И остался только один. Но он был вооружен и доведен до отчаяния, а Хоук был безоружен. Казалось, мгновения растянулись в часы, пока они кружили, подбираясь друг к другу. Хоук дважды пустил кровь французу — просто затем, чтобы разжечь его как следует; а потом, сделав ложный выпад, выбил багинет из рук врага.
А то, что последовало затем, было тошнотворным и незабываемым… в ушах Хоука снова прозвучал глухой треск человеческого черепа, разбитого камнем.
И теперь Хоуку страстно захотелось снова услышать этот звук. Его кровь кипела, и он видел перед собой лишь глаза Александры, полные ужаса. Толстяк тщетно пытался вырваться, пытался глотнуть воздуха…
— Нет, Хоук! Вы же убьете его!..
Удивленный Хоук посмотрел на напряженное, бледное лицо девушки, не понимая страха, звучавшего в ее голосе. Она должна радоваться, черт побери! Разве она не понимает, что он сражается за нее?
— Боже, Хоук, прошу, остановитесь! Прислушайтесь, пока еще не поздно!..
В ушах Хоука оглушающе колотилась кровь, и слушать ему было очень трудно. Нахмурившись, он снова посмотрел на девушку, скорчившуюся у подножия пьедестала, в тени скульптуры Адониса. Она стягивала на груди разорванное платье, по ее ключице стекала тонкая струйка крови. И в ее глазах светился беспредельный ужас. «Да чего же она теперь-то боится?» — непонимающе подумал Хоук.
— Довольно, Хоук! Вы должны остановиться! Это же безумие!..
Наконец ее слова проникли сквозь пелену охватившего Хоука бешенства. Его пленник обвис, лишившись сознания.
Безумие, так она сказала? Хоук медленно опустил толстяка на землю.
Безумие? Конечно, она была права. Она вечно права…
Но эта мысль лишь пробудила в Хоуке дикарский гнев, обращенный к Александре.
— Ты, чертова дура! — проревел он. — Какого дьявола ты притащилась сюда? — Он злобно шагнул к ней и опустился на колени рядом, раздраженный тем, как она стискивала роскошный зеленый бархат на груди.
— М-мне стало плохо, — дрожащим голосом ответила она.
— Ничего глупее ты не могла придумать! Тебе следовало бы сообразить, что тут можно натолкнуться на кого-то в этом роде! — Он небрежно кивнул в сторону темной фигуры, распластавшейся на земле. — Что бы ты делала, если бы я не появился вовремя?!
— Наверное, меня бы просто изнасиловали. — Она надрывно засмеялась. — И не в первый раз. — Умолкнув, она еще крепче вцепилась в разорванное платье.
Хоук яростно выругался.
— Ты что, не понимаешь, что ты желанная добыча для всяких сволочей? — рыкнул он. Его серебристые глаза потемнели, ему хотелось причинить ей боль, встряхнуть ее, стереть с ее лица выражение слепого ужаса, но он боялся, что, дотронувшись до нее, он уже не сможет остановиться.
— Но ему нужна была не я, — задохнувшись, сказала Александра. — Он принял меня за Изабель. Он… он всерьез решил, что я — ваша жена. — И она неуверенно рассмеялась.
— Ну, тебе остается только радоваться, что ты не налетела на Телфорда, — огрызнулся Хоук.
Потом он вдруг нахмурился и отвел пальцы Александры от ее груди. В разрыве платья он увидел изумительную грудь, безупречные окружности у сосков, темные синяки и грязные отпечатки пальцев на снежной белизне ее кожи.
— Прекратите! — выкрикнула Александра, тяжело дыша и пытаясь прикрыть наготу.
Но Хоук не мог оторвать глаз от жестоких следов, напоминающих о том, как близка была Александра к тому, чтобы претерпеть насилие…
И тут его чресла пронзило желание. У Хоука перехватило дыхание, и он с трудом справился с собой… ему невыносимо было видеть это тело обнаженным. У него задрожали руки, и он поспешил отпустить девушку, а потом заставил себя отвести глаза в сторону. Он сосредоточенно принялся вытаскивать из галстука бриллиантовую булавку.
— Так, значит, Одре тоже этим занимался…
Несмотря на то что глаза Александры были полны слез, девушка гордо вскинула голову.
— Похоже, он довольно близко знал вашу жену. И, естественно, предположил, что они могут продолжить с того, на чем остановились при последней встрече. — Александра была достаточно разгневана, чтобы желать причинить Хоуку боль — так же, как ему хотелось лишить ее достоинства…
Пальцы Хоука замерли на долю секунды.
— О да, наш приятель Одре был очень хорошо знаком с Изабель, — ледяным тоном произнес он. — Но, похоже, он все-таки знал ее недостаточно. Моя жена быстро разбиралась, так ли щедр мужчина, как она того ожидала. Нет, она не тратила времени на тех, кто не был готов хорошо вознаградить ее. Видишь ли, мою жену никогда не интересовала физическая близость как таковая, — хрипло добавил он. — Для нее это была хладнокровная игра, простой способ добывать деньги, и она всегда была безупречной актрисой.
— Хоук! — Александра задохнулась, услышав это. — Вы хотите сказать…
— Хватит, — грубо перебил ее он. — Довольно об этом… не сейчас. А может быть, и никогда. — Натянув на лицо ледяную маску, Хоук заколол разорванное платье своей булавкой. И хотя он почти не коснулся Александры, он почувствовал, как она отпрянула.
Из-за зеленой изгороди донесся взрыв пьяного смеха. А через пару мгновений послышалось хихиканье леди Уоллингфорд, к которому присоединился ухающий смех лорда Ливерпуля.
— Нельзя, чтобы меня увидели… вот так, — прошептала Александра, бессознательно хватаясь за отвороты смокинга Хоуксворта. И ее огромные глаза уставились на него с отчаянной надеждой.
— Я сейчас скажу Морлэнду, что тебе стало нехорошо и я должен отвезти тебя домой, — сказал Хоук. Его сильные руки погладили Александру по спине. Она то ли вздохнула, то ли всхлипнула в ответ и севшим голосом проговорила:
— Прошу вас, уйдем отсюда! Куда угодно, лишь бы подальше…
Хоук почувствовал, как она содрогнулась всем телом, когда он вставал и поднимал ее.
Земля покачнулась под ногами Александры, и она испугалась, что ее снова вырвет.
Серебристые глаза всмотрелись в лицо девушки.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Она молча кивнула, не осознавая, что белые губы и напряженное лицо противоречат этому. Перед ней вдруг встала жирная физиономия со свинячьими глазками, и она с трудом подавила готовое вырваться рыдание. Хоук крепче прижал ее к себе, коснувшись губами ее лба.
— Закрой глаза, — посоветовал он, заставляя девушку положить голову на его плечо. — Сейчас мы отсюда уберемся.
Александра, глубоко вздохнув, отдалась на волю его сильных, теплых рук. И, прижавшись к нему, услышала торопливые, сильные удары его сердца… В ответ на них и ее собственное сердце забилось быстрее.
Они исчезли за несколько мгновений до того, как валявшийся бесчувственной грудой Одре начал понемногу приходить в себя. Сначала он отчаянно закашлялся, потом неуверенно поднялся на ноги и встряхнулся, как пес.
«Как это похоже на Одре», — подумал мрачный человек, наблюдавший за происходящим из тени в конце аллеи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112