— шепотом сообщила она.
Все утро у Миген было много дел, пока Присцилла и Бингхэмы спали. Казалось, что все останется по-прежнему, но в глубине души не утихала тревога, и ей хотелось поскорее узнать, чем закончилась ночная история. Как все было объяснено Присцилле?
В полдень Миген принесла поднос с завтраком в затемненную спальню бывшей подруги. К удивлению, Присцилла не проявила раздражения тем, что предыдущим вечером ее служанка не занималась уборкой. Она увлеченно болтала о приеме, рассказывала о своих беседах с гостями и те раз упомянула об очаровательном Маркусе Римсе. Очевидно, суть эпизода в саду от нее скрыли.
Миген вернулась на кухню, и обрела уверенность, что все в порядке. На собственный завтрак оставалось мало времени, поскольку она должна была подготовить для Присциллы ванну и помочь ей одеться. На плите кипела ароматная перцовая похлебка, и Миген почувствовала, что к ней вернулся аппетит.
— О, как я голодна! Какой восхитительный запах! — сказала она и, поставив серебряный поднос, взяла миску и ложку, но повариха жестом остановила ее:
— Прежде чем вы поедите, я должна передать, что хозяйка хочет поговорить с вами в библиотеке.
У Миген душа ушла в пятки. Возникший несколько минут назад зверский аппетит сменился подступившей тошнотой. И когда по лабиринтам коридоров она шла в библиотеку, ее сердечко сжал страх.
На робкий стук последовало немедленное разрешение войти.
Миген сделала глубокий вдох и открыла дверь. Ее поразили стены книг, вид Энн Бингхэм, которая сидела за секретером красного дерева. Отпивающая маленькими глоточками чай, выпрямившаяся и холодная, хозяйка была похожа на застывшую статую. В кресле напротив нее сидел очень крупный мужчина, которого Миген до сих пор никогда не видела. Он был одет в потрясающий малиновый бархатный сюртук и изумрудно-зеленый шелковый жилет. Натянутые на мясистые икры чулки были украшены богатой вышивкой, а на коротких и толстых пальцах и на тросточке сверкали драгоценности.
— Ну вот, вы наконец пришли! — Он злобно посмотрел на Миген, и его толстое красное лицо расплылось в улыбке, заставившей ее съежиться от страха.
— Не стойте там, — решительно приказала Энн. — Я хочу сказать вам пару слов.
Миген казалось, что она идет на эшафот.
— Это мистер Генри Гарднер, известный торговец ввозимыми из-за границы товарами. Она, майор, — Миген Саут, камеристка мисс Уэйд.
Вблизи майор выглядел еще отвратительнее. Его огромные зубы были в пятнах, глаза выпученными, а красное лицо блестело от пота. Его кресло окутывал неприятный запах, и Миген подумала, что белый парик кажется каким-то затхлым.
— Здравствуйте, — сказала она, присев в реверансе и бросив вопрошающий взгляд на миссис Бингхэм.
— Полагаю, что вас интересует, в чем дело. Тогда я сразу перейду к главному. После случившегося прошлым вечером я не вижу для вас будущего здесь. В интересах всех настоятельно необходимо, чтобы вы покинули наш дом, и я позволила себе обеспечить вас новой работой — у майора Гарднера. Он купил рядом с нами великолепный дом, и ему нужны квалифицированные слуги.
— Да, это действительно так! — охотно подтвердил он, обшаривая налитыми кровью глазами фигуру Миген.
— Миссис Бингхэм, я работаю у мистера Хэмпшира! У вас нет права…
— Я просто освобождаю друга от мелких неприятных дел, мисс Саут, тем более что мистер Хэмпшир уже понял, в чем состоит его долг.
— Я не верю вам!
— Это не имеет значения. Выбора у вас нет. Или вы забыли о вашем положении?..
«О Боже, — подумала Миген, — эта холодная статуя знает…»
Глава 21
Новый дом Генри Гарднера был величественным, и майор очень гордился этим. Даже Миген была восхищена огромной, оправленной в свинцовую раму фрамугой, увенчивающей двустворчатые парадные двери.
Гарднер сопровождал ее сюда лично, подождав в особняке Бингхэмов, пока она собирала свои немногочисленные пожитки.
Энн слащаво пообещала Миген немедленно переслать оставшиеся вещи, даже не разрешив проститься с Присциллой и Смит.
Они шли примерно четверть мили до дома Гарднера, и Миген напряженно размышляла о том, как же теперь поступить. В одном Миген была уверена: она ни за что не останется у этого распутника, который уже нагло подмигивал ей. Миген бросила на него самый негодующий взгляд, на какой только была способна. Гарднер на мгновение удивился, а потом довольно грубо расхохотался:
— Полагаю, мисси, что мы с вами поладим!
— Если вы так думаете, майор Гарднер, то вы явно заблуждаетесь.
У парадных дверей в свой дом он церемонно пригласил Миген войти внутрь. Молчаливый дворецкий с неподвижным, будто изваянным из камня лицом принял их меховые пелерины и сразу исчез. Гарднер взял ее за руку и повел вверх по широкой лестнице, на хозяйскую половину.
— Что вы делаете? — холодно спросила она.
— Я хочу.., гм.., показать вам ваши новые покои. — Гарднер обливался потом. — И мы сможем.., гм.., обсудить ваши новые обязанности.
— Которые предполагают, что я буду спать на втором этаже?
— Конечно, моя мышка. Вам предстоит стать моей главной домоправительницей! Поскольку я не женат, вы будете руководить здесь всем, и я хочу, чтобы вы заняли помещение, приличествующее вашему положению.
Он продолжал подниматься по лестнице, и его хватка становилась все сильнее. Миген нехотя тащилась за ним. Гарднер открыл дверь в спальню, и у Миген перехватило дыхание.
Покои были почти так же велики, как и спальня Энн Бингхэм, только декорированы настолько вульгарно, что на мгновение Миген стало смешно.
— Как вам нравится? Все это очень современно.
— По-моему, все выглядит крикливо.
Значение этого слова майор не понял. Польщенный, он засунул свои толстые пальцы в карманы изумрудного шелкового жилета и покачался на каблуках.
— Ах так, значит, вам нравится!
Миген вышла из себя:
— Нет, мне это не нравится! Я считаю это дешевкой, вульгарщиной, и.., и это все неприлично! — Она остановила взгляд еще на одной двери. — Что это там? — И, не дождавшись ответа ошеломленного Генри Гарднера, пересекла спальню, потянула за золоченую ручку и вошла в туалетную комнату и открывшиеся за ней другие помещения.
Через несколько секунд она выбежала с раскрасневшимися щеками.
— Грязный развратник! Неужели вы думаете, что я покорно на это соглашусь? — Миген плюнула ему на туфли.
К Гарднеру вернулось самообладание, и на Миген обрушился приступ его гнева:
— Послушайте-ка, мисси! Что вы, в конце концов, думаете о себе? Вы моя! Понимаете это? Моя служанка, вы согласитесь со всем, что я прикажу! — И он схватил Миген за плечо рядом с почти зажившей раной.
Миген закричала от боли. Гарднер глумливо засмеялся:
— Не так громко. Понимаете? Лучше, если вы не станете забывать о моей власти, мисси, и будете мне благодарны за то, что я выделяю вам прекрасную комнату и обеспечиваю высокое положение в моем доме!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Все утро у Миген было много дел, пока Присцилла и Бингхэмы спали. Казалось, что все останется по-прежнему, но в глубине души не утихала тревога, и ей хотелось поскорее узнать, чем закончилась ночная история. Как все было объяснено Присцилле?
В полдень Миген принесла поднос с завтраком в затемненную спальню бывшей подруги. К удивлению, Присцилла не проявила раздражения тем, что предыдущим вечером ее служанка не занималась уборкой. Она увлеченно болтала о приеме, рассказывала о своих беседах с гостями и те раз упомянула об очаровательном Маркусе Римсе. Очевидно, суть эпизода в саду от нее скрыли.
Миген вернулась на кухню, и обрела уверенность, что все в порядке. На собственный завтрак оставалось мало времени, поскольку она должна была подготовить для Присциллы ванну и помочь ей одеться. На плите кипела ароматная перцовая похлебка, и Миген почувствовала, что к ней вернулся аппетит.
— О, как я голодна! Какой восхитительный запах! — сказала она и, поставив серебряный поднос, взяла миску и ложку, но повариха жестом остановила ее:
— Прежде чем вы поедите, я должна передать, что хозяйка хочет поговорить с вами в библиотеке.
У Миген душа ушла в пятки. Возникший несколько минут назад зверский аппетит сменился подступившей тошнотой. И когда по лабиринтам коридоров она шла в библиотеку, ее сердечко сжал страх.
На робкий стук последовало немедленное разрешение войти.
Миген сделала глубокий вдох и открыла дверь. Ее поразили стены книг, вид Энн Бингхэм, которая сидела за секретером красного дерева. Отпивающая маленькими глоточками чай, выпрямившаяся и холодная, хозяйка была похожа на застывшую статую. В кресле напротив нее сидел очень крупный мужчина, которого Миген до сих пор никогда не видела. Он был одет в потрясающий малиновый бархатный сюртук и изумрудно-зеленый шелковый жилет. Натянутые на мясистые икры чулки были украшены богатой вышивкой, а на коротких и толстых пальцах и на тросточке сверкали драгоценности.
— Ну вот, вы наконец пришли! — Он злобно посмотрел на Миген, и его толстое красное лицо расплылось в улыбке, заставившей ее съежиться от страха.
— Не стойте там, — решительно приказала Энн. — Я хочу сказать вам пару слов.
Миген казалось, что она идет на эшафот.
— Это мистер Генри Гарднер, известный торговец ввозимыми из-за границы товарами. Она, майор, — Миген Саут, камеристка мисс Уэйд.
Вблизи майор выглядел еще отвратительнее. Его огромные зубы были в пятнах, глаза выпученными, а красное лицо блестело от пота. Его кресло окутывал неприятный запах, и Миген подумала, что белый парик кажется каким-то затхлым.
— Здравствуйте, — сказала она, присев в реверансе и бросив вопрошающий взгляд на миссис Бингхэм.
— Полагаю, что вас интересует, в чем дело. Тогда я сразу перейду к главному. После случившегося прошлым вечером я не вижу для вас будущего здесь. В интересах всех настоятельно необходимо, чтобы вы покинули наш дом, и я позволила себе обеспечить вас новой работой — у майора Гарднера. Он купил рядом с нами великолепный дом, и ему нужны квалифицированные слуги.
— Да, это действительно так! — охотно подтвердил он, обшаривая налитыми кровью глазами фигуру Миген.
— Миссис Бингхэм, я работаю у мистера Хэмпшира! У вас нет права…
— Я просто освобождаю друга от мелких неприятных дел, мисс Саут, тем более что мистер Хэмпшир уже понял, в чем состоит его долг.
— Я не верю вам!
— Это не имеет значения. Выбора у вас нет. Или вы забыли о вашем положении?..
«О Боже, — подумала Миген, — эта холодная статуя знает…»
Глава 21
Новый дом Генри Гарднера был величественным, и майор очень гордился этим. Даже Миген была восхищена огромной, оправленной в свинцовую раму фрамугой, увенчивающей двустворчатые парадные двери.
Гарднер сопровождал ее сюда лично, подождав в особняке Бингхэмов, пока она собирала свои немногочисленные пожитки.
Энн слащаво пообещала Миген немедленно переслать оставшиеся вещи, даже не разрешив проститься с Присциллой и Смит.
Они шли примерно четверть мили до дома Гарднера, и Миген напряженно размышляла о том, как же теперь поступить. В одном Миген была уверена: она ни за что не останется у этого распутника, который уже нагло подмигивал ей. Миген бросила на него самый негодующий взгляд, на какой только была способна. Гарднер на мгновение удивился, а потом довольно грубо расхохотался:
— Полагаю, мисси, что мы с вами поладим!
— Если вы так думаете, майор Гарднер, то вы явно заблуждаетесь.
У парадных дверей в свой дом он церемонно пригласил Миген войти внутрь. Молчаливый дворецкий с неподвижным, будто изваянным из камня лицом принял их меховые пелерины и сразу исчез. Гарднер взял ее за руку и повел вверх по широкой лестнице, на хозяйскую половину.
— Что вы делаете? — холодно спросила она.
— Я хочу.., гм.., показать вам ваши новые покои. — Гарднер обливался потом. — И мы сможем.., гм.., обсудить ваши новые обязанности.
— Которые предполагают, что я буду спать на втором этаже?
— Конечно, моя мышка. Вам предстоит стать моей главной домоправительницей! Поскольку я не женат, вы будете руководить здесь всем, и я хочу, чтобы вы заняли помещение, приличествующее вашему положению.
Он продолжал подниматься по лестнице, и его хватка становилась все сильнее. Миген нехотя тащилась за ним. Гарднер открыл дверь в спальню, и у Миген перехватило дыхание.
Покои были почти так же велики, как и спальня Энн Бингхэм, только декорированы настолько вульгарно, что на мгновение Миген стало смешно.
— Как вам нравится? Все это очень современно.
— По-моему, все выглядит крикливо.
Значение этого слова майор не понял. Польщенный, он засунул свои толстые пальцы в карманы изумрудного шелкового жилета и покачался на каблуках.
— Ах так, значит, вам нравится!
Миген вышла из себя:
— Нет, мне это не нравится! Я считаю это дешевкой, вульгарщиной, и.., и это все неприлично! — Она остановила взгляд еще на одной двери. — Что это там? — И, не дождавшись ответа ошеломленного Генри Гарднера, пересекла спальню, потянула за золоченую ручку и вошла в туалетную комнату и открывшиеся за ней другие помещения.
Через несколько секунд она выбежала с раскрасневшимися щеками.
— Грязный развратник! Неужели вы думаете, что я покорно на это соглашусь? — Миген плюнула ему на туфли.
К Гарднеру вернулось самообладание, и на Миген обрушился приступ его гнева:
— Послушайте-ка, мисси! Что вы, в конце концов, думаете о себе? Вы моя! Понимаете это? Моя служанка, вы согласитесь со всем, что я прикажу! — И он схватил Миген за плечо рядом с почти зажившей раной.
Миген закричала от боли. Гарднер глумливо засмеялся:
— Не так громко. Понимаете? Лучше, если вы не станете забывать о моей власти, мисси, и будете мне благодарны за то, что я выделяю вам прекрасную комнату и обеспечиваю высокое положение в моем доме!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93