Это будет несложно. Главное для нее – поверить в свое сходство с Глорией, и она будет входить в роль так же легко, как это делают дети во время игры.
Глава 29
Было невыносимо душно. Солнце раскалило просторный внутренний дворик, а огромные софиты делали жар еще более нестерпимым. Анна вся взмокла от пота, который уже насквозь пропитал тесный корсаж и многочисленные нижние юбки, которые Ив, с его страстью к исторической достоверности, заставил ее надеть. И тем не менее она дрожала.
Было бесполезно повторять себе, что это всего лишь нервы; она не могла сдержать неистового биения сердца и избавиться от тяжелого комка, который стоял в горле и мешал дышать. Строчки сценария плясали перед глазами и казались совершенно бессвязными. Слава богу, что в этой сцене у нее мало слов! И они не так уж и важны. Анна попробовала сосредоточиться на том, что незадолго до этого говорил ей Ив. Он был, как всегда, добр и терпелив.
– Главное, чего я хочу добиться от тебя в этой сцене, – это эмоциональный отклик. Слова, если ты их запомнила, придут позднее сами собой. Кроме того, у нас есть таблички с титрами, если понадобится. Что же касается всего остального, то представь себе, что ты по-прежнему модель и выполняешь указания фотографа: «ты счастлива», «ты задумчива» и тому подобное. Я буду фотографом, а ты будешь выполнять мои указания, – он улыбнулся и слегка потрепал ее по щеке. – Не волнуйся, petite. От тебя требуются всего лишь естественные реакции на происходящее. Избалованный ребенок из богатой семьи впервые сталкивается лицом к лицу с мерзостью, болью, разочарованием и страхом. Представь себя на ее месте и позволяй всем эмоциям отражаться на лице. Все остальные тебе помогут.
Но беда в том, что Анна совершенно не могла сосредоточиться на добрых напутственных словах Ива. Она ни на секунду не забывала о том, что Уэбб находится рядом, в этой же самой комнате. Что он, развалившись, сидит в кресле, вытянув ноги в тяжелых ботинках, и наблюдает за ними со скучающим и циничным видом.
Почему он так явно выражает свое пренебрежение к ней? Ведь ей хочется работать с ним не больше, чем ему с ней. Но что делать? По крайней мере, она отступать не собирается. Чего ради?
И все же Анна не могла справиться с раздражением. Уэбб умышленно игнорировал ее. Он улыбался Саре, шептал ей что-то на ухо. Она улыбалась в ответ и гладила его руку. Анна не могла не замечать, как улыбка совершенно преображает его лицо, прогоняя угрюмость и прорезая лучистые морщинки в углах глаз и губ. И она не могла избавиться от мысли, что когда-то эта улыбка была предназначена ей.
Они собирались в жаркой маленькой комнатке для короткого прогона предстоящей сцены. Это было тяжелым испытанием для Анны, которая в присутствии двух профессионалов особенно остро ощущала свою неумелость.
И вот теперь, совершенно взмокшая и измученная, она пыталась сосредоточиться на последних наставлениях Ива. Быстро проанализировав их короткую сцену с Сарой, он переключился на Уэбба и на то, что он должен делать, когда камеры возьмут крупный план.
Анна не отрываясь смотрела на Уэбба. Не хотела, но смотрела. Это было сильнее ее. Он не брился со времени своего приезда, и щетина уже начала превращаться в подобие бороды. За последние дни Анна почти не видела его, но заметила, что он бросил Клаудию ради любовницы Сала Эспинозы Анны-Марии. Правда, это, казалось, не обеспокоило Эспинозу, который был ей очень симпатичен. Анна-Мария – та самая обладательница высокомерного голоса. Их пока не познакомили, но Анна не думала, что они понравятся друг другу.
Уэбб выглядел в полном соответствии с ролью: кожаный жилет, патронташ, пистолет и нож, заткнутый за пояс. Начали репетировать диалоги, но Анна никак не могла справиться особой. Голос звучал вымучённо, неестественно. А выражение лица Уэбба повергало ее в совершенное оцепенение. Правда, Ив и Сара делали все возможное, чтобы ободрить ее.
– На съемочной площадке все будет гораздо легче. Конечно, трудно почувствовать то, о чем говоришь, сидя друг против друга в такой маленькой комнатке, да еще и зная, что это всего лишь репетиция? Перед камерами все будет по-другому. Я уверена, что ты справишься ничуть не хуже, чем в то первое утро.
– А я уверен, что даже лучше! – Плейдел весело подмигнул ей. – В конце концов, нельзя научиться плавать, не заходя в воду!
Но Анна замечала только холодный сардонический взгляд Уэбба. Почему он на нее так смотрит? Не думать… Не думать о нем до тех пор, пока не начнутся съемки! Но и тогда она должна помнить, что это только игра.
Но когда она оказалась на палящем солнце, ощущая натянутость каждого нерва, сосредоточиться стало еще труднее. Пальцы судорожно стискивали сценарий. Вокруг царила обычная неразбериха: проверка камер и подготовка их к съемке, споры Ива с оператором-постановщиком по поводу того, какие именно фильтры лучше использовать в данной сцене…
Анна чувствовала себя марионеткой, безжизненным манекеном в витрине.
– Стань здесь… Теперь попробуй пройтись вперед…
Выставьте свет на ее лицо!
Господи, ну почему они никак не начнут эти проклятые съемки? Скорее бы это все заканчивалось. В прошлый раз все было совсем не так.
Кто-то протянул ей какой-то коктейль – очень холодный и очень крепкий. Ни секунды не колеблясь, Анна залпом вьшила его и заметила, что Сара сделала то же самое. Наконец-то она смогла хоть немного расслабиться. Уэбба не было видно, а Сара шепотом подбадривала ее:
– Так бывает почти всегда. Ты скоро к этому привыкнешь, – и добавила, изящно сморщив носик: – Господи, какая ужасная жара! Никак не ожидала такого!
Но вот наконец-то ожидание закончилось, начали снимать первый дубль. И сразу же страхи показались Анне нелепыми и смешными. Сидя в карете рядом с Сарой, она чувствовала себя Глорией…
Сначала снимали общий план. Запыленный экипаж, сопровождаемый вооруженными солдатами. Ожидание у массивных деревянных ворот. Потом крупный план…
Только после шестого дубля Ив остался доволен. Сара Веспер метнула на Анну быстрый взгляд:
– Уже не нервничаешь? Ты держалась молодцом!
Неожиданно для себя самой Анна рассмеялась:
– Спасибо! А знаешь, ты оказалась совершенно права. Теперь, когда мы начали, я уже совсем не волнуюсь!
Сара понимающе улыбнулась:
– То, что с тобой происходит, – совершенно естественно. До того как я научилась расслабляться, подготовка к каждой сцене стоила мне ужасной нервотрепки.
По-прежнему сидя в карете, они ждали, пока Ив подготовит к съемкам внутренний дворик. Карим, красивый и щеголеватый в форме мексиканского офицера, ловко сидел верхом и, склонившись к окну кареты, флиртовал с обеими женщинами. Анна подумала о том, что при желании он может быть очень мил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
Глава 29
Было невыносимо душно. Солнце раскалило просторный внутренний дворик, а огромные софиты делали жар еще более нестерпимым. Анна вся взмокла от пота, который уже насквозь пропитал тесный корсаж и многочисленные нижние юбки, которые Ив, с его страстью к исторической достоверности, заставил ее надеть. И тем не менее она дрожала.
Было бесполезно повторять себе, что это всего лишь нервы; она не могла сдержать неистового биения сердца и избавиться от тяжелого комка, который стоял в горле и мешал дышать. Строчки сценария плясали перед глазами и казались совершенно бессвязными. Слава богу, что в этой сцене у нее мало слов! И они не так уж и важны. Анна попробовала сосредоточиться на том, что незадолго до этого говорил ей Ив. Он был, как всегда, добр и терпелив.
– Главное, чего я хочу добиться от тебя в этой сцене, – это эмоциональный отклик. Слова, если ты их запомнила, придут позднее сами собой. Кроме того, у нас есть таблички с титрами, если понадобится. Что же касается всего остального, то представь себе, что ты по-прежнему модель и выполняешь указания фотографа: «ты счастлива», «ты задумчива» и тому подобное. Я буду фотографом, а ты будешь выполнять мои указания, – он улыбнулся и слегка потрепал ее по щеке. – Не волнуйся, petite. От тебя требуются всего лишь естественные реакции на происходящее. Избалованный ребенок из богатой семьи впервые сталкивается лицом к лицу с мерзостью, болью, разочарованием и страхом. Представь себя на ее месте и позволяй всем эмоциям отражаться на лице. Все остальные тебе помогут.
Но беда в том, что Анна совершенно не могла сосредоточиться на добрых напутственных словах Ива. Она ни на секунду не забывала о том, что Уэбб находится рядом, в этой же самой комнате. Что он, развалившись, сидит в кресле, вытянув ноги в тяжелых ботинках, и наблюдает за ними со скучающим и циничным видом.
Почему он так явно выражает свое пренебрежение к ней? Ведь ей хочется работать с ним не больше, чем ему с ней. Но что делать? По крайней мере, она отступать не собирается. Чего ради?
И все же Анна не могла справиться с раздражением. Уэбб умышленно игнорировал ее. Он улыбался Саре, шептал ей что-то на ухо. Она улыбалась в ответ и гладила его руку. Анна не могла не замечать, как улыбка совершенно преображает его лицо, прогоняя угрюмость и прорезая лучистые морщинки в углах глаз и губ. И она не могла избавиться от мысли, что когда-то эта улыбка была предназначена ей.
Они собирались в жаркой маленькой комнатке для короткого прогона предстоящей сцены. Это было тяжелым испытанием для Анны, которая в присутствии двух профессионалов особенно остро ощущала свою неумелость.
И вот теперь, совершенно взмокшая и измученная, она пыталась сосредоточиться на последних наставлениях Ива. Быстро проанализировав их короткую сцену с Сарой, он переключился на Уэбба и на то, что он должен делать, когда камеры возьмут крупный план.
Анна не отрываясь смотрела на Уэбба. Не хотела, но смотрела. Это было сильнее ее. Он не брился со времени своего приезда, и щетина уже начала превращаться в подобие бороды. За последние дни Анна почти не видела его, но заметила, что он бросил Клаудию ради любовницы Сала Эспинозы Анны-Марии. Правда, это, казалось, не обеспокоило Эспинозу, который был ей очень симпатичен. Анна-Мария – та самая обладательница высокомерного голоса. Их пока не познакомили, но Анна не думала, что они понравятся друг другу.
Уэбб выглядел в полном соответствии с ролью: кожаный жилет, патронташ, пистолет и нож, заткнутый за пояс. Начали репетировать диалоги, но Анна никак не могла справиться особой. Голос звучал вымучённо, неестественно. А выражение лица Уэбба повергало ее в совершенное оцепенение. Правда, Ив и Сара делали все возможное, чтобы ободрить ее.
– На съемочной площадке все будет гораздо легче. Конечно, трудно почувствовать то, о чем говоришь, сидя друг против друга в такой маленькой комнатке, да еще и зная, что это всего лишь репетиция? Перед камерами все будет по-другому. Я уверена, что ты справишься ничуть не хуже, чем в то первое утро.
– А я уверен, что даже лучше! – Плейдел весело подмигнул ей. – В конце концов, нельзя научиться плавать, не заходя в воду!
Но Анна замечала только холодный сардонический взгляд Уэбба. Почему он на нее так смотрит? Не думать… Не думать о нем до тех пор, пока не начнутся съемки! Но и тогда она должна помнить, что это только игра.
Но когда она оказалась на палящем солнце, ощущая натянутость каждого нерва, сосредоточиться стало еще труднее. Пальцы судорожно стискивали сценарий. Вокруг царила обычная неразбериха: проверка камер и подготовка их к съемке, споры Ива с оператором-постановщиком по поводу того, какие именно фильтры лучше использовать в данной сцене…
Анна чувствовала себя марионеткой, безжизненным манекеном в витрине.
– Стань здесь… Теперь попробуй пройтись вперед…
Выставьте свет на ее лицо!
Господи, ну почему они никак не начнут эти проклятые съемки? Скорее бы это все заканчивалось. В прошлый раз все было совсем не так.
Кто-то протянул ей какой-то коктейль – очень холодный и очень крепкий. Ни секунды не колеблясь, Анна залпом вьшила его и заметила, что Сара сделала то же самое. Наконец-то она смогла хоть немного расслабиться. Уэбба не было видно, а Сара шепотом подбадривала ее:
– Так бывает почти всегда. Ты скоро к этому привыкнешь, – и добавила, изящно сморщив носик: – Господи, какая ужасная жара! Никак не ожидала такого!
Но вот наконец-то ожидание закончилось, начали снимать первый дубль. И сразу же страхи показались Анне нелепыми и смешными. Сидя в карете рядом с Сарой, она чувствовала себя Глорией…
Сначала снимали общий план. Запыленный экипаж, сопровождаемый вооруженными солдатами. Ожидание у массивных деревянных ворот. Потом крупный план…
Только после шестого дубля Ив остался доволен. Сара Веспер метнула на Анну быстрый взгляд:
– Уже не нервничаешь? Ты держалась молодцом!
Неожиданно для себя самой Анна рассмеялась:
– Спасибо! А знаешь, ты оказалась совершенно права. Теперь, когда мы начали, я уже совсем не волнуюсь!
Сара понимающе улыбнулась:
– То, что с тобой происходит, – совершенно естественно. До того как я научилась расслабляться, подготовка к каждой сцене стоила мне ужасной нервотрепки.
По-прежнему сидя в карете, они ждали, пока Ив подготовит к съемкам внутренний дворик. Карим, красивый и щеголеватый в форме мексиканского офицера, ловко сидел верхом и, склонившись к окну кареты, флиртовал с обеими женщинами. Анна подумала о том, что при желании он может быть очень мил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136