– Энни, любовь моя! – сбивчиво прошептал Уэбб, когда они вновь обрели способность говорить. Его язык немного заплетался. – Извини, но я совершенно ничего не соображаю. Даже сейчас… Единственное, что я помню – это то, что обязательно хотел добраться к тебе. Наверное, они вкололи мне пентотал натрия, – как бы почувствовав ее невысказанный вопрос, он пояснил: – Его еще называют «сывороткой правды». Хотели выяснить все, что мне известно. Но только я все равно не мог бы сообщить им ничего нового. Но даже если бы и мог, им бы вряд ли помог пентотал. Ты, наверное, уже знаешь об этом? Разве они не сообщили тебе, кто я и что я? – руки ласково гладили ее волосы, виски, шею; губы ласково терлись об ухо и продолжали шептать: – Тебе же обязательно все нужно знать, Энни. Так почему бы тебе не спросить у меня? У каждого человека есть свои слабости.
У меня эта слабость – ты. По крайней мере, до тех пор, пока ты жива…
Внезапно Анна вспомнила, как однажды он угрожал ей. Достаточно лишь пережать сонную артерию и прекратить доступ кислорода в мозг. Сначала она потеряет сознание, а потом…
– Уэбб…
Теперь гроза бушевала за самыми окнами, периодически озаряя комнату мертвенно-белым светом. Даже если он убийца, как убеждали ее все остальные, она не станет молить о пощаде.
– Я люблю тебя, – прошептала она. – А ты? Когда ты говоришь правду, а когда лжешь?
– Энни, любовь моя, мы с тобой просто оказались замешанными в чужой грязной игре. А правда заключается только в том, что происходит между нами сейчас, – он поцеловал ее и продолжал: – И что бы тебе ни говорили, что бы ты ни видела собственными глазами, помни об одном – ты должна доверять мне.
Анна чувствовала, что он искренен, хотя разум по-прежнему твердил обратное. Как она может доверять ему? Разве ее не предупреждали?
– Уэбб, я не совсем понимаю, что ты имеешь в виду. Но я должна знать. Правда ли, что ты… они сказали мне, что ты… убийца…
Она должна была это сказать, даже если тем самым обрекала себя на смерть. Виолетта, Дункан Фрейзер. А сколько было других? Тех, о которых она просто не знает. Нет, Господи, нет… только не это.
Его ответ прозвучал на редкость спокойно и сухо. Может, на него все еще действовал укол.
– Это правда. Отчасти. Я действительно убивал, когда меня вынуждали к этому… или когда мне приказывали, – теперь он разговаривал больше с самим собой, чем с ней. – Они натаскивают тебя, как собаку. И через некоторое время ты просто перестаешь об этом думать и действуешь чисто рефлекторно.
Уэбб невольно вспомнил о Питере – всегда улыбающемся и явно получающем удовольствие от того, что делает. Это заставило его вздрогнуть.
Но прежде чем Анна успела задать следующий вопрос, он уже отстранился от нее, злясь на собственную слабость. Ему нельзя было сюда приходить. Он должен был максимально использовать каждую минуту, которую ему предоставило неожиданное и такое своевременное отключение электричества.
Послышался раздраженный голос Гарриса, шарившего по комнате в поисках карманного фонаря:
– Где этот чертов Палумбо? Он один знает, как заводится этот проклятый генератор…
Все были настолько встревожены и обескуражены, что забыли закрыть двери в просмотровый зал. Этим и воспользовался Уэбб. Несколько дней назад, во время просмотра экстр, он закрепил под одним из стульев крохотное записывающее устройство и теперь забрал его обратно. Но после этого ему следовало направиться прямиком в свою комнату, где Рия, как он надеялся, спала крепким сном. А если она не спала? В любом случае его приход к Анне был чистейшим безумием. Но проходя мимо ее комнаты, он каким-то образом почувствовал, что она одна и не спит. А рядом с ней он и вовсе утратил представление о времени.
Анна лежала тихо все время, пока он одевался, но потом, как бы угадав мрачное направление его мыслей, шепотом спросила:
– Ты возвращаешься к ней – к своей жене?
После этого ее вопроса повисла довольно продолжительная пауза, и Анна подумала, что Уэбб не собирается отвечать. Но неожиданно он повернулся к ней и сказал:
– Да, наверное.
И все. Никакого удивления, никаких объяснений. Значит, он признает это. Но еще страшнее, что для нее это уже не имело никакого значения. Ведь она и раньше знала, что это правда, и тем не менее все равно призналась ему в любви. Ничто больше не имело значения, кроме той удивительной близости, которая возникла между ними в эту минуту.
– Ты все еще любишь ее, Уэбб?
– Одно время я действительно любил ее, но это было много лет назад. Потом я долго был уверен в том, что она умерла. И теперь мне довольно сложно осознать тот факт, что у меня есть жена. Господи, Энни! – он наклонился к ней, сжав обеими руками ее лицо. – Неужели тебе обязательно нужны слова? Неужели ты без них не понимаешь, что я безумно люблю тебя и только тебя?
Внезапно он резко выпустил ее и ушел, даже не поцеловав на прощание. Некоторое время Анна пролежала неподвижно, стараясь ни о чем не думать, но потом все же встала, подошла к двери, которую Уэбб бесшумно закрыл за собой, и щелкнула задвижкой. За окнами по-прежнему бушевала гроза.
Ей необходимо было поспать хотя бы несколько часов. Но собственные мысли не давали покоя, так же как и ответы на вопросы, которые она не должна была задавать.
Он признался, пусть неохотно, в том, что любит ее. Но он признался также и в том, чего она так боялась и о чем ее неоднократно предупреждали. Итак, он был убийцей – человеком, который убивает автоматически, только потому, что ему приказали. И тем не менее Анна была удивительно спокойна. Ею овладела полная покорность судьбе. Она вспомнила фильм, который смотрела, еще будучи ребенком. Кажется, он назывался «Поединок под солнцем». Его финальная сцена до сих пор стояла у нее перед глазами: любовники, убившие друг друга, умирают, взявшись за руки. Интересно, их роман с Уэббом тоже закончится таким образом?
Наверное, Палумбо, мастеру на все руки, все же удалось запустить генератор. Анну разбудило радио. На всех диапазонах говорили только о вчерашней грозе и ее последствиях. В нескольких километрах к югу от острова вспыхнул лесной пожар, который к настоящему моменту вышел из-под контроля. Это может отрезать их от остального мира. Но на этот случай у них был вертолет. И вполне возможно, что Гаррис примет решение покинуть остров. Съемки они смогут закончить и в другом месте.
«Неужели ты не понимаешь, что я безумно люблю тебя и только тебя?» Умываясь и причесываясь, Анна двигалась, как автомат, снова и снова вспоминая эти слова. Господи, надо было поспать еще немного!
Гаррис нетерпеливо постучал в смежную дверь, и она впустила его. Он выглядел так, будто вообще не спал, а говорил настолько отрывисто и резко, что Анна с трудом узнавала стоящего перед ней человека:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136