Глаза старого лорда засветились от удовольствия, и он, кивнув на прощание, вышел из комнаты. Дрейк тут же откинулся на подушки и, схватив Эйлин за талию, увлек ее за собой:
– Вы чертовски испорченная женщина, миледи, – беззлобно прошептал он.
– А ты слишком красив, чтобы я могла разрешить тебе выйти из дома, – весело парировала Эйлин, обнимая его за плечи. – И я люблю тебя почти как безумная.
– Почти, – согласился Дрейк. Обхватив рукой ее затылок, он приник губами к ее рту. Эйлин застонала от желания и выгнулась ему навстречу, жаждая большего.
Несколько дней спустя Дрейк попрощался с молодой женой и неохотно покинул Шерборн. Возможно, с помощью Уэстли Эдмунда можно будет переправить на континент или найти ему какое-нибудь занятие в колонии. Это была главная причина, заставившая Дрейка ехать в Лондон. Но в то же время и в имении было много дел, которыми маркизу нужно было заняться. К тому же он еще не был уверен, что их отношения с Эйлин наладились и его жена счастлива.
– Скоро приедет внук лорда Уэстли. Неужели тебе нужно уезжать именно сейчас?
Эйлин также была расстроена из-за предстоящей разлуки. В последнее время Дрейк был сам не свой, и это очень волновало ее. Но она не знала, вправе ли вмешиваться в его дела. Ей было очень интересно, сколько времени его не будет. Но сам Дрейк не говорил об этом, а Эйлин стеснялась спросить его. Кроме того, она боялась, что, если начнет расспрашивать, узнает случайно нечто неприятное для себя.
Одетая в коричневое бархатное платье с золотыми вставками, обшитыми тесьмой, Эйлин ощущала себя в это утро маленькой птичкой в золотой клетке. Она подошла к окну и взглянула на раскинувшийся внизу озябший сад. Дрейк не разрешил ей покидать пределы комнаты.
Маркиз заметил, что ее обычно румяные щеки заметно побледнели, и у него защемило сердце. Хотя доктор клялся, что она хорошо себя чувствует и прекрасно оправляется после родов, но Дрейку казалось, что его жена все еще слаба и нуждается в его опеке. Он погладил Эйлин по плечу, и она повернулась к нему. Заглянув в ее огромные серебристые глаза, он объяснил:
– Если я не поеду сейчас, то потом не смогу выехать из-за погоды. Здесь ты будешь в безопасности. С тобой будут Диана, Майкл и твоя мать. Я вернусь, как только позволят обстоятельства. У меня есть один замысел… Но сначала ты должна полностью поправиться.
Заинтересовавшись, Эйлин поймала мужа за руку:
– Какой замысел? Расскажи мне!
Дрейк, улыбнувшись, поцеловал ее в лоб и сказал, что у него много идей и, чтобы их реализовать, понадобится ее помощь. Подумав немного, сообщил, что собирается занять свое место в палате лордов.
Эйлин прикусила губу. Решение Дрейка испугало ее. Значит, ей придется большую часть времени жить без него или же жить с ним в Лондоне. Ни того ни другого ей не хотелось, но она понимала, что ее муж жаждет перемен, поэтому хочет вернуться в политику. Даже ее мать резко отзывалась о несправедливых законах, запрещавших католикам владеть землей и лишавших их права голоса. Дрейк же хотел внести свою лепту в решение этих и многих других вопросов. Для нее было очевидно, что он – высокообразованный мужчина, а она – невежественная женщина, выросшая в деревне, и ей никогда не стать настоящей леди, соответствующей положению мужа в светском обществе. Поддразнивая его, Эйлин спросила:
– А мы можем построить мне домик в Лондоне?
Маркиз вздохнул с облегчением и рассмеялся. Его порадовало, что Эйлин быстро схватила суть дела. Он боялся ее негативной реакции на его планы, но оказалось, что она смирилась со своим положением. Он пообещал, когда приедет, подыскать подходящий участок земли.
– Если обещаешь представить меня Хогарту, то считай, что мы заключили сделку, – медовым голосом произнесла Эйлин.
Согласившись и на это, он поцеловал ее на прощание и ушел, оставив с тревогой на сердце. Хотя Дрейк и был в приподнятом настроении и шутил с ней, она знала, что его что-то беспокоит, и, если бы была здорова, уехала бы вслед за ним. Но теперь она, к сожалению, не может совершать безрассудные поступки, как раньше. Эйлин понимала, что сейчас на ней лежит ответственность за мужа и детей и дни абсолютной свободы закончились. И если она случайно забудет об этом, рев двух младенцев живо вернет ей память.
Глава 28
Наступил март, а Дрейк все еще не возвращался домой. Но он регулярно посылал Эйлин письма, в которых подробно и ярко писал о своих мыслях и планах, окружавших его людях и событиях. В каждом письме он говорил о любви к ней, и ей легче было переживать разлуку. Эйлин с нетерпением ждала каждого нового письма и по нескольку раз перечитывала его. Маркиза не сомневалась, что Дрейк совершенно искренне описывал боль и чувство одиночества, которые испытывал из-за разлуки с ней, и что каждый раз, ложась в постель, он думал о ней и страстно хотел оказаться рядом. Ведь она испытывала те же чувства.
Когда Эйлин в третий раз читала очередное письмо, Диана выводила сложные трели на клавесине, стараясь таким образом привлечь к себе внимание.
Маркиза, посмотрев на выражение лица своей золовки, рассмеялась:
– Я очень эгоистична? Надеюсь, эти письма для тебя так же много значат, как и для меня.
Эйлин протянула Диане страницы, где Дрейк описывал свой разговор с герцогом Ньюкаслом и их спор по поводу нынешнего состояния сельского хозяйства. Те страницы, в которых муж писал о том, что подыскивает подходящее место для маленького домика и скучает, она оставила у себя. Диана мельком взглянула на письмо и спросила:
– А он пишет что-нибудь о Майкле? Я знаю, что нам не нужно разрешение Дрейка на свадьбу, но все же было бы намного проще, если бы… – Она замолкла, задумавшись.
– А Майкл официально просил разрешение у твоего брата? – Слишком поглощенная собственными делами, Эйлин едва ли замечала проблемы окружающих. То, что Майкл и Диана сильно влюблены и в скором, времени поженятся, она считала само собой разумеющимся.
– Я знаю, что они говорили об этом. – Диана наигрывала необычайно грустную мелодию.
Помня их драку в деревне, где Эйлин рожала близнецов, Диана не решалась снова затрагивать эту тему.
Эйлин с интересом изучала выражение лица Дианы. Сейчас она выглядела более жизнерадостной, чем прошлой весной. Обычно острая на язычок, Диана стала на удивление нежной, и колкости уже не сыпались из ее рта. Одно только упоминание о Майкле заставляло ее глаза сиять. Инвалидное кресло, казалось, не мешает ее любви, но все же Эйлин волновало положение подруги. Рождение близнецов изменило ход мыслей юной маркизы.
– Вы с Майклом говорили о детях? – осторожно спросила Эйлин.
Диана густо покраснела.
– И даже более того.
Улыбнувшись, Эйлин посмотрела в лицо подруге:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101