– Генрих повернулся к брату:
– Владения Хью в Лэнгстоне приносят мне ежегодно двойное рыцарское содержание, а кроме того, он служит мне. Он верный человек.
– Лэнгстон? – Герцог на мгновение задумался, а потом произнес:
– Генри, я должен поговорить с тобой о Лэнгстоне. Сын прежнего хозяина заявляет о своих правах на это поместье. Он просил меня обсудить с тобой этот вопрос.
– Он здесь? – спросил король Генрих.
– Да, здесь, – ответил Роберт.
– Позови его, и мы сейчас уладим это дело, – сказал король. Он украдкой подмигнул Хью, поскольку вчера вечером уже узнал о визите Ричарда де Манвиля в Лэнгстон.
Ричард де Манвиль выступил из рядов герцогских воинов и поклонился сначала своему сеньору, а затем королю.
Генрих отметил про себя ошибку де Манвиля – иди «! намеренную невежливость?
– Какие у тебя права на Лэнгстонское поместье? – сурово спросил он Ричарда де Манвиля.
– Лэнгстон был вручен моему отцу в дар вашим отцом, сир. Я единственный оставшийся в живых законный наследник моего отца. Это поместье принадлежит мне по праву наследования, – ответил королю де Манвиль.
– Твой отец оставил Лэнгстон по завещанию твоей сестре Изабелле в наследство в качестве ее приданого. Копия этого завещания находилась среди бумаг моего брата Вильгельма Руфуса, предыдущего короля Англии, ибо оно было составлено здесь, при дворе, и утверждено королем. Я узнал о смерти твоего отца прежде, чем ты позаботился сообщить о ней своей сестре. Как король я имел право потребовать опеки над столь юной, невинной и беззащитной девушкой. Так я и поступил. Дабы защитить твою сестру, я отдал ее в жены своему рыцарю, сэру Хью Фоконье. Твоя сестра довольна таким оборотом дела, так же как и я, – заключил король.
Тон его не предполагал возражений.
– Если дела обстоят так, – произнес герцог Роберт, – то сэр де Манвиль не в состоянии выдвинуть никаких возражений и предъявить новые требования на это поместье.
Герцог Роберт был справедливым человеком.
Глаза Ричарда де Манвиля потемнели от гнева, но он знал, что ему не остается ничего, кроме как смириться с решением, принятым королем Англии и его собственным сеньором. Он поклонился Генриху и Роберту с плохо скрываемой обидой, но король еще не разделался с ним как следует.
– Подожди-ка, милорд, – добродушно проговорил он. – Ты еще не познакомился с мужем своей сестры. – Он подтолкнул Хью вперед. – Милорды, поприветствуйте друг друга и поцелуйтесь в знак примирения.
Хью, посмеиваясь в душе, повиновался королю. Ричард дрожал от гнева, но Хью сделал вид, что ничего не замечает.
– Пойдемте, Ричард де Манвиль, – сказал он, – выпьем чашу вина. Я сожалею о том, что меня не было в Лэнгстоне, когда вы нанесли нам визит. Моя добрая госпожа супруга, естественно, сообщила мне о том, что вы приезжали.
– А эта невоспитанная девчонка сказала вам о том, что даже не позволила мне переночевать под крышей вашего дома, милорд? – раздраженно спросил Ричард де Манвиль. – Я надеялся, что, выйдя замуж, моя сестра остепенится, но вижу, что вы потворствуете ей так же, как и наш отец.
– Моя жена – единственная в своем роде женщина, брат Ричард, – произнес Хью, втискивая кубок с королевским вином в руку сэра де Манвиля. – Боюсь, она не доверяет вам, но, с моей точки зрения, это просто глупо.
Женщины – капризные создания.
– Это верно, – ворчливо согласился Ричард де Манвиль, поднося кубок к губам и жадно глотая.
– Тогда будем считать, что между нами нет обид, и останемся друзьями. Вы согласны? – с улыбкой спросил Хью.
Ричард де Манвиль пожал плечами.
– Прекрасно, – ответил он. – Кроме того, едва ли мы встретимся с вами еще раз, Хью Фоконье. Я не собираюсь покидать своих владений, если не считать ежегодной службы герцогу Роберту. У меня теперь есть сын, моя супруга может родить еще детей. Я желаю вам того же. Надеюсь, моя сестра окажется более плодовитой, чем моя мачеха, леди Алетта. За все годы замужества за моим отцом она смогла родить только Изабеллу. Но, возможно, это и к лучшему.
Хью поднял кубок с вином, глядя на Ричарда.
– Желаю вам без хлопот добраться домой, в Нормандию, – тихо произнес он.
Они осушили свои кубки и расстались.
– Значит, конец нашим планам? – прошептал Люк де Сай, подойдя к Ричарду.
– Ты плохо меня знаешь, Люк, – раздалось в ответ. – Возможно, на это уйдет какое-то время, но Лэнгстон обязательно станет моим. Пускай моя сестрица со своим мужем считают, что победили. Пускай тешатся ложным спокойствием. В конце концов буду торжествовать я. Будь терпелив.
– А ваша сестра станет моей? – спросил его Люк.
– Если ты захочешь ее, то да, – ответил Ричард де Манвиль.
– Я хочу ее, – сказал Люк де Сай. – Подозреваю, что ее страсть такая же огненная, как ее рыжие волосы. Я заставлю ее завыть от похоти.
– Какие у тебя, однако, низменные желания, – холодно заметил Ричард.
– Чем проще желания человека, тем лучше, милорд.
Так реже разочаровываешься, – отозвался Люк де Сай, поразив хозяина своей умудренностью.
Герцог Роберт оставался в Англии до Михайлова дня , и повсюду, куда приходили, его люди наносили местным жителям ущерб и доставляли неприятности. Рассерженные, что война, обещавшая богатую добычу, не состоялась, они почти вышли из-под контроля. Получив предостережение от своего дальновидного монарха, англичане зарыли в землю свои ценности, спрятали подальше дочерей и покорно терпели оскорбления чужаков. Король Генрих предоставил нормандцам определенную свободу, не желая нарушить и без того шаткий мир. Наконец, к большому облегчению короля и его подданных, герцог Роберт со своей армией покинул Англию. Король распустил войска, и рыцари отправились по домам.
Хью Фоконье и лэнгстонские ополченцы вернулись домой дождливым октябрьским утром. Хью был счастлив снова увидеть свой замок, а еще более рад тому, что войны так и не было и он привел обратно всех людей, покинувших с ним Лэнгстон в начале июля. Рольф засиял от восторга, увидев Алетту с уже заметно округлившимся животом, радостно поспешившую ему навстречу. Соскочив с коня, он заключил ее в объятия и расцеловал.
– Слава Богу, милорд! – воскликнула Алетта, высвобождаясь из его объятий, раскрасневшаяся и счастливая.
Хью тоже спешился и подошел к Белли, не отрывая от нее взгляда. Она молча стояла и ждала его. Его поразили и восхитили изящество и достоинство, с которыми она держалась. Белли стала настоящей госпожой.
– Добро пожаловать домой, дорогой супруг, – приветствовала она Хью. Во взгляде ее светилась страсть, хотя ее спокойная величавая осанка могла бы провести любого кто не знал Изабеллу Лэнгстонскую.
– Я счастлив, что вернулся, мадам, – сказал Хью, снимая перчатки. – Может быть, пройдем в дом? Я изрядно промок и хотел бы погреться у огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118
– Владения Хью в Лэнгстоне приносят мне ежегодно двойное рыцарское содержание, а кроме того, он служит мне. Он верный человек.
– Лэнгстон? – Герцог на мгновение задумался, а потом произнес:
– Генри, я должен поговорить с тобой о Лэнгстоне. Сын прежнего хозяина заявляет о своих правах на это поместье. Он просил меня обсудить с тобой этот вопрос.
– Он здесь? – спросил король Генрих.
– Да, здесь, – ответил Роберт.
– Позови его, и мы сейчас уладим это дело, – сказал король. Он украдкой подмигнул Хью, поскольку вчера вечером уже узнал о визите Ричарда де Манвиля в Лэнгстон.
Ричард де Манвиль выступил из рядов герцогских воинов и поклонился сначала своему сеньору, а затем королю.
Генрих отметил про себя ошибку де Манвиля – иди «! намеренную невежливость?
– Какие у тебя права на Лэнгстонское поместье? – сурово спросил он Ричарда де Манвиля.
– Лэнгстон был вручен моему отцу в дар вашим отцом, сир. Я единственный оставшийся в живых законный наследник моего отца. Это поместье принадлежит мне по праву наследования, – ответил королю де Манвиль.
– Твой отец оставил Лэнгстон по завещанию твоей сестре Изабелле в наследство в качестве ее приданого. Копия этого завещания находилась среди бумаг моего брата Вильгельма Руфуса, предыдущего короля Англии, ибо оно было составлено здесь, при дворе, и утверждено королем. Я узнал о смерти твоего отца прежде, чем ты позаботился сообщить о ней своей сестре. Как король я имел право потребовать опеки над столь юной, невинной и беззащитной девушкой. Так я и поступил. Дабы защитить твою сестру, я отдал ее в жены своему рыцарю, сэру Хью Фоконье. Твоя сестра довольна таким оборотом дела, так же как и я, – заключил король.
Тон его не предполагал возражений.
– Если дела обстоят так, – произнес герцог Роберт, – то сэр де Манвиль не в состоянии выдвинуть никаких возражений и предъявить новые требования на это поместье.
Герцог Роберт был справедливым человеком.
Глаза Ричарда де Манвиля потемнели от гнева, но он знал, что ему не остается ничего, кроме как смириться с решением, принятым королем Англии и его собственным сеньором. Он поклонился Генриху и Роберту с плохо скрываемой обидой, но король еще не разделался с ним как следует.
– Подожди-ка, милорд, – добродушно проговорил он. – Ты еще не познакомился с мужем своей сестры. – Он подтолкнул Хью вперед. – Милорды, поприветствуйте друг друга и поцелуйтесь в знак примирения.
Хью, посмеиваясь в душе, повиновался королю. Ричард дрожал от гнева, но Хью сделал вид, что ничего не замечает.
– Пойдемте, Ричард де Манвиль, – сказал он, – выпьем чашу вина. Я сожалею о том, что меня не было в Лэнгстоне, когда вы нанесли нам визит. Моя добрая госпожа супруга, естественно, сообщила мне о том, что вы приезжали.
– А эта невоспитанная девчонка сказала вам о том, что даже не позволила мне переночевать под крышей вашего дома, милорд? – раздраженно спросил Ричард де Манвиль. – Я надеялся, что, выйдя замуж, моя сестра остепенится, но вижу, что вы потворствуете ей так же, как и наш отец.
– Моя жена – единственная в своем роде женщина, брат Ричард, – произнес Хью, втискивая кубок с королевским вином в руку сэра де Манвиля. – Боюсь, она не доверяет вам, но, с моей точки зрения, это просто глупо.
Женщины – капризные создания.
– Это верно, – ворчливо согласился Ричард де Манвиль, поднося кубок к губам и жадно глотая.
– Тогда будем считать, что между нами нет обид, и останемся друзьями. Вы согласны? – с улыбкой спросил Хью.
Ричард де Манвиль пожал плечами.
– Прекрасно, – ответил он. – Кроме того, едва ли мы встретимся с вами еще раз, Хью Фоконье. Я не собираюсь покидать своих владений, если не считать ежегодной службы герцогу Роберту. У меня теперь есть сын, моя супруга может родить еще детей. Я желаю вам того же. Надеюсь, моя сестра окажется более плодовитой, чем моя мачеха, леди Алетта. За все годы замужества за моим отцом она смогла родить только Изабеллу. Но, возможно, это и к лучшему.
Хью поднял кубок с вином, глядя на Ричарда.
– Желаю вам без хлопот добраться домой, в Нормандию, – тихо произнес он.
Они осушили свои кубки и расстались.
– Значит, конец нашим планам? – прошептал Люк де Сай, подойдя к Ричарду.
– Ты плохо меня знаешь, Люк, – раздалось в ответ. – Возможно, на это уйдет какое-то время, но Лэнгстон обязательно станет моим. Пускай моя сестрица со своим мужем считают, что победили. Пускай тешатся ложным спокойствием. В конце концов буду торжествовать я. Будь терпелив.
– А ваша сестра станет моей? – спросил его Люк.
– Если ты захочешь ее, то да, – ответил Ричард де Манвиль.
– Я хочу ее, – сказал Люк де Сай. – Подозреваю, что ее страсть такая же огненная, как ее рыжие волосы. Я заставлю ее завыть от похоти.
– Какие у тебя, однако, низменные желания, – холодно заметил Ричард.
– Чем проще желания человека, тем лучше, милорд.
Так реже разочаровываешься, – отозвался Люк де Сай, поразив хозяина своей умудренностью.
Герцог Роберт оставался в Англии до Михайлова дня , и повсюду, куда приходили, его люди наносили местным жителям ущерб и доставляли неприятности. Рассерженные, что война, обещавшая богатую добычу, не состоялась, они почти вышли из-под контроля. Получив предостережение от своего дальновидного монарха, англичане зарыли в землю свои ценности, спрятали подальше дочерей и покорно терпели оскорбления чужаков. Король Генрих предоставил нормандцам определенную свободу, не желая нарушить и без того шаткий мир. Наконец, к большому облегчению короля и его подданных, герцог Роберт со своей армией покинул Англию. Король распустил войска, и рыцари отправились по домам.
Хью Фоконье и лэнгстонские ополченцы вернулись домой дождливым октябрьским утром. Хью был счастлив снова увидеть свой замок, а еще более рад тому, что войны так и не было и он привел обратно всех людей, покинувших с ним Лэнгстон в начале июля. Рольф засиял от восторга, увидев Алетту с уже заметно округлившимся животом, радостно поспешившую ему навстречу. Соскочив с коня, он заключил ее в объятия и расцеловал.
– Слава Богу, милорд! – воскликнула Алетта, высвобождаясь из его объятий, раскрасневшаяся и счастливая.
Хью тоже спешился и подошел к Белли, не отрывая от нее взгляда. Она молча стояла и ждала его. Его поразили и восхитили изящество и достоинство, с которыми она держалась. Белли стала настоящей госпожой.
– Добро пожаловать домой, дорогой супруг, – приветствовала она Хью. Во взгляде ее светилась страсть, хотя ее спокойная величавая осанка могла бы провести любого кто не знал Изабеллу Лэнгстонскую.
– Я счастлив, что вернулся, мадам, – сказал Хью, снимая перчатки. – Может быть, пройдем в дом? Я изрядно промок и хотел бы погреться у огня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118