Но только если ты сама захочешь этого, а не потому, что я вынуждаю тебя. Мне будет гораздо приятнее.
Рамсден говорил низким, хрипловатым голосом, и от его слов сердце Айви забилось быстрее, чем от самого страстного поцелуя.
Девушке все еще было нелегко поверить в то, что такой мужчина может хотеть ее. Он был слишком красив, обаятелен, слишком… хорош для нее, казалось Айви. Джулиан был сказочным принцем, героем последнего боевика, дивным сном в жаркую летнюю ночь, от которого не хочется пробуждаться.
И он хотел ее. «Это невозможно», – говорила она себе. Некоторое время Айви сидела спокойно, не сводя с Рамсдена глаз. Ей казалось, что биение ее сердца слышно во всей комнате.
Это была ее мечта, ее сон. Что там говорилось в заклинании?
«Ты, потерянный… в очарованном времени…»
И вот он перед ней.
- Да, Джулиан, – прошептала она. Другого ответа и быть не могло.
Встав, Айви протянула Джулиану руку. Он поцеловал ее в ладонь и таким взглядом посмотрел на девушку, что по ее телу пробежала дрожь.
Они вышли из зала, держась за руки и не говоря ни слова. Щеки Айви горели, несмотря на холод в коридоре, ее рука слегка дрожала в руке Джулиана.
Она чувствовала, что происходящее с ней неизбежно и что возврата назад не будет.
Глава 13
За толстыми серыми стенами Виткомб-Кипа разразилась зимняя непогода. С неба на землю обрушились потоки воды, пригибая вниз ветви деревьев. Вода переполняла и без того многоводные ручьи и быстрыми водопадами стекала со скалистых утесов. Дождь заливал шпили и крыши деревенских домов и, превратившись в грязные потоки, устремлялся вниз по булыжным мостовым. Море неистовствовало и бросалось на берег высокими тяжелыми волнами.
Ничего этого не замечали за надежным укрытием ворот и дверей древнего замка Джулиан и Айви. Они полностью растворились друг в друге, а безопасное и уютное пространство вокруг них замкнулось пределами широкой кровати молодого Рамсдена, где им было тепло и светло, как в жаркий летний день.
Прежде девушке и в голову не приходило, что тело мужчины может быть прекрасно, и вот теперь она именно так подумала о Джулиане. Айви казалось, что ей никогда не надоест ласкать его. Ее прикосновения были почти благоговейными, у Айви кружилась голова, когда она дотрагивалась до его широких плеч, мягких волос, до плоского живота… Она как кошка терлась щекой о его кожу, с наслаждением вдыхая аромат его тела.
Тело Джулиана было длинным, упругим и мускулистым – именно таким, какое должно быть у мужчины. У Айви было чувство, что ее собственная плоть поет и искрится, как шампанское, когда до нее дотрагивается Джулиан Рамсден. Словно по ней пробегает электрический заряд!
Все любовницы Джулиана в Лондоне были именно такими, каким отдавала предпочтение тогдашняя мода, – толстушка с пышными формами, напоминающими туго набитые пухом подушки.
Ни одну из них было не сравнить с Айви. Она была прекрасна – нежная и хрупкая. Ее кожа, прохладная на вид и горячая, когда до нее дотрагиваешься, напоминала светящийся шелк, лунный свет. Несмотря на хрупкость, в Айви крылась неистовая жизненная сила, и это сводило Рамсдена с ума.
Он чувствовал огонь ее тела. Она отвечала на каждое его прикосновение, ее темно-карие глаза горели от страсти. Видя, как Айви выгибает гибкую шею и как ее рыжие кудри струятся по обнаженной спине, Джулиан терял голову, кровь его кипела.
Груди Айви прижимались к его груди, а когда, наклоняясь к ним, Джулиан ласкал ее соски языком, то чувствовал, как они отвердевали. Айви пахла цветами, свежестью и чистотой, и он отличил бы ее запах от всех других.
Айви не стеснялась своей наготы и ласк Рамсдена, но в ее поведении не было распутства. Ее страсть была естественной, почти слепой.
Ее стоны и вздохи были нежны, как дуновение летнего ветерка, и каждый наполнял Рамсдена радостью.
Айви, как никогда, чувствовала себя женщиной.
Джулиан никогда не чувствовал себя таким сильным мужчиной.
Когда они достигли вершины наслаждения, у обоих появилось ощущение полной гармонии, сила и слабость составили единое целое. Каждый из них думал только о другом, в мире осталось лишь их прерывистое дыхание, горячие поцелуи и жар их тел, Айви казалось, что, не держи ее Джулиан, ее тело поднялось бы с кровати и полетело. Она уткнула лицо в шею Рамсдена, и ее крики удовольствия заглушались шелком его темных волос.
Для Джулиана эти крики были драгоценным даром, свидетельствующим о разделенной страсти. Он испустил звериный рык, наполняя ее лоно своим семенем.
Оба молча застыли.
Рамсдена вернула к жизни его рыжеволосая красавица. Ее шелковые кудри щекотали его щеку, горячее дыхание обжигало кожу.
Айви дрожащей рукой дотронулась до лица молодого человека.
- Ох, Джулиан… – прошептала она таким нежным голосом, что его сердце дрогнуло.
Очень медленно, осторожно Рамсден приподнялся на руки, а затем лег рядом с Айви. Он не сводил с нее глаз, любуясь свечением ее нежной кожи. Потом Джулиан прижал Айви к сердцу.
- Ты моя сладкая, – прошептал он ей на ухо. – Ты счастлива, любовь моя?
Выражать ей любовь было так же естественно для Джулиана, как дышать.
- Счастлива? Да, Джулиан, да! – ответила она хрипловатым голосом.
- Отлично. Тогда я снова и снова буду делать тебя счастливой.
Рамсден так ласково поигрывал с ее медными локонами, что Айви подрагивала от удовольствия.
Они поцеловались, испытывая не только огромное удовольствие, но и предвкушая еще большие радости, которые дарит любовь.
- Ах, Айви, – прошептал Рамсден, – как бы я любил тебя…
Эти слова были сказаны таким нежным тоном, что на глаза у Айви навернулись слезы. Мгновение она лежала, не шевелясь, а потом, закрыв глаза, прижалась щекой к груди любовника.
Прикасаться к нему, лежать рядом с ним, чувствовать его дыхание на своей коже – чего еще можно желать? «Не стоит искушать судьбу, – думала Айви, – не стоит хотеть большего».
Но не хотеть было невозможно.
Айви проснулась, услышав звук отворяемой двери. Судя по глубокому, ровному дыханию, Джулиан спал. Он лежал на боку, подтянув колени к животу, а одной рукой обнимал Айви за плечи.
В комнате раздались шаги, зазвенела посуда.
Айви осторожно приподняла отяжелевшие от сна веки. Кровать была скрыта за тяжелым пологом, но девушка приподнялась на локте и, отодвинув в сторону полог, осторожно выглянула наружу.
Айви увидела Долл, а та смотрела прямо на нее. Лицо служанки приняло кислое выражение, губы скривились.
Джулиан тихо застонал во сне.
Физиономия Долл пожелтела, отчего ее многочисленные веснушки выступили яркими пятнами.
Впервые в жизни Айви увидела, как зеленеют от зависти. А ей-то всегда казалось, что это просто такое выражение – «позеленеть от зависти».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Рамсден говорил низким, хрипловатым голосом, и от его слов сердце Айви забилось быстрее, чем от самого страстного поцелуя.
Девушке все еще было нелегко поверить в то, что такой мужчина может хотеть ее. Он был слишком красив, обаятелен, слишком… хорош для нее, казалось Айви. Джулиан был сказочным принцем, героем последнего боевика, дивным сном в жаркую летнюю ночь, от которого не хочется пробуждаться.
И он хотел ее. «Это невозможно», – говорила она себе. Некоторое время Айви сидела спокойно, не сводя с Рамсдена глаз. Ей казалось, что биение ее сердца слышно во всей комнате.
Это была ее мечта, ее сон. Что там говорилось в заклинании?
«Ты, потерянный… в очарованном времени…»
И вот он перед ней.
- Да, Джулиан, – прошептала она. Другого ответа и быть не могло.
Встав, Айви протянула Джулиану руку. Он поцеловал ее в ладонь и таким взглядом посмотрел на девушку, что по ее телу пробежала дрожь.
Они вышли из зала, держась за руки и не говоря ни слова. Щеки Айви горели, несмотря на холод в коридоре, ее рука слегка дрожала в руке Джулиана.
Она чувствовала, что происходящее с ней неизбежно и что возврата назад не будет.
Глава 13
За толстыми серыми стенами Виткомб-Кипа разразилась зимняя непогода. С неба на землю обрушились потоки воды, пригибая вниз ветви деревьев. Вода переполняла и без того многоводные ручьи и быстрыми водопадами стекала со скалистых утесов. Дождь заливал шпили и крыши деревенских домов и, превратившись в грязные потоки, устремлялся вниз по булыжным мостовым. Море неистовствовало и бросалось на берег высокими тяжелыми волнами.
Ничего этого не замечали за надежным укрытием ворот и дверей древнего замка Джулиан и Айви. Они полностью растворились друг в друге, а безопасное и уютное пространство вокруг них замкнулось пределами широкой кровати молодого Рамсдена, где им было тепло и светло, как в жаркий летний день.
Прежде девушке и в голову не приходило, что тело мужчины может быть прекрасно, и вот теперь она именно так подумала о Джулиане. Айви казалось, что ей никогда не надоест ласкать его. Ее прикосновения были почти благоговейными, у Айви кружилась голова, когда она дотрагивалась до его широких плеч, мягких волос, до плоского живота… Она как кошка терлась щекой о его кожу, с наслаждением вдыхая аромат его тела.
Тело Джулиана было длинным, упругим и мускулистым – именно таким, какое должно быть у мужчины. У Айви было чувство, что ее собственная плоть поет и искрится, как шампанское, когда до нее дотрагивается Джулиан Рамсден. Словно по ней пробегает электрический заряд!
Все любовницы Джулиана в Лондоне были именно такими, каким отдавала предпочтение тогдашняя мода, – толстушка с пышными формами, напоминающими туго набитые пухом подушки.
Ни одну из них было не сравнить с Айви. Она была прекрасна – нежная и хрупкая. Ее кожа, прохладная на вид и горячая, когда до нее дотрагиваешься, напоминала светящийся шелк, лунный свет. Несмотря на хрупкость, в Айви крылась неистовая жизненная сила, и это сводило Рамсдена с ума.
Он чувствовал огонь ее тела. Она отвечала на каждое его прикосновение, ее темно-карие глаза горели от страсти. Видя, как Айви выгибает гибкую шею и как ее рыжие кудри струятся по обнаженной спине, Джулиан терял голову, кровь его кипела.
Груди Айви прижимались к его груди, а когда, наклоняясь к ним, Джулиан ласкал ее соски языком, то чувствовал, как они отвердевали. Айви пахла цветами, свежестью и чистотой, и он отличил бы ее запах от всех других.
Айви не стеснялась своей наготы и ласк Рамсдена, но в ее поведении не было распутства. Ее страсть была естественной, почти слепой.
Ее стоны и вздохи были нежны, как дуновение летнего ветерка, и каждый наполнял Рамсдена радостью.
Айви, как никогда, чувствовала себя женщиной.
Джулиан никогда не чувствовал себя таким сильным мужчиной.
Когда они достигли вершины наслаждения, у обоих появилось ощущение полной гармонии, сила и слабость составили единое целое. Каждый из них думал только о другом, в мире осталось лишь их прерывистое дыхание, горячие поцелуи и жар их тел, Айви казалось, что, не держи ее Джулиан, ее тело поднялось бы с кровати и полетело. Она уткнула лицо в шею Рамсдена, и ее крики удовольствия заглушались шелком его темных волос.
Для Джулиана эти крики были драгоценным даром, свидетельствующим о разделенной страсти. Он испустил звериный рык, наполняя ее лоно своим семенем.
Оба молча застыли.
Рамсдена вернула к жизни его рыжеволосая красавица. Ее шелковые кудри щекотали его щеку, горячее дыхание обжигало кожу.
Айви дрожащей рукой дотронулась до лица молодого человека.
- Ох, Джулиан… – прошептала она таким нежным голосом, что его сердце дрогнуло.
Очень медленно, осторожно Рамсден приподнялся на руки, а затем лег рядом с Айви. Он не сводил с нее глаз, любуясь свечением ее нежной кожи. Потом Джулиан прижал Айви к сердцу.
- Ты моя сладкая, – прошептал он ей на ухо. – Ты счастлива, любовь моя?
Выражать ей любовь было так же естественно для Джулиана, как дышать.
- Счастлива? Да, Джулиан, да! – ответила она хрипловатым голосом.
- Отлично. Тогда я снова и снова буду делать тебя счастливой.
Рамсден так ласково поигрывал с ее медными локонами, что Айви подрагивала от удовольствия.
Они поцеловались, испытывая не только огромное удовольствие, но и предвкушая еще большие радости, которые дарит любовь.
- Ах, Айви, – прошептал Рамсден, – как бы я любил тебя…
Эти слова были сказаны таким нежным тоном, что на глаза у Айви навернулись слезы. Мгновение она лежала, не шевелясь, а потом, закрыв глаза, прижалась щекой к груди любовника.
Прикасаться к нему, лежать рядом с ним, чувствовать его дыхание на своей коже – чего еще можно желать? «Не стоит искушать судьбу, – думала Айви, – не стоит хотеть большего».
Но не хотеть было невозможно.
Айви проснулась, услышав звук отворяемой двери. Судя по глубокому, ровному дыханию, Джулиан спал. Он лежал на боку, подтянув колени к животу, а одной рукой обнимал Айви за плечи.
В комнате раздались шаги, зазвенела посуда.
Айви осторожно приподняла отяжелевшие от сна веки. Кровать была скрыта за тяжелым пологом, но девушка приподнялась на локте и, отодвинув в сторону полог, осторожно выглянула наружу.
Айви увидела Долл, а та смотрела прямо на нее. Лицо служанки приняло кислое выражение, губы скривились.
Джулиан тихо застонал во сне.
Физиономия Долл пожелтела, отчего ее многочисленные веснушки выступили яркими пятнами.
Впервые в жизни Айви увидела, как зеленеют от зависти. А ей-то всегда казалось, что это просто такое выражение – «позеленеть от зависти».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81