Таня? Нет, она не должна думать об этом, она на хочет думать об этом. Уэбб так резко бросил ее на кровать, что та закачалась под ней, как палуба корабля.
– Прошу тебя, не нужно. Не сейчас и не так, – Анна не помнила, произнесла она эти слова вслух или только про себя. Занимался ли он любовью с Таней до того, как они поссорились? Самое удивительное – Анна поймала себя на мысли о том, что это ей совершенно безразлично. Свет в комнате погас, и мрак начал давить на веки. Как тяжелый черный бархат.
Глаза еще не успели привыкнуть к темноте, и она не увидела, а почувствовала на себе его руки. Ощутила его тело рядом с собой.
Он был изумительно нежен. Гораздо нежнее, чем раньше. И Анне показалось, что она знает причину: здесь, в полной темноте, они вновь могли стать незнакомцами. Не было необходимости следить за собой – нужно было лишь чувствовать, дотрагиваться, исследовать: сначала пальцами, а потом губами.
Ей было совершенно безразлично, что он делает с одеждой, которую снимает с нее, а потом и с себя, потому что никак не могла унять дрожь в пальцах и раздеть его. А потом Уэбб долго дразнил ее, заставляя срываться на крик и требовать удовлетворения желаний, которые он понимал и чувствовал лучше ее самой. Его тело было все время разным – гладким и огрубевшим, упруго пульсирующим под ее рукой и, наконец, сливающимся с ней и входящим в нее.
И опять возникло это знакомо-незнакомое ощущение освобождающего взрыва внутри. Но Уэбб не давал ей прийти в себя. Поцелуй – и она снова уносилась в незнакомый прежде мир, где не было никаких мыслей, где ничто не имело значения – лишь чувства и желания, лишь ощущение рук и губ.
А потом мир перестал кружиться, и она уснула. Это было похоже на падение в бесконечную пропасть.
Глава 7
Следующее утро было абсолютно не похоже на все предыдущие, что были в ее жизни. Неужели только вчера она проснулась в кресле у камина в отцовском доме?
Приглушенный солнечный свет пробивался сквозь задернутые шторы и падал на кровать, а воздух был наполнен аппетитными запахами кофе и свежеподжаренного бекона.
Сначала она не могла сообразить, где находится. Анна с трудом разлепила отяжелевшие веки, открыла глаза и тут же закрыла их, зажмурившись от света.
– Вставай, любовь моя. Уже утро. А точнее, день. Давай, проглоти это.
Она встретилась взглядом с золотисто-желтыми глазами Уэбба, и весь вчерашний вечер мгновенно всплыл в памяти.
Анна послушно проглотила таблетки, которые он ей протягивал.
– Не нужно так бояться, Энни, малышка. Это всего лишь витамины Е и В12, – его голос был чужим и отстраненным, так же как и взгляд. Но она постаралась не думать об этом. Запив таблетки смесью шампанского и апельсинового сока, Анна попыталась сосредоточиться на том, что это довольно вкусный напиток и что он, кажется, называется «Мимоза». Словом, на чем угодно, кроме того, что с ней происходило в данный момент. Но Уэбб на собирался давать ей такую возможность.
– Тебе стоит также позавтракать. Ты так крепко спала, что мне пришлось заказать еду по своему вкусу.
Завтрак состоял из нежного омлета, слегка приправленного укропом, и свежих сдобных булочек с маслом. Сидя в кровати, Анна взяла протянутую Уэббом тарелку и внезапно поняла, что умирает от голода. К тому же, если ей удастся сосредоточиться на еде, она сможет некоторое время не думать о том, как она здесь оказалась и что произошло перед тем, как она заснула – или отключилась. У нее еще будет достаточно времени для раскаивания и самобичевания. Боже, что подумает миссис Прикнесс? Пошлет за ней поисковую партию? А может быть, ей уже все известно? Нет, лучше об этом не думать, по крайней мере, пока. Съешь еще кусочек этого замечательного омлета и намазанную маслом булочку с хрустящей корочкой, которую Уэбб протянул тебе без единого слова. И не спрашивай себя, о чем он сейчас думает!
Налив кофе, Уэбб, который уже расправился со своим завтраком, начал одеваться. Он натягивал выгоревшие голубые джинсы, в то время как Анна пыталась разгадать выражение его лица. Но тщетно. Даже взгляд, скользнувший по ее обнаженной груди, был удивительно равнодушным. Она не могла понять, как можно так хорошо знать человека физически и в то же время не знать его вообще. Прошлой ночью это был полумужчина-полусатир, а сегодня – лишь вежливый безразличный незнакомец. Аппетит внезапно пропал.
– Покушай еще, Энни. Тебе это явно не повредит.
Анна вспыхнула и, отрицательно покачав головой, оттолкнула от себя тарелку. Она вспомнила, как роскошно сложены Кэрол и Таня, и почувствовала себя глубоко несчастной. Неужели он намекал на это?
Уэбба раздирали противоречивые чувства. Если бы она не выглядела такой юной и беззащитной! А внезапно вспыхнувший румянец напоминал розовое вино в бокале из прозрачного алебастра. С ней он чувствовал себя палачом, и это непривычное ощущение раздражало. И все же, несмотря на невинный взгляд, она все время вела свою игру. Кто бы мог подумать, что это такая замечательная актриса. Даже умеет краснеть… Его глаза сузились от гнева, причины которого ему самому были не вполне понятны. Да, в постели она была бесподобна – никаких комплексов, несмотря на облик маленькой девочки. Но какого черта! Это дочь Ричарда Риардона – вот о чем следует все время помнить. Внезапно, с неожиданной злобой, он подумал о том, что хочет сорвать с нее маску благовоспитанности и сдержанности, увидеть, какая она на самом деле. Но еще больше ему захотелось сорвать простыни, целомудренно обернутые вокруг ее стройного тела.
Дочь Риардона. Неузнаваемая под фамилией мужа, которого ей выбрал отец. Насколько он знал, никто и понятия не имел о том, что у Риардона есть дочь – единственное уязвимое место в его обороне. Риардон. Серый кардинал, как его окрестил один смелый вашингтонский журналист. Его имя почти не упоминалось в прессе. И в то же время именно он делал всю закулисную политику. Глава организации настолько таинственной, что у нее даже не было названия. Но Уэбб знал о ней. Ведь он сам был когда-то одним из «ребят Риардона», до тех пор пока не стал более мудрым и гораздо более циничным. Ему удалось уйти и выжить – Рии не удалось, Рии, которая вообще не должна была касаться всего этого.
Ну почему именно сейчас ему напомнили о ней? Долгие годы Уэбб пытался забыть ее, вычеркнуть из памяти. Он отгораживался от реальности бесчисленными женщинами. Отгораживался от мысли о том, что Рия погибла. Даже сейчас он избегал думать об этом. В ее смерти виноват Риардон, хладнокровный мерзавец с компьютером вместо мозга. Для него люди – лишь булавочки на карте, которые можно передвигать по своему усмотрению.
Долгое время он не позволял себе вспоминать. Анна вернула воспоминания и ненависть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136
– Прошу тебя, не нужно. Не сейчас и не так, – Анна не помнила, произнесла она эти слова вслух или только про себя. Занимался ли он любовью с Таней до того, как они поссорились? Самое удивительное – Анна поймала себя на мысли о том, что это ей совершенно безразлично. Свет в комнате погас, и мрак начал давить на веки. Как тяжелый черный бархат.
Глаза еще не успели привыкнуть к темноте, и она не увидела, а почувствовала на себе его руки. Ощутила его тело рядом с собой.
Он был изумительно нежен. Гораздо нежнее, чем раньше. И Анне показалось, что она знает причину: здесь, в полной темноте, они вновь могли стать незнакомцами. Не было необходимости следить за собой – нужно было лишь чувствовать, дотрагиваться, исследовать: сначала пальцами, а потом губами.
Ей было совершенно безразлично, что он делает с одеждой, которую снимает с нее, а потом и с себя, потому что никак не могла унять дрожь в пальцах и раздеть его. А потом Уэбб долго дразнил ее, заставляя срываться на крик и требовать удовлетворения желаний, которые он понимал и чувствовал лучше ее самой. Его тело было все время разным – гладким и огрубевшим, упруго пульсирующим под ее рукой и, наконец, сливающимся с ней и входящим в нее.
И опять возникло это знакомо-незнакомое ощущение освобождающего взрыва внутри. Но Уэбб не давал ей прийти в себя. Поцелуй – и она снова уносилась в незнакомый прежде мир, где не было никаких мыслей, где ничто не имело значения – лишь чувства и желания, лишь ощущение рук и губ.
А потом мир перестал кружиться, и она уснула. Это было похоже на падение в бесконечную пропасть.
Глава 7
Следующее утро было абсолютно не похоже на все предыдущие, что были в ее жизни. Неужели только вчера она проснулась в кресле у камина в отцовском доме?
Приглушенный солнечный свет пробивался сквозь задернутые шторы и падал на кровать, а воздух был наполнен аппетитными запахами кофе и свежеподжаренного бекона.
Сначала она не могла сообразить, где находится. Анна с трудом разлепила отяжелевшие веки, открыла глаза и тут же закрыла их, зажмурившись от света.
– Вставай, любовь моя. Уже утро. А точнее, день. Давай, проглоти это.
Она встретилась взглядом с золотисто-желтыми глазами Уэбба, и весь вчерашний вечер мгновенно всплыл в памяти.
Анна послушно проглотила таблетки, которые он ей протягивал.
– Не нужно так бояться, Энни, малышка. Это всего лишь витамины Е и В12, – его голос был чужим и отстраненным, так же как и взгляд. Но она постаралась не думать об этом. Запив таблетки смесью шампанского и апельсинового сока, Анна попыталась сосредоточиться на том, что это довольно вкусный напиток и что он, кажется, называется «Мимоза». Словом, на чем угодно, кроме того, что с ней происходило в данный момент. Но Уэбб на собирался давать ей такую возможность.
– Тебе стоит также позавтракать. Ты так крепко спала, что мне пришлось заказать еду по своему вкусу.
Завтрак состоял из нежного омлета, слегка приправленного укропом, и свежих сдобных булочек с маслом. Сидя в кровати, Анна взяла протянутую Уэббом тарелку и внезапно поняла, что умирает от голода. К тому же, если ей удастся сосредоточиться на еде, она сможет некоторое время не думать о том, как она здесь оказалась и что произошло перед тем, как она заснула – или отключилась. У нее еще будет достаточно времени для раскаивания и самобичевания. Боже, что подумает миссис Прикнесс? Пошлет за ней поисковую партию? А может быть, ей уже все известно? Нет, лучше об этом не думать, по крайней мере, пока. Съешь еще кусочек этого замечательного омлета и намазанную маслом булочку с хрустящей корочкой, которую Уэбб протянул тебе без единого слова. И не спрашивай себя, о чем он сейчас думает!
Налив кофе, Уэбб, который уже расправился со своим завтраком, начал одеваться. Он натягивал выгоревшие голубые джинсы, в то время как Анна пыталась разгадать выражение его лица. Но тщетно. Даже взгляд, скользнувший по ее обнаженной груди, был удивительно равнодушным. Она не могла понять, как можно так хорошо знать человека физически и в то же время не знать его вообще. Прошлой ночью это был полумужчина-полусатир, а сегодня – лишь вежливый безразличный незнакомец. Аппетит внезапно пропал.
– Покушай еще, Энни. Тебе это явно не повредит.
Анна вспыхнула и, отрицательно покачав головой, оттолкнула от себя тарелку. Она вспомнила, как роскошно сложены Кэрол и Таня, и почувствовала себя глубоко несчастной. Неужели он намекал на это?
Уэбба раздирали противоречивые чувства. Если бы она не выглядела такой юной и беззащитной! А внезапно вспыхнувший румянец напоминал розовое вино в бокале из прозрачного алебастра. С ней он чувствовал себя палачом, и это непривычное ощущение раздражало. И все же, несмотря на невинный взгляд, она все время вела свою игру. Кто бы мог подумать, что это такая замечательная актриса. Даже умеет краснеть… Его глаза сузились от гнева, причины которого ему самому были не вполне понятны. Да, в постели она была бесподобна – никаких комплексов, несмотря на облик маленькой девочки. Но какого черта! Это дочь Ричарда Риардона – вот о чем следует все время помнить. Внезапно, с неожиданной злобой, он подумал о том, что хочет сорвать с нее маску благовоспитанности и сдержанности, увидеть, какая она на самом деле. Но еще больше ему захотелось сорвать простыни, целомудренно обернутые вокруг ее стройного тела.
Дочь Риардона. Неузнаваемая под фамилией мужа, которого ей выбрал отец. Насколько он знал, никто и понятия не имел о том, что у Риардона есть дочь – единственное уязвимое место в его обороне. Риардон. Серый кардинал, как его окрестил один смелый вашингтонский журналист. Его имя почти не упоминалось в прессе. И в то же время именно он делал всю закулисную политику. Глава организации настолько таинственной, что у нее даже не было названия. Но Уэбб знал о ней. Ведь он сам был когда-то одним из «ребят Риардона», до тех пор пока не стал более мудрым и гораздо более циничным. Ему удалось уйти и выжить – Рии не удалось, Рии, которая вообще не должна была касаться всего этого.
Ну почему именно сейчас ему напомнили о ней? Долгие годы Уэбб пытался забыть ее, вычеркнуть из памяти. Он отгораживался от реальности бесчисленными женщинами. Отгораживался от мысли о том, что Рия погибла. Даже сейчас он избегал думать об этом. В ее смерти виноват Риардон, хладнокровный мерзавец с компьютером вместо мозга. Для него люди – лишь булавочки на карте, которые можно передвигать по своему усмотрению.
Долгое время он не позволял себе вспоминать. Анна вернула воспоминания и ненависть.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136