Перекатывались мощные рельефы мускулов. Настоящий Адонис, выходящий из воды, — великолепный, божественный, перед которым не устоит ни одна женщина. Включая и саму Брук.
У нее вдруг потемнело в глазах — это лишенные кислорода легкие напомнили о том, что не мешало бы перевести дух. Она вдохнула и выдохнула. На большее у нее не хватило сил. Она смотрела и смотрела, она пожирала глазами приближавшееся к ней дивное видение.
И тут он поднял голову и увидал ее. Их разделяло не меньше двух десятков ярдов, но даже с такого расстояния Брук отлично разглядела, какой страстью загорелся его взгляд.
Он подходил все ближе, ничуть не смущаясь и не мешая любоваться своей наготой. Да, ему есть что показать. И есть чем гордиться…
Кувалда выскользнула из онемевших пальцев и лишь каким-то чудом не угодила ей по ноге. Брук, не оглядываясь, протянула руку назад, нащупала на колоде колпак, схватила его и выставила перед собой, как щит.
— Прикройтесь! — срывающимся голосом произнесла она.
Он подчинился. Казалось, что от его жгучего взгляда вот-вот зашипят и испарятся мелкие капли воды, застрявшие в густых темных ресницах. Даже сам воздух между ними как будто искрился. Они стояли, зачарованные, не в силах отвести друг от друга глаза.
Брук как-то отстраненно подумала, что сейчас это случится. То самое, чего она так старательно избегала и чего боялась. Почему-то этот вывод не вызвал в ней привычной злости на собственную слабость. То, что должно было произойти между ней и Алексом, не имело и не могло иметь отношения ни к украденным презервативам фабрики «Надежный друг», ни к тому, что Алекс был и остается ее боссом.
Теперь она понимала это совершенно отчетливо, хотя скорее всего она знала это с самого начала.
Дело было исключительно в ней и в Алексе, в той неодолимой силе, что влекла их и заставляла желать друг друга больше всего на свете. Какая, к черту, этика или служебный долг?! Не важно, доверяет он ей или нет, не важно, любит ли он ее, — ничто не в состоянии помешать неотвратимому.
— Здесь? — негромко спросил он, кивнув на густую мягкую траву у них под ногами.
— Нет, — спокойно отвечала Брук. Не было никакого смысла прикидываться непонимающей. Голосом, опустившимся до покорного шепота, она промолвила: — В доме.
Медленно повернувшись на непослушных ногах, она побрела к дому.
Пока она старательно задергивала занавески на окнах, Алекс запер все двери. Под потолком медленно вращался вентилятор, и порожденный им легкий ветерок немного охладил ее разгоряченную шею и плечи, слегка вспотевшие на солнце. Но вовсе не этот холодок заставил затвердеть и приподняться ее соски.
Они стояли посреди комнаты, повернувшись друг к другу, как два боксера, готовящиеся сойтись в поединке. Оба дышали так тяжело, словно это был уже не первый раунд. Алекс по-прежнему держал перед собой колпак от автомобиля.
— Сними блузку, — приказал он хриплым шепотом.
Пальцы дрожали. Смущенно потупившись, Брук взялась за верхние пуговицы. Ее тело изнывало от желания и требовало немедленной разрядки, но рассудок упрямо напоминал, что между ними многое осталось недосказанным. Им ничто не должно мешать — и уж тем более нераскрытые тайны.
— Кто-то завалил мой дом презервативами по самую крышу, — еле слышно произнесла она.
— Да хоть десятками трупов — мне все равно! Пусть этот Лотес катится ко всем чертям! — отвечал Алекс, и глазом не моргнув.
Он говорил совершенно серьезно, и то, с какой уверенностью Брэдшоу обвинил в этой выходке управляющего, сняло огромную тяжесть с ее души. Брук расстегнула еще одну пуговицу.
— Вчера ночью я тебе не все рассказала.
— Знаю, но это не имеет значения.
Ее пальцы замерли на миг и снова продолжили свое дело. Серо-зеленые глаза Алекса заметно потемнели, его мужественные черты сковало напряжение. Он замер, как лев перед прыжком. Это она разбудила в нем такую страсть!
— Тебе не интересно знать, о чем я умолчала?
— Потом. Сними блузку!
Ему нравилось смотреть на нее, и ей нравилось, как он на нее смотрит. Брук не меньше Алекса хотелось покончить с разговорами и перейти к делу, но она считала, что должна высказаться до конца.
— За мной следит частный детектив.
В его глазах промелькнуло какое-то мимолетное чувство — то ли раздражение, то ли досада.
— Это все Глория. Я потом тебе объясню. А сейчас избавься от этих чертовых джинсов!
Наверное, ей не следовало быть такой покладистой, но Брук почему-то охотно поверила его словам. Ведь он ни на секунду не усомнился в том, что это Кайл подсунул ей в дом ворованные презервативы! И будет справедливо, если она поверит, что Алекс не подсылал частного детектива. Да и вообще — не пора ли прекратить эти дурацкие счеты? Она только и делает, что запрещает себе то, чего желает больше всего на свете!
Тем временем ее руки сами нашли металлическую пуговицу на поясе джинсов. Расстегивая «молнию», Брук скинула туфли, потом медленно стащила с себя джинсы и трусики. Пинком отшвырнув их в сторону, она снова подняла глаза на Алекса. И сердито вздернула подбородок, узрев единственную вещь, остававшуюся между ними.
Пожалуй, настала ее очередь предъявлять требования.
— А теперь убери этот чертов колпак! — скомандовала она.
Хрипло рассмеявшись, он запустил колпак куда-то в угол, целиком открыв себя ее жадному взору. И замер, широко расставив ноги, готовый в любую секунду ринуться в атаку.
Оба какое-то время стояли неподвижно, молча глядя друг на друга. Наконец Алекс кивнул на свое ложе возле холодного камина.
— Здесь?
Брук покачала головой, чувствуя себя непривычно раскованной и готовой на любые сумасбродства. Она показала в сторону кухни и выпалила:
— Там, на столе!
Похоже, его нисколько не удивило и не шокировало столь необычное требование. Он подошел к ней и остановился совсем близко. Медленно поднял руки, ласково взял в ладони ее лицо и поцеловал так нежно и страстно, что она едва удержалась на ногах. Ведь она готовила себя к жадному, нетерпеливому натиску, вспышке первобытной животной страсти — словом, к чему-то такому, что не затронуло бы ее душу и позволило бы оставаться как бы в стороне от происходящего.
Алекс прижал ее к себе и поднял на руки. Пересекая гостиную, он не забыл прихватить с каминной полки коробку с презервативами. Но почему-то направился не на кухню, а в спальню. Алекс невольно улыбнулся, увидев ее растерянность.
— У тебя в ушах осталась вода, — невпопад пролепетала Брук, обнимая его за шею. — Я же сказала, что хочу сделать это на кухонном столе…
— Я понял. А еще я понял, что ты ожидала этакого «бешеного траханья», которое можно было бы счесть проявлением грязной животной страсти.
От удивления Брук чуть не поперхнулась.
— А разве тебе нужно что-то другое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
У нее вдруг потемнело в глазах — это лишенные кислорода легкие напомнили о том, что не мешало бы перевести дух. Она вдохнула и выдохнула. На большее у нее не хватило сил. Она смотрела и смотрела, она пожирала глазами приближавшееся к ней дивное видение.
И тут он поднял голову и увидал ее. Их разделяло не меньше двух десятков ярдов, но даже с такого расстояния Брук отлично разглядела, какой страстью загорелся его взгляд.
Он подходил все ближе, ничуть не смущаясь и не мешая любоваться своей наготой. Да, ему есть что показать. И есть чем гордиться…
Кувалда выскользнула из онемевших пальцев и лишь каким-то чудом не угодила ей по ноге. Брук, не оглядываясь, протянула руку назад, нащупала на колоде колпак, схватила его и выставила перед собой, как щит.
— Прикройтесь! — срывающимся голосом произнесла она.
Он подчинился. Казалось, что от его жгучего взгляда вот-вот зашипят и испарятся мелкие капли воды, застрявшие в густых темных ресницах. Даже сам воздух между ними как будто искрился. Они стояли, зачарованные, не в силах отвести друг от друга глаза.
Брук как-то отстраненно подумала, что сейчас это случится. То самое, чего она так старательно избегала и чего боялась. Почему-то этот вывод не вызвал в ней привычной злости на собственную слабость. То, что должно было произойти между ней и Алексом, не имело и не могло иметь отношения ни к украденным презервативам фабрики «Надежный друг», ни к тому, что Алекс был и остается ее боссом.
Теперь она понимала это совершенно отчетливо, хотя скорее всего она знала это с самого начала.
Дело было исключительно в ней и в Алексе, в той неодолимой силе, что влекла их и заставляла желать друг друга больше всего на свете. Какая, к черту, этика или служебный долг?! Не важно, доверяет он ей или нет, не важно, любит ли он ее, — ничто не в состоянии помешать неотвратимому.
— Здесь? — негромко спросил он, кивнув на густую мягкую траву у них под ногами.
— Нет, — спокойно отвечала Брук. Не было никакого смысла прикидываться непонимающей. Голосом, опустившимся до покорного шепота, она промолвила: — В доме.
Медленно повернувшись на непослушных ногах, она побрела к дому.
Пока она старательно задергивала занавески на окнах, Алекс запер все двери. Под потолком медленно вращался вентилятор, и порожденный им легкий ветерок немного охладил ее разгоряченную шею и плечи, слегка вспотевшие на солнце. Но вовсе не этот холодок заставил затвердеть и приподняться ее соски.
Они стояли посреди комнаты, повернувшись друг к другу, как два боксера, готовящиеся сойтись в поединке. Оба дышали так тяжело, словно это был уже не первый раунд. Алекс по-прежнему держал перед собой колпак от автомобиля.
— Сними блузку, — приказал он хриплым шепотом.
Пальцы дрожали. Смущенно потупившись, Брук взялась за верхние пуговицы. Ее тело изнывало от желания и требовало немедленной разрядки, но рассудок упрямо напоминал, что между ними многое осталось недосказанным. Им ничто не должно мешать — и уж тем более нераскрытые тайны.
— Кто-то завалил мой дом презервативами по самую крышу, — еле слышно произнесла она.
— Да хоть десятками трупов — мне все равно! Пусть этот Лотес катится ко всем чертям! — отвечал Алекс, и глазом не моргнув.
Он говорил совершенно серьезно, и то, с какой уверенностью Брэдшоу обвинил в этой выходке управляющего, сняло огромную тяжесть с ее души. Брук расстегнула еще одну пуговицу.
— Вчера ночью я тебе не все рассказала.
— Знаю, но это не имеет значения.
Ее пальцы замерли на миг и снова продолжили свое дело. Серо-зеленые глаза Алекса заметно потемнели, его мужественные черты сковало напряжение. Он замер, как лев перед прыжком. Это она разбудила в нем такую страсть!
— Тебе не интересно знать, о чем я умолчала?
— Потом. Сними блузку!
Ему нравилось смотреть на нее, и ей нравилось, как он на нее смотрит. Брук не меньше Алекса хотелось покончить с разговорами и перейти к делу, но она считала, что должна высказаться до конца.
— За мной следит частный детектив.
В его глазах промелькнуло какое-то мимолетное чувство — то ли раздражение, то ли досада.
— Это все Глория. Я потом тебе объясню. А сейчас избавься от этих чертовых джинсов!
Наверное, ей не следовало быть такой покладистой, но Брук почему-то охотно поверила его словам. Ведь он ни на секунду не усомнился в том, что это Кайл подсунул ей в дом ворованные презервативы! И будет справедливо, если она поверит, что Алекс не подсылал частного детектива. Да и вообще — не пора ли прекратить эти дурацкие счеты? Она только и делает, что запрещает себе то, чего желает больше всего на свете!
Тем временем ее руки сами нашли металлическую пуговицу на поясе джинсов. Расстегивая «молнию», Брук скинула туфли, потом медленно стащила с себя джинсы и трусики. Пинком отшвырнув их в сторону, она снова подняла глаза на Алекса. И сердито вздернула подбородок, узрев единственную вещь, остававшуюся между ними.
Пожалуй, настала ее очередь предъявлять требования.
— А теперь убери этот чертов колпак! — скомандовала она.
Хрипло рассмеявшись, он запустил колпак куда-то в угол, целиком открыв себя ее жадному взору. И замер, широко расставив ноги, готовый в любую секунду ринуться в атаку.
Оба какое-то время стояли неподвижно, молча глядя друг на друга. Наконец Алекс кивнул на свое ложе возле холодного камина.
— Здесь?
Брук покачала головой, чувствуя себя непривычно раскованной и готовой на любые сумасбродства. Она показала в сторону кухни и выпалила:
— Там, на столе!
Похоже, его нисколько не удивило и не шокировало столь необычное требование. Он подошел к ней и остановился совсем близко. Медленно поднял руки, ласково взял в ладони ее лицо и поцеловал так нежно и страстно, что она едва удержалась на ногах. Ведь она готовила себя к жадному, нетерпеливому натиску, вспышке первобытной животной страсти — словом, к чему-то такому, что не затронуло бы ее душу и позволило бы оставаться как бы в стороне от происходящего.
Алекс прижал ее к себе и поднял на руки. Пересекая гостиную, он не забыл прихватить с каминной полки коробку с презервативами. Но почему-то направился не на кухню, а в спальню. Алекс невольно улыбнулся, увидев ее растерянность.
— У тебя в ушах осталась вода, — невпопад пролепетала Брук, обнимая его за шею. — Я же сказала, что хочу сделать это на кухонном столе…
— Я понял. А еще я понял, что ты ожидала этакого «бешеного траханья», которое можно было бы счесть проявлением грязной животной страсти.
От удивления Брук чуть не поперхнулась.
— А разве тебе нужно что-то другое?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70