Бывало, я видел ее на улице, когда она шла на рынок со своей нянькой-негритянкой, и ходил за ней следом. Раз или два она посмотрела на меня и улыбнулась, и похлопала ресницами, как это делают молодые барышни. Я был уверен, что мы безумно любим друг друга. А потом я услышал, как они с нянькой смеялись над грязным бродяжкой, который таскается за ней как привязанный. До сих пор помню, как мне было больно. Но, как видишь, я не умер, а живу, и вполне неплохо.
Было очень мило с его стороны рассказать ей о том давнем унижении, хотя Джесси сомневалась, что это правда. Во-первых, ей казалось непостижимым, чтобы женщина в здравом уме могла остаться равнодушной к мужчине с такой внешностью, как у него. Даже мальчишкой он, должно быть, был невероятно привлекателен. А во-вторых…
– Замечательная история, но вы меня обманываете, я знаю. Как могла девушка принять вас за грязного уличного бродягу?
На одно короткое мгновение он показался ей почти испуганным. Потом рассмеялся и сделал еще затяжку:
– Понятия не имею, как она могла совершить такую ошибку, но все так и было, уверяю тебя. Возможно, во время своих уличных вылазок я становился грязнее, чем, по ее мнению, мог быть Эдвардс. – Его рука, держащая сигару, опустилась, он повернулся и встал к ней боком, глядя на дом. Выражение его лица было задумчивым. Немного погодя он снова взглянул на нее: – Тебе придется туда вернуться, ты же знаешь. – Это было сказано мягко, но от одной лишь мысли об этом Джесси передернуло.
– О нет. Я не могу.
– Ты должна. Иначе люди станут сплетничать о тебе, а это не слишком приятно для молодой леди. Ты так хорошо проводила время, танцуя, и вдруг исчезла. Как это выглядит? У твоего кавалера, возможно, даже хватит мозгов, чтобы сложить два и два и сообразить, что ты подслушала, как он разговаривал с той девицей с рыбьим лицом. Ты же не хочешь, чтобы он узнал, что обидел тебя настолько, что заставил убежать?
– Нет! – Эта мысль была еще хуже, чем перспектива снова войти в бальный зал, полный людей. Потом другие его слова дошли до нее. Несмотря на свои страдания, Джесси не могла не улыбнуться, хотя улыбка и вышла немного дрожащей. – Вы правда считаете, что у Дженин Скотт рыбье лицо?
– Несомненно. И, поверь мне, я видел достаточно женщин, чтобы сразу же узнать рыбье лицо.
– О, я вам верю! – Улыбка ее стала тверже, и при этом сердечная боль немного поутихла. Хотя он наверняка говорит это просто из чистой любезности. Но все равно это было то, что ей требовалось услышать.
– Да ну, неужели? И вдобавок еще и смеешься надо мной. Ну что ж, думаю, пора отвести тебя обратно.
Он выбросил сигару и протянул ей руку. Джесси посмотрела на эту ладонь с длинными пальцами и почувствовала, как желудок у нее шевельнулся. Мысль о том, чтобы вернуться в дом – туда, где люди сплетничают о ней и смеются, хихикающий за ее спиной, и жалеют – причиняла ей физическую боль.
– Пожалуйста, не могли бы мы просто уехать домой? – Джесси задала вопрос тихим, сконфуженным голосом, который красноречиво говорил о том, насколько тяжело ей было признаваться в такой слабости. Она умоляюще подняла на него глаза. И с силой закусила нижнюю губу, чтобы та не дрожала.
– Джессика. – Он произнес ее имя тоном, который был нетерпеливым и в то же время невероятно мягким.
Она просто смотрела на него, ничего не говоря. Одним гибким движением он присел на корточки перед ней и взял ее руку в обе свои. Его ладони были большими, гораздо больше, чем у нее, и сильными, и теплыми. Джесси не сознавала, насколько холодные у нее руки, пока не почувствовала тепло его рук.
– Что ты хочешь, чтобы я сделал? Вошел туда и увел Селию с вечеринки, пока ты будешь прятаться здесь, а потом спровадил вас обеих домой?
– Пожалуйста… не говорите Селии, – прошептала она. Его рот сжался, и Джесси на мгновение испугалась, что он на нее рассердился. Удивительно, как ей внезапно не понравилась мысль о том, что он может рассердиться. На несколько минут здесь, в темноте, они стали почти… друзьями.
– Если я уведу ее с вечеринки, мне придется ей это как-то объяснять.
– Не могли бы вы просто сказать, что я заболела? – Впрочем, Джесси знала, что Селии нет до нее никакого дела. Она страшно разозлится, если вечеринка в честь ее помолвки будет прервана, и Джесси непременно поплатится за это.
– Селия – твоя мачеха, Джесси. Она может лучше помочь тебе справиться с этим. Не я.
– Пожалуйста, не говорите ей. Пожалуйста. – Ее рука сжалась, настойчиво стиснув его пальцы. Он посмотрел на их переплетенные руки, затем резко поднялся, освобождаясь.
– Хорошо. Я не скажу ей. Хотя считаю, что это ошибка.
– Благодарю. – Она облегченно улыбнулась. Он снова посмотрел на нее, сунув руки в карманы. Выражение его лица невозможно было прочесть.
– Но мое молчание будет иметь цену. Если ты хочешь, чтобы я имел тайны от своей будущей жены, тебе придется взамен сделать кое-что для меня.
– Что?
– Вернуться туда с высоко поднятой головой, как настоящий борец, каким я тебя знаю, и делать вид, что ты прекрасно проводишь время, до тех пор пока Селия не будет готова уехать. Это будет трудно, но ты можешь это сделать. Ты же не хочешь, чтобы этот мальчишка, который тебе нравится, догадался, что ты пряталась здесь, в темноте, потому что обиделась из-за того, что не интересуешь его, нет?
– Нет! – Сама эта мысль была ужасна.
– Ну тогда, значит, договорились?
– Да. – Но Джесси заморгала и прикусила щеку изнутри, когда представила чудовищность того, что собиралась сделать.
Вернуться в дом и притвориться, что мир остался для нее точно таким же, каким был пятнадцать минут назад, будет самым трудным делом в ее жизни. Посмотреть в лицо Дженин Скотт и Митчу…
– Мистер Эдвардс? – чуть слышно позвала она. Он посмотрел на нее, вопросительно вскинув брови. Она поспешила заговорить, пока окончательно не струсила: – Когда мы войдем, могу я… могу я остаться с вами? Я никого из них почти не знаю, и это так ужасно, и я выгляжу ужасно, и знаю это, и… и я не хочу, чтобы кто-нибудь подумал, что обязан танцевать со мной. – Ее голос стих, и она не отрывала несчастного взгляда от каменных плит дорожки. – Если вы захотите потанцевать с Селией или с кем-то еще, я не имею в виду, что вы не можете, но… все остальное время.
Когда она закончила эту сбивчивую речь, то почувствовала, что лицо ее горит, словно она целый час простояла перед пылающим огнем. Джесси знала, что если бы было достаточно света, чтобы он мог как следует ее разглядеть, то увидел бы, какие красные у нее щеки.
Она подумала, что, если он засмеется, она умрет, но, к ее облегчению, он даже не улыбнулся.
– Не волнуйся, Джесси, я позабочусь о тебе, – мягко пообещал он и протянул ей руку.
Джесси поколебалась лишь мгновение, прежде чем вложить свою руку в его и позволить ему поднять ее на ноги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88