Помните, что притворяться передо мной…
Миген поднялась на цыпочки и коснулась губами его шеи.
— Миген?.. Миген!.. — Кто-то на некотором расстоянии звал ее.
— Пойдемте прогуляемся, — простонал Лайон.
— Но Сэлли изведется от беспокойства!
— Миген, я взрослый мужчина, и маленькая Сэлли Джейв меня ничуть не пугает. Я просто заставлю Джона запереть ее дома до нашей свадьбы.
Рассмеявшись, Миген позволила ему увести себя с Бродвея в сторону Гринвич-стрит. После встречи в день инаугурации у влюбленных не было возможности для сколько-нибудь продолжительного разговора, ибо все время существовала опасность, что их могли подслушать.
На этот раз они начали путаную беседу, волнуясь и прерывая друг друга, обсудили события последних двух недель. Лайон задал десяток вопросов о том, как Миген похитили и каким образом ей удалось спастись. После этого он рассказал о Клариссе и ее таинственном исчезновении.
Деликатный вопрос возник, когда Лайон попытался объяснить, как он оказался в нью-йоркском номере Клариссы. Но Лайон убедил Миген, что в то время считал ее погибшей и очень страдал. Это Миген было легко понять. Она узнала и главное Лайон разорвал помолвку с Присциллой, чтобы жениться именно на Миген Саут, своей домоправительнице! Это зажгло в ее душе огонь, погасить который уже ничто не могло.
Им потребовалась пара часов, чтобы завершить свою беседу на скамье рядом с домом, где голландцы некогда соорудили свой кегельбан. Сжимая в ладонях руку Лайона и положив голову ему на плечо, она поведала всю историю Миген Сэйерс. Ее голос срывался, когда она описывала родное поместье «Ореховая роща», не забыв в своем рассказе ни любимые книги и цветы, ни свою лошадь, ни своего друга среди рабов.
— Моя возлюбленная, в эти дни ослепляющей любви я, видимо, забыл вам кое-что сказать. Джеймс Уэйд сообщил кое-какие новости о вашей «Ореховой роще», которые станут более интересны к моменту…
* * *
Четвертое мая выдалось великолепным днем. Нью-Йорк затих, после того как визитеры разъехались по родным городам.
Часовня Святого Павла западным фасадом выходила на Бродвей, а ее восточный портик был развернут к сверкающему синевой Гудзону.
Взволнованная Миген ждала в прихожей. Сзади нее хлопотала Смит, вызванная Лайоном для участия в свадебной церемонии Она прикрепляла к прическе невесты вуаль из тонких бельгийских кружев.
Лицо Миген пылало. На ней было довольно скромное Платье из белого муслина с кушаком из кружев на шелке. Ее кожа никогда еще не была так похожа на персик, а черные волосы никогда еще не блестели так, как сегодня.
Миген обернулась к Смит и обняла ее.
— Я так благодарна вам за то, что вы приехали. Вы моя самая верная подруга! Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не могла прежде рассказать вам — и Лайону! — правду о себе.
— Пусть вас это не тревожит! — утешила ее Смит. — Все хорошо, что хорошо кончается!.. И кроме того, меня никогда не мучило любопытство. Я всегда хотела только одного — чтобы вы были счастливы.
— Нет на свете никого счастливее меня! — воскликнула Миген.
— Вы вернетесь в Филадельфию?
— Вернусь, но только немного позже. Лайон исполнен решимости провести некоторое время на плантации «Ореховая роща».
Он оплачивает все папины долги, а затем плантация будет переведена на мое имя. Лайон хочет сам организовать это и проконтролировать все необходимые работы по реконструкции особняка.
— Ну а как его политическая карьера?
Миген вздохнула и состроила гримасу.
— Утверждает, что теперь для него это не важно. С тех пор как Лайон пришел к выводу, что потерял меня из-за своих амбиций, эта проблема отодвинулась на второй план. Но по меньшей мере Лайон научился быть терпеливым, и я уверена, что через несколько месяцев моего мужа снова потянет в конгресс. Я знаю, что наступит день, когда Хэмпшир будет служить государству, и верю, что он станет блестящим политическим деятелем!
— Вы правы, — улыбнувшись, согласилась Смит. — Мистер Хэмпшир не может проиграть, коль скоро вы рядом с ним.
— Мне очень приятно услышать это от вас! Я была так обеспокоена, видя, во что он превратил свою личную жизнь…
— Не говорите глупости! — сказал кто-то, входя в комнату: то была Присцилла Риме. — Как все удачно завершилось для всех нас! Миген.., я хотела бы извиниться перед тобой за… все случившееся.
Исполненная благодарности ко всем на свете, Миген, давно всех простившая, обняла свою давнюю приятельницу.
— Ну ничего. Как говорит Смит, все хорошо, что хорошо кончается. Ты счастлива?
— О да. Я счастливее, чем была бы с Лайоном. Он меня презирал, потому что я оказалась между вами. Маркус мне это объяснил. Он говорит: «Тем, что вам непонятно, вы обладать не можете». С Лайоном я была несчастна, ибо не могла понять его.
— А Маркус?
— Маркус относится ко мне хорошо. Думаю, что я ему нравлюсь и что он хочет такой же жизни, как и я. Ведь в какой-то степени мы с ним единомышленники.
Миген была рада тому, что и у подруги все так хорошо складывается.
— Это хорошо. Ты знаешь, я собираюсь на какое-то время вернуться в графство Фэрфекс, конечно, вместе с Лайоном.
— Возможно, по возвращении вы сможете нанести нам визит, — улыбнулась Присцилла. — Наша новая летняя резиденция не слишком далеко от — как ее там? — от виллы «Марквуд».
Во всяком случае, я не вижу причин для того, чтобы Маркус и Лайон не могли бы стать добрыми друзьями. Так же как мы с тобой. Я думаю, что между ними много общего!
— Возможно, у них общего слишком много, — иронично улыбнулась Миген.
В этот момент раздался стук в дверь. Смит открыла ее и впустила Брауна. На нем был его лучший костюм. Он сиял и держал в руках небольшой букет.
— Кевин! — воскликнула Миген. — Как хорошо, что вы зашли!
— Я просто хотел поздравить вас, мисс Сэйерс. — Он чуть не умер от смущения, вспомнив, как поцеловал ее на лужайке особняка Бингхэмов. — Капитан просил меня передать эти цветы вам.
Миген сразу увидела среди роскошных бутонов белых роз милые сердцу синие незабудки. «О, Лайон, ты ничего не забыл!»
— Благодарю вас, Кевин. Вы особенный друг, и я не хотела бы потерять вас. Независимо от моего имени — Саут, Сэйерс или Хэмпшир! — я хочу, чтобы вы звали меня Миген.
Раздались торжественные звуки органа, и все заметались по комнате. Миген рассмеялась, когда Смит в сотый раз проверила ее вуаль.
Находившиеся в часовне приглашенные составили весьма внушительную группу. Среди гостей были Джейвы, Гамильтоны, Пауэлы, Джеймс Уэйд, Дэвид Хамфрис, Чарльз Томсон, Медисон и Рэндолф. Присцилла протиснулась вперед и встала между своим братом и Уильямом Бингхэмом.
— Где сегодня твой драгоценный Маркус Риме? — противным голосом прошептал Джеймс.
Присцилла бросила на него высокомерный взгляд, немедленно перейдя в оборону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Миген поднялась на цыпочки и коснулась губами его шеи.
— Миген?.. Миген!.. — Кто-то на некотором расстоянии звал ее.
— Пойдемте прогуляемся, — простонал Лайон.
— Но Сэлли изведется от беспокойства!
— Миген, я взрослый мужчина, и маленькая Сэлли Джейв меня ничуть не пугает. Я просто заставлю Джона запереть ее дома до нашей свадьбы.
Рассмеявшись, Миген позволила ему увести себя с Бродвея в сторону Гринвич-стрит. После встречи в день инаугурации у влюбленных не было возможности для сколько-нибудь продолжительного разговора, ибо все время существовала опасность, что их могли подслушать.
На этот раз они начали путаную беседу, волнуясь и прерывая друг друга, обсудили события последних двух недель. Лайон задал десяток вопросов о том, как Миген похитили и каким образом ей удалось спастись. После этого он рассказал о Клариссе и ее таинственном исчезновении.
Деликатный вопрос возник, когда Лайон попытался объяснить, как он оказался в нью-йоркском номере Клариссы. Но Лайон убедил Миген, что в то время считал ее погибшей и очень страдал. Это Миген было легко понять. Она узнала и главное Лайон разорвал помолвку с Присциллой, чтобы жениться именно на Миген Саут, своей домоправительнице! Это зажгло в ее душе огонь, погасить который уже ничто не могло.
Им потребовалась пара часов, чтобы завершить свою беседу на скамье рядом с домом, где голландцы некогда соорудили свой кегельбан. Сжимая в ладонях руку Лайона и положив голову ему на плечо, она поведала всю историю Миген Сэйерс. Ее голос срывался, когда она описывала родное поместье «Ореховая роща», не забыв в своем рассказе ни любимые книги и цветы, ни свою лошадь, ни своего друга среди рабов.
— Моя возлюбленная, в эти дни ослепляющей любви я, видимо, забыл вам кое-что сказать. Джеймс Уэйд сообщил кое-какие новости о вашей «Ореховой роще», которые станут более интересны к моменту…
* * *
Четвертое мая выдалось великолепным днем. Нью-Йорк затих, после того как визитеры разъехались по родным городам.
Часовня Святого Павла западным фасадом выходила на Бродвей, а ее восточный портик был развернут к сверкающему синевой Гудзону.
Взволнованная Миген ждала в прихожей. Сзади нее хлопотала Смит, вызванная Лайоном для участия в свадебной церемонии Она прикрепляла к прическе невесты вуаль из тонких бельгийских кружев.
Лицо Миген пылало. На ней было довольно скромное Платье из белого муслина с кушаком из кружев на шелке. Ее кожа никогда еще не была так похожа на персик, а черные волосы никогда еще не блестели так, как сегодня.
Миген обернулась к Смит и обняла ее.
— Я так благодарна вам за то, что вы приехали. Вы моя самая верная подруга! Единственное, о чем я жалею, так это о том, что не могла прежде рассказать вам — и Лайону! — правду о себе.
— Пусть вас это не тревожит! — утешила ее Смит. — Все хорошо, что хорошо кончается!.. И кроме того, меня никогда не мучило любопытство. Я всегда хотела только одного — чтобы вы были счастливы.
— Нет на свете никого счастливее меня! — воскликнула Миген.
— Вы вернетесь в Филадельфию?
— Вернусь, но только немного позже. Лайон исполнен решимости провести некоторое время на плантации «Ореховая роща».
Он оплачивает все папины долги, а затем плантация будет переведена на мое имя. Лайон хочет сам организовать это и проконтролировать все необходимые работы по реконструкции особняка.
— Ну а как его политическая карьера?
Миген вздохнула и состроила гримасу.
— Утверждает, что теперь для него это не важно. С тех пор как Лайон пришел к выводу, что потерял меня из-за своих амбиций, эта проблема отодвинулась на второй план. Но по меньшей мере Лайон научился быть терпеливым, и я уверена, что через несколько месяцев моего мужа снова потянет в конгресс. Я знаю, что наступит день, когда Хэмпшир будет служить государству, и верю, что он станет блестящим политическим деятелем!
— Вы правы, — улыбнувшись, согласилась Смит. — Мистер Хэмпшир не может проиграть, коль скоро вы рядом с ним.
— Мне очень приятно услышать это от вас! Я была так обеспокоена, видя, во что он превратил свою личную жизнь…
— Не говорите глупости! — сказал кто-то, входя в комнату: то была Присцилла Риме. — Как все удачно завершилось для всех нас! Миген.., я хотела бы извиниться перед тобой за… все случившееся.
Исполненная благодарности ко всем на свете, Миген, давно всех простившая, обняла свою давнюю приятельницу.
— Ну ничего. Как говорит Смит, все хорошо, что хорошо кончается. Ты счастлива?
— О да. Я счастливее, чем была бы с Лайоном. Он меня презирал, потому что я оказалась между вами. Маркус мне это объяснил. Он говорит: «Тем, что вам непонятно, вы обладать не можете». С Лайоном я была несчастна, ибо не могла понять его.
— А Маркус?
— Маркус относится ко мне хорошо. Думаю, что я ему нравлюсь и что он хочет такой же жизни, как и я. Ведь в какой-то степени мы с ним единомышленники.
Миген была рада тому, что и у подруги все так хорошо складывается.
— Это хорошо. Ты знаешь, я собираюсь на какое-то время вернуться в графство Фэрфекс, конечно, вместе с Лайоном.
— Возможно, по возвращении вы сможете нанести нам визит, — улыбнулась Присцилла. — Наша новая летняя резиденция не слишком далеко от — как ее там? — от виллы «Марквуд».
Во всяком случае, я не вижу причин для того, чтобы Маркус и Лайон не могли бы стать добрыми друзьями. Так же как мы с тобой. Я думаю, что между ними много общего!
— Возможно, у них общего слишком много, — иронично улыбнулась Миген.
В этот момент раздался стук в дверь. Смит открыла ее и впустила Брауна. На нем был его лучший костюм. Он сиял и держал в руках небольшой букет.
— Кевин! — воскликнула Миген. — Как хорошо, что вы зашли!
— Я просто хотел поздравить вас, мисс Сэйерс. — Он чуть не умер от смущения, вспомнив, как поцеловал ее на лужайке особняка Бингхэмов. — Капитан просил меня передать эти цветы вам.
Миген сразу увидела среди роскошных бутонов белых роз милые сердцу синие незабудки. «О, Лайон, ты ничего не забыл!»
— Благодарю вас, Кевин. Вы особенный друг, и я не хотела бы потерять вас. Независимо от моего имени — Саут, Сэйерс или Хэмпшир! — я хочу, чтобы вы звали меня Миген.
Раздались торжественные звуки органа, и все заметались по комнате. Миген рассмеялась, когда Смит в сотый раз проверила ее вуаль.
Находившиеся в часовне приглашенные составили весьма внушительную группу. Среди гостей были Джейвы, Гамильтоны, Пауэлы, Джеймс Уэйд, Дэвид Хамфрис, Чарльз Томсон, Медисон и Рэндолф. Присцилла протиснулась вперед и встала между своим братом и Уильямом Бингхэмом.
— Где сегодня твой драгоценный Маркус Риме? — противным голосом прошептал Джеймс.
Присцилла бросила на него высокомерный взгляд, немедленно перейдя в оборону.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93