан, я – дитя века двадцатого. И если ты хочешь силой заставить меня остаться, то лучше нам выяснить это сейчас.
- Черт! – выругался Рамсден. – Мне это не нравится.
- Как знаешь.
- И что, ты собираешься спорить со мной всякий раз, когда я приказываю что-то тебе? – поинтересовался молодой человек, садясь в кровати.
- В случае необходимости, чтобы отстоять собственную точку зрения.
- Черт! – повторил он, насупясь. – А я то думал, ты любишь меня.
- Люблю, – тихо проговорила Айви, – но одно не имеет отношения к другому. Знаешь старую поговорку: «Если любишь кого-то, отпусти его на свободу…»
- Ни разу не слыхал этой старой, как ты говоришь, поговорки, но мне она кажется просто глупой, – перебил ее Рамсден.
- Ну, может, она и не так уж стара. Но ты не дослушал. А заканчивается поговорка такими словами: «…если предмет твоей любви не вернется, значит, вы не принадлежали друг другу». Дело в том, что я хотела бы иметь выбор.
Джулиан задумался:
- Иными словами, ты хочешь сказать, что, если бы я дал тебе возможность покинуть меня… то есть, в этом случае, отдал бы тебе книгу… ты могла бы выбрать– уйти или остаться, так? И если бы ты решила уйти, это означало бы, что ты меня не любишь?
Девушка немного помолчала, потом сказала:
- Еще это могло бы означать, что я люблю тебя, но меня не устраивают предложенные тобой условия. Во всяком случае, мы так и не узнаем этого, если ты не отдашь мне книгу.
- Хорошо, – промолвил Рамсден. – Я не собираюсь отпускать тебя. За один этот день я смеялся больше, чем за весь предыдущий год. Мне понравилось, и я не испытываю ни малейшего желания лишаться этого. А теперь давай прекратим дурацкий разговор и пойдем наконец обедать.
- А я не испытываю ни малейшего желания забывать об этом, – огрызнулась Айви. – Джулиан, если я действительно небезразлична тебе, дай мне шанс сделать собственный выбор. Уж кто-кто, а ты-то должен знать, каково это – когда тобой манипулируют и у тебя нет возможности выбирать.
Рамсден остановился у двери; его лицо, наполовину скрытое тенью, стало спокойным и серьезным. Айви опять пришло в голову, что он очень похож на мужчину с полотна Рембрандта– мрачный, задумчивый, благородный…
Затаив дыхание, Айви ждала. – Извини, – наконец промолвил он, выходя из комнаты.
Девушка застыла на месте, глядя ему вслед. На какое-то мгновение ей показалось, что он сейчас предложит отдать ей книгу, и тогда у нее появится возможность выбора. А вдруг он сделал бы это? И не будь Фелиции, какое бы решение она приняла?
Айви оглядела свою комнату, взглянула на видавший виды табурет, на шкатулку с изображениями святых… Все вещи здесь были дороги ей, потому что ей дал их Джулиан. Затем она выглянула в окно, во двор замка, посмотрела на море. Она полюбила Виткомб, полюбила Маргарет, Дейзи и Сюзанну.
И особенно Айви полюбила Джулиана. Но была ли она готова пожертвовать всем, чего добилась в жизни, да, по сути, и всей своей жизнью, для того, чтобы остаться в этом непредсказуемом, опасном мире?
«Я люблю тебя», – сказал он ей. Но можно ли ему верить? Стоило ли рисковать собой ради этих трех слов?
Девушка сжала голову руками.
- О Господи, – заговорила она вслух, – как мне нелегко! Похоже, я влюбилась в человека, которому триста пятьдесят лет. Он хочет оставить меня в прошлом, хотя собирается жениться на другой женщине. Да он еще и ничего не делает. Еда здесь ужасная, его бабушка – настоящая ведьма, а жители деревни вот-вот нападут на замок. Но он сказал, что любит меня! Что мне делать, как поступить?
Когда Айви спустилась к обеду, она сразу же поняла: что-то происходит. Леди Маргарет была какой-то рассеянной, но ее глаза засверкали от любопытства, когда она посмотрела на Айви, а с нее перевела взгляд на внука.
Сюзанна была куда веселее, чем в последнее время. Она без конца болтала, смеялась и дразнила Джулиана, высмеивая то его нос, то поношенные сапоги, то еще что-нибудь. Но при этом девушка то и дело украдкой поглядывала на Айви.
Фелиция ела молча, внимательно наблюдая за происходящим. На ней было темно-зеленое платье, украшенное тонкой полоской кружев, чего Айви ни разу не видела на невесте Рамсдена.
«Интересно, она оделась так, чтобы понравиться Джулиану? – подумала Айви. – Неужто Фелиция что-то заподозрила?» Айви старалась держаться ровно, но это ей было нелегко в присутствии молодого человека. Каждый раз, встречая его глаза, она вспоминала о том, как они были вместе, как он тогда смотрел на нее. Иногда она нарочито отворачивалась, но тут же начинала думать, что все сейчас же заметят, что она отворачивается.
Долл подала рыбу и суп со своим обычным кислым выражением. Каждый раз, когда служанка подходила к ней, девушка почти физически чувствовала ненависть и неодобрение Долл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Дейзи зарылась личиком в мягкой шкурке кролика, но зверек стал вырываться. Девочке хотелось, чтобы от заклинания начал говорить правду один лишь Джулиан. А вдруг понадобится говорить ей! Дейзи никогда не забудет, как ее маме не понравился ее голосок. «Ах, как нехорошо», – думала малышка, ведь она так любила миндальный крем.
Стоя у себя в комнате, Айви пыталась расчесать мокрые волосы и хоть как-то уложить их. Джулиан наблюдал за ней с кровати.
- Укрась волосы этими голубыми лентами, – приказал он. – Мне нравится, когда у тебя прическа в виде короны.
Айви потянулась было за лентами, но на полпути ее рука застыла в воздухе.
- Нет, – возразила она, – пожалуй, я просто завяжу их сзади. – Девушка едва сдержала смех, увидев, как вытянулось лицо Рамсдена.
- А мне нравятся голубые ленты, – повторил он, лениво вертя в руках шкатулку с эмалью с туалетного столика Айви. Открыв крышку и ничего не обнаружив, молодой человек поставил шкатулку на место и, взяв кипу бумаг, стал их просматривать.
- Это все для Дейзи?
- Да, она легко все схватывает. Дейзи смогла написать свое имя, мое, и она рисует чудесные картинки. – Айви принялась заплетать косу. – Она очень умненькая девочка.
- У нее отличная наставница, – заметил Джулиан.
Затем он взял с кровати сорочку Айви и стал с улыбкой ее разглядывать, словно представляя в ней девушку.
Завязав косу, Айви улыбнулась:
- Я готова. Пошли вниз?
Рамсден приподнялся на локте и, смахнув с лица волосы, нахмурился.
- Ты забыла голубые ленты, – напомнил он.
- Нет, не забыла, – ответила девушка, застегивая кружевной воротник. – Я нарочно не стала вплетать их.
- Нарочно? Но почему?
- Да потому, – проговорила Айви, забрав у него смятую сорочку и бросив ее на пол. – У тебя есть нехорошая привычка: ты слишком много командуешь. Ты сказал мне: «Укрась волосы голубыми лентами», вместо того чтобы попросить об этом. Может быть, для женщины из семнадцатого века это и приемлемо, но, Джулиан, я – дитя века двадцатого. И если ты хочешь силой заставить меня остаться, то лучше нам выяснить это сейчас.
- Черт! – выругался Рамсден. – Мне это не нравится.
- Как знаешь.
- И что, ты собираешься спорить со мной всякий раз, когда я приказываю что-то тебе? – поинтересовался молодой человек, садясь в кровати.
- В случае необходимости, чтобы отстоять собственную точку зрения.
- Черт! – повторил он, насупясь. – А я то думал, ты любишь меня.
- Люблю, – тихо проговорила Айви, – но одно не имеет отношения к другому. Знаешь старую поговорку: «Если любишь кого-то, отпусти его на свободу…»
- Ни разу не слыхал этой старой, как ты говоришь, поговорки, но мне она кажется просто глупой, – перебил ее Рамсден.
- Ну, может, она и не так уж стара. Но ты не дослушал. А заканчивается поговорка такими словами: «…если предмет твоей любви не вернется, значит, вы не принадлежали друг другу». Дело в том, что я хотела бы иметь выбор.
Джулиан задумался:
- Иными словами, ты хочешь сказать, что, если бы я дал тебе возможность покинуть меня… то есть, в этом случае, отдал бы тебе книгу… ты могла бы выбрать– уйти или остаться, так? И если бы ты решила уйти, это означало бы, что ты меня не любишь?
Девушка немного помолчала, потом сказала:
- Еще это могло бы означать, что я люблю тебя, но меня не устраивают предложенные тобой условия. Во всяком случае, мы так и не узнаем этого, если ты не отдашь мне книгу.
- Хорошо, – промолвил Рамсден. – Я не собираюсь отпускать тебя. За один этот день я смеялся больше, чем за весь предыдущий год. Мне понравилось, и я не испытываю ни малейшего желания лишаться этого. А теперь давай прекратим дурацкий разговор и пойдем наконец обедать.
- А я не испытываю ни малейшего желания забывать об этом, – огрызнулась Айви. – Джулиан, если я действительно небезразлична тебе, дай мне шанс сделать собственный выбор. Уж кто-кто, а ты-то должен знать, каково это – когда тобой манипулируют и у тебя нет возможности выбирать.
Рамсден остановился у двери; его лицо, наполовину скрытое тенью, стало спокойным и серьезным. Айви опять пришло в голову, что он очень похож на мужчину с полотна Рембрандта– мрачный, задумчивый, благородный…
Затаив дыхание, Айви ждала. – Извини, – наконец промолвил он, выходя из комнаты.
Девушка застыла на месте, глядя ему вслед. На какое-то мгновение ей показалось, что он сейчас предложит отдать ей книгу, и тогда у нее появится возможность выбора. А вдруг он сделал бы это? И не будь Фелиции, какое бы решение она приняла?
Айви оглядела свою комнату, взглянула на видавший виды табурет, на шкатулку с изображениями святых… Все вещи здесь были дороги ей, потому что ей дал их Джулиан. Затем она выглянула в окно, во двор замка, посмотрела на море. Она полюбила Виткомб, полюбила Маргарет, Дейзи и Сюзанну.
И особенно Айви полюбила Джулиана. Но была ли она готова пожертвовать всем, чего добилась в жизни, да, по сути, и всей своей жизнью, для того, чтобы остаться в этом непредсказуемом, опасном мире?
«Я люблю тебя», – сказал он ей. Но можно ли ему верить? Стоило ли рисковать собой ради этих трех слов?
Девушка сжала голову руками.
- О Господи, – заговорила она вслух, – как мне нелегко! Похоже, я влюбилась в человека, которому триста пятьдесят лет. Он хочет оставить меня в прошлом, хотя собирается жениться на другой женщине. Да он еще и ничего не делает. Еда здесь ужасная, его бабушка – настоящая ведьма, а жители деревни вот-вот нападут на замок. Но он сказал, что любит меня! Что мне делать, как поступить?
Когда Айви спустилась к обеду, она сразу же поняла: что-то происходит. Леди Маргарет была какой-то рассеянной, но ее глаза засверкали от любопытства, когда она посмотрела на Айви, а с нее перевела взгляд на внука.
Сюзанна была куда веселее, чем в последнее время. Она без конца болтала, смеялась и дразнила Джулиана, высмеивая то его нос, то поношенные сапоги, то еще что-нибудь. Но при этом девушка то и дело украдкой поглядывала на Айви.
Фелиция ела молча, внимательно наблюдая за происходящим. На ней было темно-зеленое платье, украшенное тонкой полоской кружев, чего Айви ни разу не видела на невесте Рамсдена.
«Интересно, она оделась так, чтобы понравиться Джулиану? – подумала Айви. – Неужто Фелиция что-то заподозрила?» Айви старалась держаться ровно, но это ей было нелегко в присутствии молодого человека. Каждый раз, встречая его глаза, она вспоминала о том, как они были вместе, как он тогда смотрел на нее. Иногда она нарочито отворачивалась, но тут же начинала думать, что все сейчас же заметят, что она отворачивается.
Долл подала рыбу и суп со своим обычным кислым выражением. Каждый раз, когда служанка подходила к ней, девушка почти физически чувствовала ненависть и неодобрение Долл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81